"Итааааааак " - сказала Арриана. - "Сейчас ты встретила Ренди "
"Я думала, что его зовут Кулак. "
"Мы говорим не о нем" - быстро сказала Арриана. - "Я имею ввиду женщину-мужчину вон там " Арриана дернула головой к офису, где они оставили дежурного перед телевизором "Как ты думаешь, чувак или цыпочка?"
"Эээ, цыпочка? " - сказала Люси неуверенно. "Это - проверка? "
Арриана скривила рожицу. "Первая из многих. И ты прошла. По крайней мере, я думаю, что ты прошла. Большая часть факультета спорят по этому поводу. Не волнуйся, ты привыкнешь к этому.
Люси подумала, что Ариана пошутила, когда повеяло прохладой. Но это всё тут так сильно отличалось от Дувра. В её старой школе, где носили зелёные галстуки, напомаженные будущие сенаторы, фактически сочились медленно через залы в благородной тишине, где деньги, казалось, возвышались над всем.
Более чаще чем нет, другие Дуврские дети бросали Люси не-пачкай-белые-стены-своими-отпечатками косые взгляды. Она пробовала представить Арриану там: бездельничая на открытой трибуне, говоря громкую грубую шутку своим острым голоском. Люси пыталась вообразить, что Калли могла бы подумать об Арриане. Таких никто не любит в ее Дувре.
"Ладно, проехали", сказала Арриана. Плюхнувшись на верхнюю скамейку и помахав рукой Люси, она сказала: "Что же ты сделала, чтобы попасть в это место?"
Тон Аррианы был игрив, но внезапно Люси села. Это было смешно, но она наполовину ожидала пройти через свой первый школьный день без прошлого, ползающего и отнимающего ее от ее тонкого фасада спокойствия. Конечно люди здесь хотели знать.
Она могла чувствовать кровь, стучащую в висках. Это случилось всякий раз, когда она пыталась думать – действительно вернуться назад – в ту ночь. Она никогда не переставала чувствовать себя виновной в том, что случилось с Тревором, но она также пробовала действительно тяжело не завязнуть в тенях, которые к настоящему времени были единственными вещами, которые она могла помнить о несчастном случае. Те темные, неопределимые вещи, о которых она никогда не сможет никому рассказать
Царапая это - она начала говорить Тревору о специфическом присутствии, что она ощущала той ночью, о скручивающихся формах над их главам, угрожающих повредить их идеальный вечер. Конечно, к тому времени было уже слишком поздно. Тревор ушел, его тело обгорело до неузнаваемости, и Люси была ... она была ... виновна?
Никто не знал о темных формах, которые она иногда видела в темноте. Они всегда приходили к ней. Они приходили и уходили так долго, что Люси даже не могла вспомнить первый раз, когда она увидела их. Но она помнила первый раз, когда она поняла, что тени не приходили к каждому - или фактически, ни к кому, кроме нее. Когда ей было семь, ее семья было на каникулах в «Голова-Хилтон», и родители взяли ее в поездку на лодке. Был почти закат, когда тени начали прокручиваться над водой, и она обернулась ее отцу и сказала: "Что ты делаешь, когда они приходят, папа? Почему ты не боишься монстров? "
Там не было никаких монстров, уверили ее родители, но повторная настойчивость Люси на присутствии кое-чего шаткого и темного получила ей несколько назначений к семейному окулисту. Затем стекла, и затем назначения к ЛОРу после того, как она сделала ошибку в описании хриплого свистящего шума, который иногда создавали тени - и потом терапия, а затем еще больше терапии, и наконец, предписание на антипсихотическое лечения.
Но ничто, из когда-либо сделанного, не заставило их уйти.
Ко времени, когда ей было четырнадцать. Люси отказалась принимать таблетки. Это произошло, когда они нашли доктора Санфорда, и Дуврскую Школу поблизости. Они прилетели в Нью-Хэмпшир, и отец повез их арендованный автомобиль по длинной изогнутой дороге к особняку на вершине под названием - Теневые Пустоты. Они высадили Люси перед мужчиной в лабораторном халате и спросили, до сих пор ли она видит свои "видения". Ладони родителей потели, поскольку они сжали ее руки, брови сошлись с опасением, что что-то ужасно неправильное было с их дочерью.
Никто не вышел и не сказал, что, если бы она не сказала доктору Санфорду то, что все они хотели, чтобы она сказала, она могла бы увидеть намного больше в Теневых Пустотах. Когда она солгала и повела себя нормально, ей разрешали зарегистрироваться в Дувре, но только с посещением доктора Санфорда два раза в месяц.
Люси разрешили прекратить принимать ужасные пилюли, как только она начала притворяться, она не видела больше теней. Но у нее все еще не было никакого контроля над тем, когда они могли появиться. Все, что она знала, было внутренним списком мест, куда они приходили к ней в прошлом: густые леса, темная стоячая вода - места, которых она избегала любой ценой. Все, что она знала, были то, что, когда они появлялись, то обычно сопровождались холодным ознобом под кожей, вызывая отвратительное чувство, не похожее на что-либо.
Люси присела на одну из трибун и нажала пальцами на виски. Если она должна рассказать обо всем сегодня, она должна засунуть свое прошлое поглубже в голову. Она не могла вспоминать то, что случилось с ней той ночью, поэтому не было никаких шансов чтобы рассказать ужасные подробности какой-то странной маниакальной незнакомке.
Вместо ответа, она смотрела на Арриану, которая развалилась на трибуне, надев ужасные солнцезащитные очки, закрывавшие наиболее привлекательную часть ее лица. Трудно поверить, но она, похоже, тоже уставилась на Люси, потому что через пару секунд она вскочила и ухмыльнулась.
"Подстриги мои волосы как свои," сказала она.
"Что" ахнула Люс. "Твои волосы прекрасны".
Это было правдой: у Аррианы были длинные, толстые кудри, которые Люси так отчаянно потеряла. Ее свободные черные завитки искрились в солнечном свете, испуская только примесь красного. Люси заправляла волосы за уши, даже при этом, они не были достаточно длинными, чтобы сделать что-нибудь, но пустота отступает перед ними.
"Красивая причёска," сказал Ариана. "Твои сексуально, прямые. И я хочу так."
"О, ммм, хорошо… " – сказала Люси. Это был комплимент? Она не знала , предполагалось ли ей быть польщенной или разгневанной, к тому же, Арриана допускала, что могла бы иметь то , что хотела, даже, если это что-то принадлежало кому-то другому. "Куда мы пойдем за… "
"Та-да! " Арриана дотянулась до своей сумки и вытянула розовый швейцарский Армейский нож Габби, брошенный в Коробку Опасностей. "Что? " - сказала она, видя реакцию Люси. "Я всегда достаю мои липкие пальцы на новом студенте капающих дней(?). Идея одиноко достает меня в течение собачьих дней практики Меча и Креста ... или ... летнего лагеря"
"Ты провела целое лето ... здесь? " – вздрогнула Люси.
