Долгие перелеты — то еще развлечение. Чтобы сократить полет, корабли ведут через «кротовые норы» в пространстве, а для этого пассажиров требуется ввести в состояние, близкое к смерти. Так что, умерев пару-тройку раз и пару-тройку раз воскреснув, я оказалась в другой системе, на чудной планете, в окружении совершенно удивительных людей.
Первый день на планете Земля-3 я провела в номере гостиницы при космопорте; хоть мне и вкололи облегающий адаптацию к условиям планеты препарат, я весьма скверно себя чувствовала и могла лишь лежать на кровати в состоянии полусна.
На второй день я немного окрепла и вышла в город, чтобы ускорить адаптацию. Город меня поразил. Я долго, с потрясением, разглядывала нагромождение чрезмерно высоких безликих строений, яркие огни вывесок, низкие аэро-трассы, перегруженные аэрокарами и аэробусами самых разных видов и размеров. Вверху, над аэро-трассами, то и дело мелькали весьма ненадежного вида космолеты, доставляющие пассажиров с орбитальной станции на планету. Техника, устройства и транспорт, что попадались мне на глаза, казались какими-то «не такими»: старыми, не эргономичными, даже опасными. Привыкшая к тому, что технические навороты, системы связи и транспорта производят хорошо знакомые мне центаврианские корпорации, я испытывала чувство, что попала не просто в другую систему на другую планету, а в прошлое, где все еще не совершенно и не отработано.
Улицы, по которым я прошлась, можно было назвать чистыми с большой натяжкой. Я видела, конечно, компактную уборочную технику, но вид она имела такой жалкий, что вряд ли хорошо работала.
Воздух показался мне тяжелым и вонючим; блюда, которые я с опаской попробовала в одном из заведений, вызвали легкую тошноту — но скорее видом, чем вкусом. Вода и та имела совсем другой вкус, и мне не понравилась.
Дома, на Ланмаре, всюду просторно, свежо, тихо, зелено — все сделано для того, чтобы люди чувствовали себя прекрасно в любом уголке планеты. Город же, в который я попала, оглушал звуками и удушал запахами, а также вызывал приступы клаустрофобии, ибо казалось, эти огромные здания, стены и перегородки наступают на меня, чужачку, притесняют, чтобы раздавить… Люди в этом шумном и непостижимом параллельном мире оказались под стать. Быстрые, суетливые, торопящиеся куда-то, они разительно отличались от моих сограждан.
Привыкшая к светлокожим черноволосым центаврианам, я «зависла», разглядывая многообразных местных. Высокие, низкие; полные, худые; с волосами различных цветов, включая вульгарно-яркие и неестественные, лысые, бородатые; с палитрой тона кожа от изысканного белого до практически черного, в татуировках; одетые строго или кричаще, а то и вовсе практические раздетые; молодые, старые… В ЦФ можно увидеть детей, но стариков у нас нет, поэтому, впервые увидев пожилого землянина на улице, я испытала шок.
Конечно, в учебниках и фильмах я видывала постаревших людей младших рас, но вживую впечатление производило совершенно иное. Запавшие выцветшие глаза. Искусственные волосы. Птоз лица. Морщины… Пожилой мужчина лет, наверное, под триста, глянул на меня вопросительно, после чего, усмехнувшись чему-то, прошел дальше. Я же осталась на месте, ошарашенно анализируя увиденное.
Я видела землян раньше — на той же станции «Найрив», но в таком количестве они пугают, эти существа из иного мира, иного измерения! Перегруженная впечатлениями, я вернулась в свой номер в гостинице, где в прострации долго раздумывала, смогу ли привыкнуть к такому воздуху, воде, к таким городам, к таким землянам… Помимо этого, в голову упрямо лезли мысли о том, какая я ужасная дочь и сестра. Ведь улетела я спешно, оставив сестрам по короткому сообщению о том, что улетаю раньше времени. Ксана и Нери, конечно, поймут причины моего поспешного бегства, но такой мой поступок еще дальше отдалит меня от сестер. Хотя итак мы уже не так близки, как прежде…
Ночь я провела без сна, отчасти от того, что световой день здесь длился меньше, чем у нас. Заставив себя не думать о плохом, я купила в Сети (слава Звездам, Сеть здесь была всесоюзная!) билеты до города, где находится мой новый университет.
На третий день ко мне вернулись хорошее самочувствие и уверенность в себе, и я уже без паники и растерянности вышла на улицы земного города. Перед поездкой я прошлась по местным магазинам и купила кое-какую одежду, чтобы не слишком выделяться. Центавриане любят строгость в одежде, лаконичные аксессуары, четкие линии и сдержанные, либо, наоборот, глубокие богатые цвета — все это выгодно подчеркивает нашу внешность, оттеняет правильные черты лица на белых лицах, обрамленных черными, без единого намека на теплый тон, волосами.
Земляне же все совершенно разные внешне, и потому одеваются, как желают; многие даже не озадачиваются вопросом того, в каком состоянии их одежда: у нас за морщинку на платье можно получить выговор от любого вышестоящего, земляне же в этом отношении свободны и не боятся порицания. Я приобрела кое-какую простую одежду, сразу переоделась и спрятала глаза за очками, защищающими от вредного излучения. К слову, здесь такие очки необходимость, потому как не установлен защитный купол над городом. Неудивительно, что земляне болеют…
На Земле-3 проживают девяносто процентов землян, остальные десять — представители других рас. И из этих десяти процентов центавриане составляют каких-то смешных 0,3 процента… В первые дни я в полной мере чувствовала себя инопланетянкой, но, переодевшись и приноровившись к сумасшедшему ритму города, перестала ежеминутно ощущать на себе озадаченные взгляды местных. Добравшись до аэро-станции, я стала ждать аэробус до нужного мне города.
Местный аэро-транспорт одним только своим видом внушал ужас и мысли о катастрофе. Разглядывая прибывающие и отбывающие аэробусы, я надеялась, что мой будет получше или хотя бы не таким изношенным. Как бы не так! Старая скрипучая махина, что прибыла на указанную площадку, оказалась еще страшнее, чем могло нарисовать мое тревожное воображение.
Я сглотнула и понадеялась, что катастрофы не будет… Но земляне так резво и уверенно занимали свои места, что я заставила себя перестать тревожиться и вошла в салон. В конце концов, если они, младшая раса, не боятся летать в этих скрипучих коробках, значит, мне, центаврианке, и вовсе бояться нечего!
Успокоив себя этой мыслью, я заняла свое место.
Полет был долгим — четыре часа — и экстремальным. Аэробус трясло и мотало, он хрипел и кашлял двигателями, но из всех пассажиров переживала только я, да и то в первый час. Когда выдавалась возможность, я разглядывала из окон просторы планеты, но большую часть времени в полете отмечала про себя какие-то факты о Земле-3, снова и снова перечитывала данные о планете во всесоюзном классификаторе, освежая наиболее полезные сведения. Земля-3 — планета, которая ничем особенно не выделяется, и, соответственно, практически нет туристов. Говорят здесь на официальном общем наречии Республики Земли, также в употреблении множество земных диалектов. Но незнание языка для меня не проблема, ведь существуют универсальные переводные устройства. Единственная проблема — это культурные различия. Но и с этим, думаю, справлюсь…
Оказавшись, наконец, на земле, я обрадовалась тому, что увидела. Город, в который меня доставил старый аэробус, значительно отличался от того, в который я попала сначала. Всего одна аэро-трасса; невысокие строения; больше зелени. А самое главное — людей здесь гораздо меньше! И они тише.
Я заказала наземное такси до естественнонаучного университета, в который перевелась. Он был устроен, обустроен и разделен формально, как и все другие всесоюзные учебные заведения, поэтому у меня не возникло никаких трудностей с тем, чтобы разобраться, куда идти. Удивлялась я лишь тому, что весьма средненький универ с весьма средненьким баллом в рейтинге с виду оказался куда более впечатляющим, чем мой, ланмарский. Да, здесь меньше места, ниже потолки, системы контроля помещений не так совершенны, как дома, на Ланмаре, но, о, Звезды, как же здесь красиво!
