Я не знаю, откуда во мне возникло осознание того, что вместе мы оба станем сильнее. Оно просто пришло – вместе с осознанием необходимости действовать быстро, очень быстро.
И уже не было времени думать.
Я просто ощутил этот проклятый кусок скалы – так, словно сам держал его руками.
Ощутил всю его силу и мощь, направленные вниз, туда, где была моя любимая.
И свою Силу.
И Силу Фарра. Его огромную сверкающую Силу... а за ней – усталость, отчаяние и лютый страх потерять ту, что значила для него так много.
Ей-богу, некоторые вещи лучше не знать.
А потом не осталось ничего. Ни его, ни меня, ни страхов, ни сомнений. Только этот поток, который соединяет все в мире – небо и землю, свет и тьму, жизнь и смерть... и жалких букашек, именующих себя людьми, вечно метущихся, жаждущих, страдающих...
Не знаю, кто из нас отбросил этот камень прочь. Наверное, все-таки Фарр. Но, вот, гнев земли усмирил я. Это оказалось так просто, когда твоя Сила сплетается с силой другого мага... и так ошеломительно прекрасно! Кажется, что больше нет никаких преград. Держу пари, наследничек чувствовал то же самое... И готов поспорить на что угодно – он, как и я, ощутил подобное впервые. Я не видел его лица, но мне это было и не нужно, я просто знал. Знал про него все.
А он – про меня.
После этого как мог я видеть в нем врага?
У нас было слишком много общего.
И слишком велик оказался соблазн вновь испытать то, что случилось в ущелье.
Объединить наши силы и стать единым целым.
Огненным смерчем, способным уничтожить все препятствия на своем пути.
Да только о таком обычно не говорят вслух.
Вот я и помалкивал. Да и вообще старался в этом доме лишний раз рта не раскрывать. От греха. Тем более, что наследничка здесь любили как родного сына и, брякни я про него чего лишнего, едва ли снискал бы одобрения хозяев Янтарного Утеса.
Впрочем, иногда молчать было решительно невозможно.
– Отстать ты от меня, дубина! С кузеном своим иди нянчиться! – сказал я Фарру и позволил рукаву вспыхнуть ярким пламенем. Принц отшатнулся испуганно, уставился на свою ладонь в изумлении.
Конечно же, на ней не осталось и самого малого следа огня. Я вовсе не собирался причинять боль или портить свою новую одежду – просто хотел показать этому зануде, что у меня тоже есть зубы. И воля делать то, что я хочу. А не он.
За завтраком Фарр был непривычно молчалив. Обычно этот насмешник предпочитал молоть языком направо и налево, да еще и меня задеть обязательно. Но не сегодня. Единственным звуком, исходящим с его стороны, был стук ложки о миску.
Я все еще не мог видеть выражения лиц, но знал наверняка, что у Фарра физиономия мрачнее тучи. Можно сколько угодно колотить песочный куль, а выбить из себя обиду и гнев не так-то просто... Они сочились сквозь наши поры и заполняли все вокруг. Даже говорливые кухарки притихли и посмешили заняться своими делами подальше от нас.
Я прекрасно понимал, о чем думает этот королевский сынок, привыкший получать все, что ему хочется. С каждой минутой его молчание становилось все тоньше, а решимость вскочить и бежать к конюшне -– все ощутимей.
– Это плохая идея, – брякнул я зачем-то. – Она будет в бешенстве...
Молчание стало острым, как лезвие ножа.
Мы много, о чем говорили за минувшие недели. Но никогда про Айну. Никогда про то, что мы оба чувствовали рядом с ней. И без нее...
По правде сказать, я сам никогда не верил до конца, будто она и в самом деле останется со мной. Я желал этого так сильно... Сильней, чем забыть гнусную рожу Кешта. Сильнее, чем вновь стать зрячим... Но понимал, как глупо надеяться на подобное чудо. И потому каждый день рядом с ней был для меня подарком, а каждая ночь – счастьем за гранью слов. То, что я ощущал, когда наши тела сливались воедино, едва ли вообще можно выразить словами. Поняв, что она ушла, я испытал такую боль, от которой на несколько мгновений остановилось сердце. Но я был готов к этой боли... Я с самого начала был к ней готов.
Не мог же я в самом деле поверить, что это счастье отпущено мне надолго.
А вот Фарр думал иначе. Он-то привык мнить себя самым желанным гостем в ее сердце. Пока не увидел рядом с ней меня... Бедный глупенький принц. К таким разочарованиям жизнь его не готовила. Иногда быть подзаборной собакой гораздо легче.
Я встал из-за стола, не дожидаясь, пока Высочество найдет слова, чтобы ударить ими побольнее. Наверху, в своем кабинете меня уже ждал Патрик. Похоже, он не считал отъезд Айны достаточно веской причиной, чтобы отложить наши занятия, и я отчетливо слышал его мысленный зов.
Оставив Фарра наедине с его нестерпимым желанием сорваться и бежать вслед за Айной, я молча вышел из кухни. Не могу сказать, будто сделал это легко... В душе извивался червем ядовитый страх, что мой соперник окажется быстрей, умней и удачливей. Что он и правда сумеет почуять ее след и догнать... А там уж пустит в ход все свое безграничное обаяние, перед которым так трудно устоять. Но я понимал, как мало тут что-то зависит от меня самого... Никакие слова и действия не остановят человека, который привык всегда добиваться своего. Сам же я точно не осмелился бы покинуть Янтарный утес – не с такими глазами... и не с таким расставанием. Я знал, что Айна не простит мне, попытайся я влезть в ее дорогу. Если уж она даже кольцо оставила... значит точно не хотела, чтобы ее искали.
Я был уже на середине главной лестницы, когда навстречу мне спорхнула юная Энис.
Узнать ее было просто – такую легкую поступь имел только один человек во дворце.
– Лиан! – воскликнула она взволнованно и радостно. – Вот ты где! Отец просил тебя зайти к нему...
– Знаю, – я всегда немного терялся рядом с этой доброй нежной девочкой. Чувствовал себя неотесанным бревном и боялся даже дышать в ее сторону. Не знаю почему. Мне казалось, мрак, живущий в моей душе, может коснуться ее и осквернить это невинное создание. Как будто проклятие Даэлов имело силу вырваться наружу из моих глаз или рук и навсегда изменить судьбу того, кто никогда не знал настоящего зла. – Уже иду. Спасибо.
Я хотел осторожно обойти ее, но Энис схватила меня за руку и потащила за собой наверх. Ну точь-в-точь ее несносный кузен...
– Я уже не слепой, Энис...
– Ага, – весело выдохнула она. – Конечно. Ты поэтому так медленно шел?
– Нет... Просто не торопился.
– Лиан, ты такой забавный! – она звонко рассмеялась и побежала еще быстрей.
Это я-то забавный? Похоже девочке никто не рассказывал про мое темное прошлое...
Энис словно услышала мои мысли, замерла и обронила небрежно:
– Извини, если обидела. Мне известно, что ты сильный колдун и злить тебя не стоит. Отец говорил. И чтобы я на тебя глаза не складывала, говорил тоже. Но я ж не дура, знаю, что ты Айну любишь.
От этих слов я чуть языком не подавился. Однако ж славные беседы ведет Его Высочество принц Патрик со своими детьми...
– А правда, что вы с Фарром хотели убить друг друга?
Проклятье! Тут не то что языком подавишься – вовсе рот закаменеет.
К счастью, лестница как раз кончилась, и дверь кабинета была уже рядом.
– Ты милый, – сказала Энис, не дождавшись моего ответа. – Айне повезет, если она все же выберет тебя...
Сжала мою ладонь крепко и в следующий миг уже была где-то в другой стороне коридора – только мягкие туфли весело простучали по каменному полу.
А я стоял еще несколько мгновений, не понимая, что это было и когда мне удалось стать милым.
Но Патрик ждал, так что я потер свой шрам над глазом, усмехнулся и коротко постучав, толкнул дверь кабинета.
В кабинете принца все было так, словно я и не уходил никуда – лучи солнца падали сквозь высокое окно, зажигая рубиновые искры в прозрачном кубке с вином, который я оставил на краю стола. Воздух за распахнутыми створками был полон криков чаек и шума волн. Запах моря врывался в комнату и смешивался с тонким ароматом воска, бумаги и чернил. Патрик сидел на своем обычном месте и что-то стремительно писал – перо нещадно скрипело и царапало бумагу. Я поймал себя на мысли, что успел полюбить наши встречи... Успел привыкнуть к этим звукам, запахам и такому непривычному обилию света. Айна была права, когда говорила, что мне здесь понравится. И когда говорила, что я ничего еще не знаю.
