– Что ты здесь делаешь?
Боромир порывисто подбежал к ней и вновь попытался заключить в объятия.
– Нет! – грозно отвергла его притязания Келебринкель.
Мощь ее голоса была такова, что Боромира словно пушинку отбросило к стене, а эхо гулким набатом разнеслось по коридорам и арочным переходам Имладриса.
Ударившись затылком о недружелюбные камни эльфийской цитадели, витязь на миг утратил ясность зрения. Румер показалась ему некой призрачной фигурой, сотканной из серого тумана. Глаза девушки, некогда столь хорошо знакомые и родные, полыхали недобрым белым светом. Такой же искрящийся луч белого пламени вырвался из украшения на ее шее. Подобно стреле он метил Боромиру в сердце, однако погас в нескольких дюймах от цели, когда Румер – была ли эта грозная супруга Владетеля все еще той самой Румер? – вскинула руки и снова произнесла:
– Нет.
Тяжело дыша, мужчина осел на пол. Звон стали его доспехов пробудил Румер от сковавшего ее оцепенения. Девушка встрепенулась, точно сбрасывая с себя груз чужой воли.
Их взгляды встретились, и она опрометью бросилась к Боромиру.
– Что я наделала, Оро, – обнимая его за плечи, сокрушалась Румер. Девушка назвала витязя детским прозвищем, которое дала ему, будучи совсем маленькой. – Ты так бледен… О великий Эру, что я натворила?
Боромир провел пальцами по ее щеке.
– Ты стала такой…– прошептал он. – Румер…
– Теперь я – Келебринкель. Не зови меня Румер. Наши пути разошлись.
Отрицательно качая головой, Боромир взял ее лицо в ладони.
– Твой путь не может виться отдельно от моего, радость. Не знаю, чем держит тебя этот остроухий…
Келебрин хотела вырваться, но Боромир держал крепко.
– Не верю, что ты забыла нашу любовь, – продолжил он, притягивая Румер ближе. – Буду ждать тебя, радость, до следующего полнолуния в «Семи реках». Это постоялый двор в нескольких часах езды по дороге на восток отсюда.
Девушка уперлась руками в его плечи – витязь отпустил. Оба поднялись на ноги. Румер смотрела на него и чувствовала, как печаль затопляет ее сердечко. Такой родной, такой близкий – теперь он должен был стать ей чужаком.
Боромир улыбнулся. На глазах девушки выступили слезы – только Оро умел так улыбаться. Доброта, любовь и обещание защиты в противовес искусительно-надменным улыбкам Кейрана.
Румер поспешила отвернуться, чувствуя, как грудь стискивает неведомое доселе чувство досады, разочарование от невозможности заполучить все желаемое. Кейран и Боромир – одновременно им двоим не было места в ее жизни.
– Сегодня взойдет полная луна, Румер. Запомни: я буду ждать тебя до следующей в «Семи реках», – повторил Боромир.
Цепочка на шее Келебрин начинала греться и обжигать кожу. Девушка бросилась прочь, чтобы не слышать больше его голоса.
Сумерки окутали Имладрис, когда одинокий всадник въехал по арочному мосту во внутренний двор. Стремительным шагом мужчина взлетел по лестнице, ведущей к крылу Властелина Эльдаров.
– Любимый! – Келебрин с радостной улыбкой бросилась к вошедшему в спальню Кейрану.
Он же резко выставил перед собой руку, удерживая ее на расстоянии. Девушка заметила холодный блеск его глаз и почтительно склонила голову.
– Владетель Кейран, – проговорила она, пытаясь не выдать охватившего ее страха. Что-то недоброе таилось в ледяном спокойствии супруга.
– С кем ты встречалась, Келебринкель?
– Ни с кем, Властелин, – пробормотала она.
– Лжешь. Я требую правды.
– Не понимаю тебя, Кей, – недоуменно всматриваясь в лицо эльфа, ответила Румер.
– Кто приходил к тебе, девочка? И не смей мне лгать на этот раз!
– Приходил… Многие приходили. Я встречалась с твоими прид…
Пощечина не дала ей договорить.
– Хватит лгать, грязное отродье Аданов! – ударяя ее второй раз, закричал Кейран. – Я видел: к тебе приходил твой соплеменник.
Понимание просияло в глазах Румер. Но она не успела и рта раскрыть, как получила новую оплеуху от супруга.
– Ты еще смеешь улыбаться, вспоминая, чем вы тут занимались?
– Нет, Кейран, – взмолилась она. – Я ничего… как ты…
Град ударов обрушился на девушку. Эльф бил сильно, но точно: так чтобы не поранить ни губ, ни носа. Щеки Келебринкель пылали, а из глаз ручьями лились слезы.
– Я не виновна пред тобой, – сумела пролепетать она, перед тем как Кейран лицом вниз повалил ее на кровать.
– За предательство, обман и отказ раскаяться, Келебрин, я отплачу тебе! Мой хлыст преподаст тебе урок.
Эльф проворно задрал подол ее ночной рубашки, и с размаху огрел девушку.
Румер дернулась, но не закричала. Только вцепилась в шелковые покрывала, что сама стелила, готовясь к возвращению любимого. Им предназначалось впитывать стоны любовного экстаза, а не вопли боли.
«Я не закричу», – твердила дочь Боэроса. – «Он поймет свою ошибку. Я не закричу».
Молчаливая покорность не пришлась по вкусу Кейрану. Он отбросил хлыст, садясь на край ложа.
– Ты раскаиваешься в своем предательстве, Келебринкель?
– Кей, не было никакого предательства…
– Ты продолжаешь упорствовать! – закричал он.
Через миг Кейран оказался меж ее ног, сбрасывая с себя одежду. Девушка вздрогнула, когда его ладони легли на ее исполосованную ударами попку.
– Шшш, – склоняясь над ней, вдруг неожиданно нежно прошептал эльф. Румер ощутила, как его налитая плоть упирается в нее.
– Кейран, я не хочу…– попросила она.
– Тебя не спрашиваю.
Пальцы эльфы развели ей ягодицы, и он толкнулся в нее. Грубо, безжалостно. Келебрин закричала. Подобной боли она еще не испытывала, даже когда он брал ее в первый раз. Это извращенное проникновение рвало внутренности и втаптывало в грязь гордость Госпожи Келебринкель.
– Он делал с тобой это? – прошипел Кейран, двигаясь в неспешном ритме.
– Н..нет…
Эльф остановился, потом процедил злым тоном:
– Если врешь, то увидишь, как он никчемен в искусстве любви. А если говоришь правду… что ж мы разнообразим наши постельные игры.
Он снова резко погрузился, вырывая новый крик из груди девушки. Боль пульсирующими волнами накрывала ее. Келебрин кричала, невзирая на принятое ранее решение. Мука и унижение были невыносимы.
Кейран замер, что-то невнятно бормоча. Покинул ее тело. Сильные руки сжали плечи, переворачивая Келебрин на спину. Он снова оказался меж ее разведенных ног. Девушка, решившая было, что все закончилось, похолодела, поняв, что ошиблась.
– Пожалуйста… Кей…
– Я должен быть уверен, девчушка, – напряженно дыша, сказал он и вошел в нее. Келебрин всхлипнула, хотя их привычное соитие не принесло боли. Не было и сладкой неги, которая всегда разливалась внутри ее лона от его погружений. Однако боль просто помедлила с приходом. Девушка закричала, когда он проник глубже, но пальцы Кейрана накрыли ее рот. И она сделала первое, что пришло на ум: изо всех сил вцепилась зубами в руку мучителя. Эльф взвыл, и тут же она ощутила, как его горячее семя изливается в нее.
