— Ты и пальцем меня не тронешь! Я всё расскажу отцу!!
Яра же, подойдя совсем близко, молча провела рукой по её безукоризненной причёске, заправляя несуществующий выбившийся локон.
— Повод для радости, сестрёнка, — наконец промолвила она. — За успешную оборону города король Этельберт даровал нашему отцу графский титул и обширные земли на юго-востоке долины. Теперь ты графиня, и тем самым последняя преграда между тобой и герцогом Бреем устранена.
Яра погладила сестру по напудренной щёчке, и, взяв ту за подбородок, подняла её лицо, встречаясь с ней взглядом.
— Как думаешь, моя святая добродетель, сколько ему понадобится времени, чтобы попросить у отца твоей руки?
Новость о неслыханной милости короля поразила Мелисандру настолько, что она даже не обратила внимания на язвительную насмешку своей сестры. Она теперь графиня! Боже всемогущий!
— А также сегодня мы отбили Винсдорф у антихристов, — голос Яры, как и её хватка на подбородке сестры, стали жёстче. — Понимаю, второе для тебя не столь важно, как первое, но как истинной христианке, тебе стоило бы возблагодарить Господа и нашего отца за спасение города со всеми его жителями.
Глава 3
Тем временем в лагере северян прижигали раны калёным железом, а на ожоги наносили конский навоз. Викинги также понесли ощутимые потери: при штурме города полегло множество сильных воинов. Сейчас их женщины метались между ранеными и умирающими, а остальные строили укрепления лагеря.
Эйнар, старший сын великого конунга Вольфа из рода Ирвенгов, сидел в шатре возле своего брата Уве, вертя в руках клинок христианской воительницы. Его лицо было покрыто грязью и запёкшейся кровью. Кровь всё ещё сочилась из его рассечённой брови, но он не обращал на неё внимания. Мысли об этой женщине, с зелёными, как летние луга, глазами, не давали ему покоя. В отличие от большинства христиан, что попадались ему на пути, она не боялась — в её глазах он не видел страха. Перед тем, как метнуть клинок в Уве, она могла убить и его самого. Но почему-то не сделала этого. Эйнар видел, как она убивала его соратников: быстро и без колебаний, но замешкалась, наведя оружие на него.
И сейчас он, как никогда раньше, был уверен: он не отступит, пока не покорит этот манящий его город со всеми его жителями, посмевшими встать у него на пути. А её, по праву старшего сына Ирвенгов, он сделает своей!
Эйнар перевёл взгляд на Уве, и ярость захлестнула его с новой силой. Уве был совсем плох. Он лежал в шатре на медвежьих шкурах, а его грудь и правое плечо были перемотаны куском полотна. Самый младший из четырёх братьев надрывно дышал, его душил кровавый кашель, а ночью появилась лихорадка, что не предвещало ничего хорошего. Скорее всего, ещё до рассвета валькирии заберут его в Небесный Чертог, где Уве будет пировать с Богами. И виной этому женщина!
Поднявшись, викинг вонзил остриё клинка воительницы в деревянную балку крепления и, выругавшись, вышел прочь из шатра. Она пожалеет! Он заставит её пожалеть, чего бы ему это ни стоило!
Этой же ночью в лагере собрался совет. Кроме Молодого Волка, поход на Винсдорф возглавляли ещё два конунга и девять ярлов. Их флот состоял из двухсот кораблей. После того как земли англосаксов были разграблены, а вся добыча разделена, северяне должны были возвратиться домой. Но лёгкие победы над христианами вскружили им голову. Почувствовав себя всесильным, они решили захватить всю Англию с ее плодородными землями и богатыми аббатствами. Оттого, получив сегодня достойный отпор, северяне не могли смириться с поражением.
— Боги отвернулись от нас! — провозгласил ярл Регенвальд Ульфссон.
— Они заплатят! — зло отозвался Стэйн. — Мы отомстим этим жалким людишкам! Сровняем с землёй их город и не оставим камня на камне!
Стэйн, второй по старшинству сын великого Вольфа Ирвенга, был молод и импульсивен. Но свою неопытность он с лихвой компенсировал техникой ведения боя. Стэйн в переводе с норманнского означает «камень». Он и был крепким и непоколебимым в бою, словно камень. Возглавляя сухопутный штурм ворот города, Стэйн потерпел поражение и сейчас все его мысли затмила всепоглощающая ярость.
— В тебе говорит гнев. Ты думаешь сердцем, а не головой, брат! — ответил Эйнар.
— Тогда каков твой план, брат?
— Мой план прост: мы переждём.
— А чего ждать? — вскочил со своего места конунг Вестфольда Лейв Харальдссон. — Сейчас, когда эти жалкие людишки понесли потери и зализывают раны, самое время ударить снова! Я возглавлю небольшую группу людей. Незамеченными мы проникнем в город и откроем ворота остальным.
— Ты не только импульсивен, конунг Харальдссон, но и глуп. Легкие победы над христианами затмили твой разум, и ты недооцениваешь соперника, — при этих словах Эйнар постучал пальцем по лбу старого сизобородого конунга.
— Ты что себе позволяешь, мальчишка?! Я воевал с ними, когда ты ещё под себя ходил! Ты не великий Вольф Ирвенг!
— Да, я не Великий Волк, но я его сын. И я знаю, как поступил бы он, — Эйнар оглядел присутствующих в шатре. — Мы понесли не меньшие потери, чем христиане. К тому же они у себя дома, а значит, подготовлены лучше. Ворвавшись сейчас в город, у них больше шансов нас перебить. Мы переждём. Совершим набеги на близлежащие окрестности и восстановим силы.
— Чего ждать, Эйнар? — подал голос Гудрум, его лучший друг и соратник.
— Пока они проголодаются.
— Но мы не знаем, сколько у них припасов.
— Мы знаем, что у них большая армия. Больше, чем мы предполагали. А значит, много женщин и детей. Они продержатся это лето, но не более.
— Я не собираюсь слушаться тебя, щенок! — конунг Лейв Харальдсон встал со своего места. —Ты даже не конунг! Все знают, что дни Северного Волка сочтены. Ты займёшь его место по праву крови, а твоей заслуги в этом нет! Завтра ночью мы проникнем в город и разделим добычу, а ты, Молодой Волк, можешь сидеть здесь хоть до следующей зимы.
Конунг Харальдссон вышел из шатра, за ним вышли ярл Регенвальд Ульфссон, конунг Свейн Винобородый, как и половина присутствующих викингов. Замявшись, следом за ними вышел и его брат Стэйн.
Ещё раз оглядев оставшихся, Эйнар мрачно усмехнулся.
— Ты уверен в своей правоте? — спросил его Хальфдан, младший после Уве сын Вольфа Ирвинга.
— Знаешь, какое у нас преимущество перед ними, брат мой?
— Они жалкие людишки, а мы воины?
— Нет, брат. Ты их тоже недооцениваешь, ведь среди христиан есть и достойные противники. Наше преимущество в том, что они нас боятся, а мы их нет.
# # #
Только что Стэйн поджёг погребальные костры. И, глядя на то, как огонь поглощал тела его соратников, он копил в себе гнев, чтобы обрушить его на англосаксов. Он отомстит! Что бы ни говорил Эйнар, он заставит этих людишек заплатить!
Молодой Волк стоял поодаль и тоже смотрел на костёр. Поднявшийся вдруг порыв ветра разметал искры, огонь взмыл ввысь, и в языках пламени он отчётливо увидел черты уже знакомой ему рыжеволосой воительницы. Она будто насмешливо ему подмигнула, и тут же её образ скрылся в дыме. Эйнар моргнул, прогоняя видение. Он уже знал, что будет делать дальше. Боги послали ему знак.
Всю ночь по приказу Молодого Волка в лагере викингов били в бубны и дули в рог.
Этой ночью в Винсдорфе никто не мог сомкнуть глаз.
Глава 4
