Глава 3
Начитавшись книг о вампирах и борьбе с ними, Сэм решилась. Она отправилась на встречу с Дорианом на час раньше, прихватив заранее подготовленную для этого случая спортивную сумку с осиновым колом и молотком, не забыла взять с собой бутылочку святой воды, в кои-то веки надеть распятие, и только чеснок почему-то посчитала полным идиотизмом и брать не стала. Сэм опасалась, что охрана может ее остановить или отобрать сумку. Но на входе ее встретил все тот же приветливый охранник, и нисколько не обращая внимания на ее багаж, проводил во внутренние помещения. Сэм осмотрелась по сторонам в кабинете, как заправский сыщик, затем, прихватив сумку, отправилась по коридору в сторону известной комнаты. Когда она открыла ее и зажгла свет, сердце ее замерло от ужаса, но тут же бухнуло почти к пяткам, когда она обнаружила, что комнатка заполнена ведрами, швабрами, моющими средствами и прочей ерундой.
- Конечно же, - треснула она себя по лбу, - ну конечно же, он перепрятал гроб. Вот идиотка. И, совершенно не зная, что же теперь предпринять, ринулась на выход. Но двери ей загородил Дориан.
- А, Вы уже встали, - произнесла она. - А я решила Вас разбудить.
- Очень смешно, - без тени улыбки отозвался он. - А в сумке - это, наверное, рождественские подарочки.
И в этот момент Сэм поняла, что она не борец с вампирами, и все это было чистейшим сумасшествием, и теперь ей полный тотальный конец. Она выпустила сумку из рук на пол. Он раскрыл сумку при ней, изучил содержимое.
- Все те же старые добрые орудия. - Покачал он головой. - Вы меня за идиота держите?
- Я - не охотник. - Только и сказала Сэм и грустно посмотрела ему в глаза. - Я просто хочу жить. Хотела, - добавила она, внутренне сжавшись.
Он приставил кол острием к своей груди и протянул ей молоток.
- Ну же, - подбадривающе пригласил Дориан.
Она замерла, как вкопанная.
- Это же то, чего Вы хотели.
- Но я, но я... - она запнулась, глядя на него широко распахнутыми глазами.
- Вы ожидали застать меня спящим, и также и прикончить. - Уверенно сказал он.
- Да, - не в силах лгать, согласилась она.
- Тогда не смущайтесь, - произнес он и закрыл глаза.
Она держалась за деревянную палку, приставленную к его груди, другой рукой сжимала дурацкий молоток из столярного магазина, смотрела в его совершенное лицо и понимала, что вся ее затея изначально была неосуществимой, она не убийца - и что бы она там не видела или думала, она не могла проткнуть человека, ладно, не-человека, деревянной дубиной. Сэм бессильно опустила руки. Дориан открыл глаза.
- Духу маловато, - констатировал он.
- Вы же это и так знали. - Тихо ответила Сэм, опуская глаза. - Теперь вы убьете меня?
- Зачем? Вы же безвредны.
Деревяшка, выпущенная из рук, застучала по полу. В слабом освещении лицо Сэм было бледным, прекрасным, с огромными, полными ужаса и боли глазами. Дориан потянулся к ней рукой и коснулся ее щеки. И она не отдернулась, не отступила, а прижалась к этой руке, потершись о нее, как кошка. Она знала, что некому ее спасать, некому сражаться в качестве прекрасного принца с монстрами, и этот нечаянный жест заботы заставил ее потянуться к самому монстру за утешением.
- Плохи дела, если Вы ищете у меня утешения, - спокойно заметил Дориан, не отнимая своей руки. - Идите сюда. - И он обнял ее, дрожащую, притянул к себе. Сэм тихо заплакала у него на плече - наконец-то напряжение недельной давности стало спадать с нее.
Продолжая обнимать ее, он довел ее до своего кабинета, но и там она отказалась отпускать его, словно он был ее последней надеждой. Так он и опустился в кресло, продолжая держать ее на руках. А Сэм плакала, и плакала, и казалось, все накопившиеся за долгие годы одиночества боль и обиды старались излиться сейчас в ее слезах.
- Мне кажется, - тихо произнес Дориан, - что слабость женщин была их преимуществом, позволяя искать утешения и делить горести с сильными мужчинами. Современный же подход и самостоятельность напрочь лишили вас этого, заставляя все тащить на своих плечах.
Сэм в ответ только отозвалась новым всхлипом.
- Я - не современный мужчина, - вздохнул Дориан, - так что, плачьте на здоровье. Только не забывайте, что я - и не человек, Сэм.
- Одиночество, - прошептала она.
- Что? - удивленно переспросил вампир.
- Одиночество у нас одно и то же, Дориан, только ваше, возможно, чуть старше.
- Много старше, - поправил он, но в остальном спорить не стал, только внимательнее взглянул на Сэм, укачивая ее мягко на руках.
Прямо над головой потолок начал сотрясаться так, словно по нему скоро должен был пронестись поезд. Низкий гул и вибрация пронизывали стены вокруг нее. Это не могло быть реальным, это никак не вписывалось в мирный сон старой многоэтажки, но по мере того, как шум характерно нарастал, приходилось верить.
- Черт, да что ж это такое, - выругалась Сэм. А сама продолжала нервно прислушиваться к окружающим звукам. И так нестерпимо хотелось бежать, что лишь немыслимым усилием воли она заставила себя остаться там, где была. Сэм крепко обхватила себя руками за локти и слегка зашаталась на диване, опасаясь, что все вот-вот начнет рушиться прямо у нее на глазах.
- Так не должно быть, - повторяла она сама себе, как заклинание. - Так не... - И невольно заглянула в середину себя, чтобы понять, что же на самом деле не так, и рассмотрела внутри незнакомый страх, клубком змей шевелящийся в ее сознании, дрожью расползающийся по рукам, заставляющий трепетать все тело. - Черт! - снова выругалась она, теперь уже не без причины. Кто-то поселил этот чертов клубок ужаса в нее, как инфекцию. И у нее были догадки, кто бы это мог быть. По-прежнему пребывая не в себе, она продолжила говорить вслух, даже собственный голос помогал ей хоть немного успокоиться: - Зачем ты делаешь это? Зачем?
И тут напряжение стало отступать, и на его фоне глаза как-то резко стали влажными, и влага неожиданно пролилась из них, без всхлипываний и истерик, просто как знак облегчения, окончания панического страха. Она снова могла рассуждать. И практически сразу подумала о том, каков был их мир - такой же, наполненный невыносимым страхом? Или вся эта демонстрация была лишь эксклюзивным показом для нее персонально. Зачем он сделал это? Хотел напугать? Или это получилось невольно? Но, поскольку, его и близко не было видно, она почему-то склонна была думать, что все это было демонстрацией. Жестокой, продуманной заранее, имеющей какую-то цель. Цель дать ей что-то понять. Возможно, понять, насколько ужасен их мир. И что, если так всегда, если этот ужас не прекращается, если в нем нужно жить и существовать каждую минуту, дни, месяцы, годы. "Так не может быть", - подумала она, - "это прямой путь в дурку, никто не способен непрерывно находиться в таком состоянии. Или способен?" Последняя мысль снова заставила ее напрячься. И одновременно с этим, так хотелось прижаться к нему и вдохнуть его запах, что было совершенно странным и противоестественным в данной ситуации. Происходящее должно было напугать, оттолкнуть Сэм от него, заставить бежать прочь. Вот что было бы правильно. Но почему-то этого не случилось, совершенно. Она свернулась на диване в беспомощный клубок и наблюдала, как тихо высыхают на щеках недавние слезы, и такое же тихое умиротворение наполняло ее душу, словно не было никакого светопреставления несколькими минутами раньше, а были лишь приятные воспоминания и образы в ее голове: вот он наклоняется к ней и локон его волос цепляет ее за щеку, нежно проскальзывает по ней, и тело откликается на это прикосновение бегущими по коже мурашками.
