Лорд Отен, министр иностранных дел, покачал головой и тут же предложил:
— Мы можем сами потребовать объяснений от драконов. Написать письмо, Ваше Величество?
Каролина посмотрела на лорда Вианора, совсем недавно ставшего министром образования. За сутки он, казалось, постарел лет на десять и осунулся. Бледность лица лишь ярче показывала лихорадочный блеск страха за дочь.
Каролина тоже сходила бы с ума, если бы кого-то из её семьи похитили, но несколько иначе: не оставила камня на камне, пока сестру, мать или племянника не вернут обратно. Наверное, хорошо, что Гидеон Вианор не обладал магией.
— Подождите еще день, — велела Каролина, сжимая искусно вырезанный из дерева подлокотник. — Авенир не может просто сделать вид, что ничего не случилось. Он придет.
Собрание закончилось. Пока знатные лорды и леди со скрипом отодвигали стулья и, кланяясь, покидали зал советов, Каролина неотрывно смотрела на застывшего на своем месте Вианора. Он, казалось, и не заметил, что все уже ушли.
Что-то внутри противно сжалось, как будто желудок вот-вот вытолкнет еду обратно. Так всегда случалось, когда Каролина испытывала чувство вины.
Да, сейчас она злилась на себя, что допустила подобное. Вианор в свое время был безоговорочно предан её отцу, и лишь после его казни, спасая жену и дочерей, уехал из страны. Каролина пригласила их обратно пару лет назад и приблизила к себе, о чем ни разу ни пожалела: Гедон Вианор оказался гораздо благороднее, умнее и честнее многих аристократов. Он был близким другом её отца, Сабина Кариона, и стал одним из тех, кому сама Каролина могла бы доверять.
И чего стоило её обещание защитить? На её же собственной территории, в её королевстве дракон нагло и беспардонно похищает старшую дочь Вианора.
Ногти больно впились в ладони, и это чувство помогло отрезвить разум. Резко поднявшись, Каролина подошла к Вианору и, положив руку на его плечо, негромко произнесла:
— Клянусь богами, Гидеон, я сделаю все возможное, чтобы вернуть вашу дочь.
Мужчина поднял на неё усталые глаза и слабо улыбнулся:
— Вы не поверите, Ваше Величество, но именно этого я и боюсь.
Каролина нахмурила брови, и ему пришлось пояснять:
— В своем стремлении защитить свои земли и людей вы можете не сдержаться и начать военные действия. Столкновения с драконами не помогут ни вам, ни мне. Поэтому прошу вас, держите себя в руках.
Конечно, он знал о её срывах. Каролина никогда не жалела о своих действиях, но путь к короне ей пришлось выгрызать. И даже сейчас, удерживая под своим правлением другое королевство, Вормесс, приходилось очень часто действовать жестоко.
— Это ваша дочь, Гидеон. Разве вы не хотите, чтобы она вернулась домой? — удивилась Каролина.
Глаза Вианора наполнились слезами, но голос его был тверд:
— Я отдам все, что смогу, ради жизни Агаты. Но вы не должны этого делать. Один человек против мира во всем королевстве.
Каролина отдернула руку, но тут же постыдилась своей слабости.
Вианор ударил по самому больному — по её страху, спрятанному настолько глубоко, что даже самые близкие люди не знали о нем.
Каролина видела, как Диан Гедон, король Вормесса, захватывал её страну, убивал её брата и отца, как насильно взял в жены сестру и на протяжении десятка лет мучил народ Каринтии. И когда Каролина смогла набраться сил, поднять восстание и собственными руками убить Диана Гедона, она потеряла рассудок. Первые месяцы её правления она с садистским удовольствием подавляла бунты в Вормессе, который захватила, уничтожила всю королевскую семью в отместку за свою. Да, за ней закрепилось прозвище Штормовой королевы, но в Вормессе её называли Кровавой…
Тогда она с трудом остановила себя, и с тех пор каждый день сдерживала себя, судила по справедливости — и безумно, до дрожи в коленках боялась, что Кровавая королева вырвется наружу.
Как, например, сейчас, когда драконы показали пренебрежение к границам её территории. А Каролина ненавидела, когда её право оспаривали.
Поэтому могла сорваться при встрече с драконами, и Гидеон Вианор прекрасно это знал.
— Я не буду объявлять войну драконам, — пообещала Каролина, глубоко вдыхая.
Но это не значит, что отношения между ними не обострятся.
Предположения оказались верны: уже на закате Авенир лично прибыл в столицу. Каролина увидела его еще издали, всего лишь одной точкой на горизонте, и уже тогда у неё было время, чтобы подготовиться.
Места, чтобы приземлиться целому дракону, хватало лишь в саду — Илона, мать Каролины, очень любила цветы, и в качестве подарка за рождения сына король Сабин в свое время увеличил территорию королевского сада в три раза.
Когда драконы и каринтийцы были союзниками в войне против Стааба, Авенир всегда приземлялся именно там. Каролина предположила, что он вновь прилетит именно в сад, но ошиблась: гвардейцы сообщили, что дракон превратился в человека перед воротами в столицу и сейчас пешком шел в замок.
— Отправьте к нему кого-нибудь вместе с дополнительной лошадью, — велела Каролина и присела на скамейку.
Авенир пытался показать ей свое уважение к её территории, не стал врываться прямо в замок. Тогда почему тот, другой дракон решил похитить леди Вианор?
В раздумьях Каролина провела около получаса, пока не заметила вдалеке три мужские фигуры. Впереди шел высокий черноволосый мужчина. Лица видно еще не было, но по уверенной походке и распрямленным плечам можно было узнать Авенира. Следом за ним шли гвардейцы, их Каролина без труда узнала по форме.
Приблизившись к ней, предводитель драконов пристально посмотрел в её ничего не выражающие глаза и галантно поклонился.
— Ваше Высочество, вы прекрасно выглядите, — поздоровался Авенир.
Каролина только сейчас заметила бледность кожи, да и голос звучал устало. Наверняка летел очень долго, и сейчас держался из последних сил.
— Год назад мы договорились называть друг друга по имени, — напомнила Каролина. — Причем предложение исходило от вас.
Дракон слабо улыбнулся и признал свою вину:
— Вы правы, Каролина. Надеюсь, я не слишком помешал вам?
Они медленно побрели по мощеной тропинке, по двум сторонам которой уже зажглись магические светильники. Сферы примерно с голову ребенка парили в двух метрах от земли, испуская холодное яркое свечение. Сама Каролина предпочла бы по старинке живой огонь, но Илона была в восторге от этих светильников, и королева не могла устоять перед напором матери.
— Я могу заверить вас, что вы совсем не помешали моей вечерней прогулке, а потом спросить, как поживаете вы. Но хотелось бы сразу перейти к объяснениям, почему вы похитили мою подданную и когда вы её вернете?
Авенир не выразил ни смущения, ни удивления — он был готов к напору Каролины. С её откровенностью и порывистым характером он познакомился еще год назад.
— Боюсь, этого не случится, Каролина, — с искренним сожалением произнес мужчина, поправив лацканы своего длинного, до колен, камзола.
— Вот как? — от такого заявления Каролина вновь начала кипятиться, но виду не показала. — Объясните, почему?
На пути встретилась стайка милых девушек — фрейлин Илоны. Мать любила окружать себя такими щебечущими пташками и даже пыталась Каролину убедить завести себе фрейлин, но она предпочитала общество гвардейцев, и желательно на полигоне.
Три красивые девушки сделали низкий реверанс и торопливо прошли мимо, обдав королеву ароматом цветочных духов. Из последних сил Каролина сдержалась, чтобы не поморщиться.
— Постараюсь рассказать все с самого начала, — криво усмехнулся предводитель драконов. — За последние триста лет у всех драконов родилось лишь семь детей, и пять из них погибли, не дожив до трех лет.
— Драконы вымирали, — заключила Каролина.
— Все верно. За помощью мы обратились в Вандейские академии магии, и недавно проблема решилась: маги нашли сходство драконов с их дальними родственниками — оборотнями.
