Очевидно её отец не видел условий надзора за его дочерью. Это место похоже на тюрьму строго режима.
И что насчёт красных лампочек, про которые вы говорили? - спросила Люси дежурную, готовую освободиться от этого путешествия.
"Красные лампочки" - сказала дежурная, указывая на маленькое встроенное устройство на потолке: линза с мигающим красным огоньком. Люси не видела его прежде, но как только дежурная указала на первый, девочка поняла, что они были везде.
"Камеры? "
"Очень хорошо," сказала дежурная, голосом снисходительности. "Мы сделали их видными, чтобы напомнить Вам. Все время, всюду, мы наблюдаем за Вами. Так что не изворачивайся, ты можешь помочь себе."
Каждый раз, когда кто-то говорил с Люси ей казалось, что она была полной психопаткой, и она приходила к тому, что это была полная правда.
Все лето, воспоминания преследовали ее во снах и в те редкие моменты, когда родители оставляли ее одну. Кое-что произошло в той кабине, и каждый (включая Люси) умер бы, чтобы узнать что именно. Полиция, судья, работник патронажа – все пытались вырвать у нее правду, но, кто бы это ни был, она об этом не говорила(?). Она и Тревор на протяжении целого вечера шутили, гоняясь друг за другом в колонне кабин на озере, в стороне от остальной части. Она пробовала объяснить, что это была одна из лучших ночей в ее жизни, пока не стала худшей.
Она потратила так много времени, прокручивая ту ночь у себя в голове, слыша смех Тревора, чувствуя его руки, сжимающие ее талию, и пыталась побороть тошноту, убеждая себя, что она действительно невиновна.
Но теперь, каждое правило и регламент в Мече и Кресте, казалось, работали против того факта, все выглядело так, будто она на самом деле была опасна и нуждалась в контроле.
Люси почувствовала крепкую руку на плече
"Смотри " - сказала дежурная. - "Если это поможет тебе почувствовать себя немного лучше, то ты далека не худший случай здесь"
Это был первый гуманный жест, который сделала дежурная по отношении к Люси, и она подумала, что предполагалось, это заставит ее почувствовать себя лучше. Но. Ее послали сюда из-за подозрительной смерти парня, она была сумасшедшей, и, тем не менее, она была "далека от худшего случая здесь"? Люси задавалась вопросом, с чем же точно в Мече и Кресте имели дело.
«Хорошо, организационные вопросы окончены", сообщила дежурная. "Теперь вы предоставлены сами себе. Вот карта, если вам нужно найти что-либо еще." Она дала Люси фотокопию нарисованной от руки карты, затем посмотрела на свои часы. "У вас есть час до первого урока, но мои мыла приходят к пяти, так что"—она махнула рукой в сторону Люси—"устраивайся. И не забудь", она сказала, указывая на камеры в последний раз. "Красные лампочки наблюдают за вами."
Прежде, чем Люси смогла ответить, тощая, темноволосая девочка появилась перед ней, тряся длинными пальцами перед лицом Люси.
"Ооооооо" - насмехалась девочка призрачным голосом, танцуя по кругу вокруг Люси. - "Красные следят за тобооой
"Убирайся отсюда Арриан, пока я не сделала тебе лоботомию", сказала дежурная, напутственно, хотя стало ясно по ее первой краткой, но подлинной улыбке, что у нее была некая глубокая привязанность к этой сумасшедшей девушке.
Было также ясно, что Ариана не оплачивала ей ответной любовью. Она дурачась передразнивала движения дежурной, а затем уставилась на Люс, чтобы смутить её.
"И только за это" - сказала дежурная, набрасывая яростное замечание в записной книжке. - " Ты заработала себе задание показать все Маленькой мисс Саншайн сегодня "
Она указала на Люси, которая никак не выглядела солнечно в своих черных джинсах, черных ботинках и черном топе. Под "графой" дресскод на сайте Меча и Креста радостно утверждали, что, пока студенты были на хорошем поведении, они могли свободно одеваться, как им нравилось, только с двумя маленькими условиями: стиль должен быть скромным, а цвет - черным. Не много свободы.
Слишком большая водолазка, скорее похожая на мамину, в которую ее заставили одеться сегодня утром, не скрывала ее недостатков, а наоборот скрывала достоинства: Ее густые темные волосы, когда то доходившие ей до талии, были почти полностью обстрижены. Пожар не коснулся ее головы, но ее волосы были неоднородно подпалены, так что после долгой, молчаливой дороги домой из Дувра, мама посадила Люс в ванной, достала электрическую бритву отца, и молча сбрила ее волосы. За лето, волосы отросли ровно настолько, чтобы ее когда-то завидные кудри теперь неуклюже свисали чуть ниже ушей.
Арриана оценивала ее, постукивая одним пальцем по бледным губам. "Идеально", - сказала она, шагнув вперед, чтобы закрепить петлей(?) руку через Люси. "Я только подумала, что действительно могу использовать нового раба"
Дверь в прихожей распахнулась, и вошел высокий парень с зелеными глазами. Он покачал головой и сказал Люси: " Здесь не боятся обыскивать догола. Так что, если ты прячешь, хоть какую-то из опасных вещей" - он поднял бровь и сбросил горстку чего-тонеопределенного в коробку - "наберешься неприятностей".
Позади Люси, Арриана смеялась одним дыханием. Голова мальчика дернулась, и когда его глаза зарегистрировали Арриану, он открыл рот, затем закрыл его, как-будто был неуверен, к чему преступить.
"Арриан", сказал он размеренно.
"Кулак " - возвратила она.
"Ты знаешь его? " - прошептала Люси, задаваясь вопросом - были ли такие же клички в коррекционных школах, как были в подготовительных, таких как Дувр.
"Не напоминай" - сказала Арриана, вытягивая Люси за двери в серое и болотистое утро.
Позади главного здания, свободный(?) осколок тротуара ограничивал грязное поле. Трава так перерастала, что оно скорее выглядело как пустующий участок земли, чем школьное общинное поле, но блеклое табло и маленькая груда деревянной открытой трибуны, доказывали обратное
Вне поля стояли четыре серьезно-выглядящих здания: крайнее левое - общежитие из шлакоблока; огромная уродливая старая церковь вдалеке на право; и, Люси предположила, что две другие экспансивные структуры были классными комнатами.
Это было этим. Весь ее мир был уменьшен до жалкого вида перед ее глазами.
Арриана немедленно свернула с дорожки и повела Люси через поле, усадив ее на верху одной из заболоченных деревянных трибун.
Соответствующая установка в Дувре кричала «спортсмен-на-тренеровке Лиги Плюща», так что Люси всегда избегала зависать там. Но это пустое поле с ржавыми, исковерканными финишами, говорило очень другую историю. Единственное, что не было для Люси просто вычислить. Три хищных индюка набросились над головами(?), и мрачный ветер хлестал сквозь голые заросли дубов. Люси нырнула подбородком в ворот ее ложной водолазки.
