ската. Прилег и стал поглаживать его по носу и ноздрям, передавая свое спокойствие. Не сдержался, припал к дыхательному шлангу (точнее, не знаю, как назвать, ведь этот щупальца-воздуховод все ж живой отросток) и сделал легкий вздох, кислорода не оказалось.
Скат поначалу стал успокаиваться, приоткрыл жаберные крышки, пропуская воду, но конвульсивный вздох симбионта из его пустой полости и периодическое мелькание рептилии на хвосте заставило с новой силой устремиться вверх, выйдя из-под карниза. Он понимал, что кислорода негде брать, и нужно пять-шесть минут, чтоб доплыть до ближайшего спасательного поста или прокачать воду и насытить сначала свой организм, затем уже выдать О2 в меха, но второй вариант был более долог.
– Обрезай саламандру! – кричал я. – Скат боится ее. Вот и летит.
– Нет, он почувствовал, что мне нужен кислород.
– Успокой его, он остановится и откроет жабры.
– Тревога за меня не дает ему это сделать. Он безумен, ему самому необходим кислород, надо ждать, когда у него затуманится мозг, тогда включится инстинкт самосохранения, ему тяжело.
– Режь поводья! Пусть эта рыжая бестия возвращается к себе в преисподнюю.
– Обрезая саламандру, потеряю тебя, это не достойно звания… – произнес он, теряя сознание.
Уйти в глубины одному в сознании, оставив спасателя без оного, просто безрассудно, он не вернется в наш мир, если не избавится от балласта саламандры, не хватит сил ската. Глаза туманились, в полудреме выпутался из петель ремня. Я «шел» по канату на руках, оттолкнулся ногой от пысы саламандры. И вдруг она в предсмертных судорогах решила ответить на мою наглость, раскрыв пасть. Ремень освободился, и скат прибавил немного скорости. Попутно из пасти рептилии вышел литр кислорода, он, попав меж моих, поднялся чуть выше колена, далее скорость сдувала вниз. Я раздвинул ноги, и он достиг промежности и, маленькими пузырьками отрываясь от повязки, уносился прочь течением. На что способно тело, чтоб выжить! Даже и не думал, что так смогу свернуться. Позвоночник хрустнул, и на подсознательном уровне моя голова возникла меж ног, кусая воздушный пузырь раскрытым ртом. Выпрямился, вновь боль в позвоночнике объявила о возвращении позвонков на место. Собрался с мыслями, простился с Миром, решил идти следом за монстром, но подкрепленный непредвиденным кислородом, вовремя заметил, что Страж лежал на скате прижатым к нему моим ремнем, стоит мне его ослабить, и он последует за мной в глубины, пришлось ползти дальше. Вот хвост нашего лайнера. Взяв его рукой, подтянулся и попал под существ. В двух метрах вверху от меня находились надежно прикрытые жаберные створки. Снизу не достать.
– Страж! – из последних сил взвыл я. – Страж! Мне нужна твоя помощь.
Все было тщетно, его сознание не было тренировано голоданием. Снова длительный путь в тумане по спине ската. На полном ходу пронзили огромную стаю гистамин, их мягкие и продолговатые тела, словно испражнения группы афалий, окатили до пят своими внутренностями, разбившись о наши головы.
Добрался до подобия головы ската, потухшие его глаза прикрыты, взгляд сквозь тонкую щелку был устремлен вперед, не обращая внимания на преграды и возню на спине. Заглянул через край крыла вниз, жаберные створки так же далеки. Захлестнул руку Стража своим ремнем, чтоб не потерялся, когда ремень ослабнет без моего веса, сам скользнул вниз, стопой зацепился за кромку крыла, на мгновение тормознул, это дало возможность сосредоточиться, и проследовал дальше. Вот жаберная крышка, пролетая мимо, с оставшийся силой врезал в нее, она, как пружина, вогнулась, и приложенная сила заставила ее сделать колебания и открыться, запуская живительную воду. Скат встрепенулся, выходя из оцепенения, пропустив воду через жабры, он интуитивно продолжил хлопать крышкой. Мне было все равно, после увиденного мной мира фантазии я погружался в мир виртуальных грез, которые вдруг сменились кошмаром.
– Я забыл вставить мундштук Стражу в рот! – раздался мой отчаянный крик в глубинах мирового океана, эхом отразившись в моей черепной коробке.
. . .
– Ну сколько можно издеваться надо мной, – не раскрывая глаз, произнес я. – Вы меня доведете до сумасшествия. Второй раз за цикл.
– А говорил, что забудешь, – его белозубая улыбка снова зависла надо мной. – Я обещал, что не забудешь никогда.
– Это точно, только я уже не понимаю, где реальность, а где фэнтези, в моей голове все клубком. Зря ты рисковал, мне это как дежавю.
– Я здесь ни при чем, я сам очнулся, получив глоток кислорода уже в судорожных сокращениях мышц, слава богу, что это произошло в мелком воздушном пузыре на скале в ямке, из которой я потом пять минут пытался вытянуть голову, чтоб не оставить уши. Скат, пристроив меня, сам соизволил нырнуть за тобой и, заглотив руку по локоть, вытащил сюда. Коматоз, конечно, был у тебя еще тот. Думал, что не вернешься.
– Вернуться мало, главное, в здравом уме, – улыбнулся ему в ответ. – Я сам доставал одного такого, который чуть не удавил меня, затем, не справившись с ориентацией в пространстве, снова ушел в глубины.
– В моей практике не единичны случаи. Ну, хватит о плохом, тебя надо подлечить, во, но как тебя саламандра припечатала, рваная рана через все тело, может, и загноится, нужен воздух Города.
– Ерунда, заживет, но без снаряжения не выживу, давай в ближайший опорный за ним.
– А мы где! Это мой схрон, стражи все имеют такие, и не один. Сейчас выпишу все полагающее.
– И что, у тебя здесь есть ферма медуз? – мое удивление не имело границ. – Я находил ваши тайники, вам Город их закладывает, но чтобы стражи сами выращивали медуз.
– Да, ляпнул не подумав, за медузой смотаем на ближайшую ферму.
Снова уцепившись за ската, направились в родные прохладные воды, под ледяной свод. Получив все причитающееся, я разместился на солидной медузе, которую Страж выторговал у ближайшего фермера за смехотворную сумму, и мы, пожелав друг другу поменьше коматоза и коматозников, разошлись в разные стороны.
Жизнь приняла спокойное размеренное течение, словно двигаешься в траурной процессии. Резкий выпад копьем, и рыбка у тебя на обед, лежи дальше, кислорода тьма. Медуза, выданная Стражем, оказалась королевской, за сорок циклов она имела уже более семи метров, еще немного, и можно будет ее продать выгодно в Городе. Там такие очень нужны, они выделяют много кислорода и выдерживают холодные воды. А мне она особо и не нужна, нет, конечно, я не против оставить себе, но она такая медлительная, путешествовать невозможно, только в течениях. На ее плечи так и норовят присесть нахлебники, двум десяткам помог пополнить запасы воздуха, а последний вообще отказался уплывать, спецом отпустил свой кислородный
