А ведь если бы не Штефан и его решительность в захвате трона, положившая конец междоусобным распрям и вовремя сплотившая в единый кулак Столицу, центр и запад, Империя, быть может, уже и пала бы под Кликой, и Бароны учинили бы на её землях то, что творили у себя в вотчинах при полной поддержке опьяневших от свободы магов.
На третий день они выехали к скоплению селищ, разбросанных у подножий исполинских холмов. Арес отправил отряд на разведку, но по рассказам одного из своих уже знал, что граница с лесными чащами, за которыми только бесконечные необжитые леса, уже совсем рядом.
Холмы, подёрнутые первой проклёвывающейся травкой, горделиво вздымались к небесам, будто требуя к себе уважения. Мол, мы считай что горы. Не смотри, что гладкие да пологие.
Он знал, что их прозвали Вересковыми, но в это время года вереск не цвел, и холмы ничем не выделялись на фоне окружающего пейзажа. А так хотелось бы увидеть их в своём титульном одеянии.
Должно быть, красивое зрелище.
Он даже придержал коня. Таким-то видом не грех полюбоваться. Пусть эти места и считались югом, но лишь югом Империи. Весна здесь, кончено, наступала раньше, чем в столице, и уж тем более у него на родине, но по ночам ещё заметно подмораживало, и с настоящим югом эта лесная глухомань имела мало общего.
Ехавший следом Барх нагнал его и придержал своего гнедого рядом.
— Что скажешь? Тут заночуем?
На побледневшем от первых сумерек небе уже висел тонкий месяц — прикрытое око спящей Лелеи*. Он окинул взглядом жавшиеся к подножию холмов домишки, медленно кивнул.
— Куда спешить? Отдохнём, выспимся.
Неизвестно, насколько затянется их разведка. В глухих и сонных деревеньках он привык держать ухо востро не меньше, чем в любой другой обстановке — война едва отгремела, и ещё нескоро они смогут назвать земли Империи мирными, безопасными, а главное, чистыми от любого опасного колдовства.
— Добро, — правой руке командира явно пришлось по душе решение, хотя с советами лезть не посмел бы, очень уж почитал авторитет главы отряда.
— Думаешь, тут кто-нить мог затаиться?
Арес покосился на соратника и скривил губы.
— А ты уже готов пренебречь приказом?
Широкое, заросшее рыжей бородой лицо Барха так и вытянулось.
— Да ты что такое говоришь, гарнэ*! Приказ…
Арес хмыкнул и качнул головой. Барх скривился, отмахнувшись.
— Тебе бы всё шутки шутить, всё бы подначивать.
Глава отряда снова уставился вдаль, на огороженными плетёными заборами домишки.
— Да. Шутник из меня тот ещё, — он задумчиво потер заросшую тёмной щетиной щёку, в которую ткнулась мошка. — Разыщи Армина. Передай, с него сегодня начинается ночное дежурство. На смену себе пусть возьмёт кого пожелает.
Барх хохотнул:
— Давно пора! На прежних-то привалах небось отоспался.
— Рассчитываю на это, — Арес подобрал поводья. — Мы подошли к крупным поселениям. Мы на земле, которая ещё вчера считалась свободной, держите ухо востро.
Рыжебородый тут же посерьёзнел и повернул коня, чтобы разыскать и «обрадовать» сослуживца.
Эта ночь перед выездом к селениям у южных границ мало чем отличалась от прежних. Их приняли у себя на постой смирные селяне, успевшие узнать об их прибытии от соседей из других сёл и городишек. «Медведи» Ареса ни от кого не скрывались и ехали на юг в своём полном праве. Которое пока никто не рискнул оспорить.
И всё шло тихо-мирно. Население с одинаковым безразличием слушало зачитываемый им указ Его Императорского Величества о взятии прежде свободных земель под свою руку. И головы этих селений твердили, по сути, одно — если им позволят жить по старинке, им нет дела до далёкой-далёкой Империи.
Обкладывать ещё вчера ничейный юг налогами государь, решивший завоевать симпатии здешних, не спешил. Систему податей ещё предстояло разработать, а восполнить поредевшую за время войны казну Корона намеревалась за счёт конфискации земель и имущества Баронской Клики. А уж там было чем поживиться. Штефан II обещал зарекомендовать себя как минимум разумным правителем. Недаром практичный север и расчётливый запад сделали на него ставку в дворцовом перевороте. Не прогадали.
Вымывшись в любезно предоставленной местным головой бане, Арес сидел на широком бревне, подпирая спиной стену отведённого его отряду амбара — просторного, тёплого, набитого душистым сеном. На посиневшее небо высыпали мелкие колючие звёзды, ночь обещала быть тихой и по-южному мягкой. Лёгкий, свежий ветерок, доносивший до него едва уловимый запах готовившейся на кострах снеди, ласковыми пальцами перебирал ещё влажные после купания волосы, забирался под распахнутую на груди куртку.
Волчонок и Мардаг вернулись из разведки — кругом чисто, но стражу они, конечно, всё равно выставят. Если где-нибудь поблизости прячутся маги-недобитки, в лоб никто из них на тяжело вооружённый отряд в усеянных святыми литаниями* доспехах не попрёт. Сейчас если они и действуют, то исподтишка, как и положено трусам. Такова их змеиная натура — их и их разбитых наголову союзников.
А ведь когда-то войска Баронской Клики наводили ужас на отряды Империи. И воспоминания о первом бое едва оперившегося первенца дома Данутар под знамёнами Штефана II были для него отдельным видом пытки…
Арес рассеяно потёр затянутое потёртой кожей левое бедро, на всю жизнь отмеченное печатью того памятного боя.
Барх не позволил ему с головой окунуться в тяжёлые воспоминания — протянул ему здоровенную деревянную миску с щедро заправленной мясом горячей кашей и ломоть каравая.
— Гарнэ, налетай. Жёнка головы с дочерьми расстарались.
Он плюхнулся рядом в густеющих сумерках, огладил всклокоченную рыжую бороду и заправил за пазуху распахнутой на груди, ещё сырой после полоскания рубахи тяжёлый каменный оберег на толстенном шнуре.
— Наши-то…
— Да ты не суетись, — хмыкнул Барх и уткнулся носом в свою миску. — Ешь. Там у костров уже целое гулянье развели. Девок набежало. Угощаются и знакомятся.
Последнее слово он сопроводил недвусмысленным фырканьем. Арес повозил деревянной ложкой в миске, проворчал:
— Уж мне эти знакомства…
Картина повторялась от ночёвки к ночёвке. Стоило отряду остановиться на привал в селении, на заре отдельных солдат приходилось буквально выковыривать из объятий местных поселянок. Вышедшие живыми с полей сражений — молодые и горячие — спешили наверстать всё, что на долгие годы у них отняла война.
Дело понятное, трудно устоять перед соблазнами мирной жизни, особенно если они сами идут к тебе в руки, лезут на колени и жмутся к плечу, но бесы бы их побрали, об осторожности-то нужно помнить.
— Дак я Волчонка-то за ними приглядывать подрядил, — успокоил Барх. — Он же если что, дар почует и среагирует.
Да, с прибившимися к армии Императора южанами им, конечно, в своё время крупно повезло. Они не только эти места знали, как свои пять пальцев, — все посёлки с их обычаями, все башни и крепости здешних Баронов, включая давно заброшенные. Некоторые из этих парней ещё и принадлежали к довольно редкой породе чующих тех, кто отмечен даром. С таким человеком в отряде внезапного нападения одарённых можно не опасаться.
Кстати, о ведьмах.
— Что с местной старухой-то? В доме что-нибудь нашли?
— Не-а, — Барх подцепил ложкой кусок мяса и отправил в рот. — Травки вщякие там, припарочки. Обыщная ведьма. Щитай жнахарка. Не магичка ничуть.
Он прожевал кусок и снова опустил ложку в миску.
— Сначала вроде как взъерепенилась маленько. Мол, вы мне тут своими лапищами все запасы лечебные попортите, своими сапогами все травки сушёные потопчите. Травки-то на балках поразвешаны. Смешная бабка.
Встречали они на своём пути к холмам и таких, шумных. Привыкли здешние ведьмы заправлять и приказывать. Ну что ж, придётся местным ворожеям смириться с новыми порядками. Тем более что воины Императора и так делают всё, чтобы показать — местные законы они уважают. Но препятствовать розыску и выявлению опасных магов не позволят.
