Приходится носить тугие повязки на груди и на поясе, что б не так выделяться из общества. Кстати, может, таких мутантов много средь афалий? Ведь повязки носят многие, особенно пожилые и старатели в опасных районах жарких вод, где кишат гистамины.
Вот и сейчас, не успел впасть в кому да погрузиться в предсмертные грёзы, как снова лапают мое тело вездесущие стражи без стыда и совести. Убедятся, что еще жив, реанимировать будут, сдавят грудную клетку, и кислорода в рот, далее тошнота до желчи, судороги суставы скрючат, бр-р.
– Да пошли бы вы все! – вырвалось из моих уст, когда глоток кислорода, принесенного спасателем, растворился в крови и достиг мозга.
– Вот те раз, я его с преисподней вернул, а он меня посылает, – страж весело пропищал ультразвуком.
Я медленно открыл глаза и увидел принца на белом скате. Он, словно небожитель в радужном ореоле, сиял своими серебряными доспехами в лучах Центра Мира.
– Извини, это я про себя, тебе, конечно, спасибо, но если честно, уже порядком надоело умирать и оживать. Уже и со счета сбился, сколь раз это было, – с горечью на душе высказался я.
– Шестой раз за двадцать циклов лично я вытаскивал тебя с того света.
– Обалдеть, я даже тебя не помню.
– Вот видишь, как везет тебе, куда ни кинь, все свежие новости, – рассмеялся заразительным смехом Страж. – Ну, не вешай нос, в твоих глазах такая скорбь, хоть самому в бездну лезть вместо тебя. Давай, я тебя на скате покатаю.
– Тебе все одно придется меня везти в Город за снаряжением, – ехидно ответил ему я.
– Логично, – призадумался, – тогда прокачу так, что никогда не забудешь.
С этими словами он приложил меня к скату и перетянул ремнями меж ног и через плечи, зацепив карабином за серебряные кольца пирсинга ската.
– До следующего коматоза, – вновь уколол спасателя, – и то, если успеешь спасти.
– Не-е-ет, такое не забудешь, ты мой постоянный клиент, и тебе полагается приз, внеплановую экскурсию на моем крейсере.
С этими словами мы в штопоре ушли на глубину, по очереди дыша из мундштука. До чего же вкусный кислород ската, нет гнилостного рыбьего запаха. И как после такого я вернусь к медузе? Мурашки пробежали по телу. Раздумья о своей никчемной жизни прервали горячие воды глубин. Десять километров преодолев за пятнадцать минут, мы попали, казалось, в парную. Обжигая тело, превратив нас в вареных раков, когда мы влетели в коралловый лес, мой мир фантазий предстал наяву. На огромной скорости проносились под их кривыми разноцветными ветвями, особенно было круто плыть под широчайшим карнизом вверх тормашками, свет из Центра Мира прямыми лучами освещал его причудливо от инфракрасного до ультрафиолетового, чего не увидишь на поверхности в наших обитаемых водах. Все освещение от ядра тверди поглощается в толще воды, и мы видим в основном инфракрасное от тепла объектов и в свете снующих тысячи моллюсков-фонариков. Эти дивные создания всегда стремятся отплыть друг от друга подальше, словно одноименные полюса магнитов. Отпочковавшись от матери, молодая особь также стремится к уединению, равномерно распределяясь по всей толще воды. Эта хитрая странность их поведения помогает освещать весь водный мир до самого горячего водораздела.
Здесь в дополнение ко всему видимому спектру добавился флуоресцентный, от радиоактивного Ядра Тверди. Хрусталик морганов помогал воспринять все, что светится, все краски Вселенной, частично воспринимал даже близкое рентгеновское излучение.
Но хорошего много не бывает, закончился кислород в «сумке» ската, болон сжатого воздуха (НЗ Стража) также на исходе, пора на поверхность. Здесь внизу, воды горчат и пагубно действуют на жабры обитателей верхних слоев океана, поэтому и гонял Страж своего питомца на большой скорости, не давая ему открыть жаберные крышки для выработки кислорода. Повернули в обратный путь из-под карниза и неожиданно встретились с хозяйкой глубин, это была саламандра. Огромная огненно-рыжая ящерица, подняв гребень, преградила дорогу, по глазам читалось, что она давно не вкушала деликатесов из холодных вод. Страж сделал резкий маневр вниз и вправо, держась одной рукой за ремень, второй стреляя из помпового ружья, отравленная стрела которого просто отрикошетила от чешуйчатого тела монстра. Еще несколько пируэтов высшего пилотажа, «пилот» умудряется заряжать оружие и сделать десяток выстрелов, которые не дали положительных результатов. Учитывая большое сопротивление наших тел воде, хозяйка легко села нам на хвост, точнее скату, еще секунда – и он будет откусан.
– Бей током! – вскричал я.
– Нельзя, ты можешь умереть, ты находишься на самом «конденсаторе», и весь разряд пройдет через тебя.
– Меня просто не возьмешь, я уже битый всем, что создано в мире.
– Нет, если и выживешь, то потеряешь сознание, а кислород на нуле. Утонешь или проглотит эта тварь.
Я ни слова не говоря отцепил один ремень и с копьем наперевес скользнул по телу ската в пасть рептилии. Саламандра уже готовилась сомкнуть челюсти на хвосте ската, как я свалился на ее голову и, держа перед собой копье, вогнал в глотку, сам оседлал рептилию задом наперед, надежно уцепившись за гребень. В принципе, по-другому и не могло быть, гребень оказался с зазубринами, как пила, и они со всего маха влезли мне в тело от шеи до паха. Мой ультразвук вынес мозг скату, и он взбесился. Одно серебряное кольцо вырвалось по-живому из крыла, и Страж налетел на меня, добавил мне приятных ощущений. Мы втроем висели на ремне, привязанном к моему поясу, который захлестнул петлей саламандре клыки в стиснутой пасти.
– Вот теперь нам …опа, – с восторгом от боя произнес Страж. – Уже в глазах темнеет.
– Не паникуй, лучше слезь с меня и ползи к своему питомцу, у вас, говорят, ментальная связь, – скомандовал я, – почувствовав тебя, он должен одуматься, и остановится, пропустит воду к жабрам. Один глоток кислорода, и будешь жить, а мне коматоз не в новинку.
Оттолкнул его от себя вверх по ремню, одновременно стараясь незаметно умыкнуть нож напарника.
– Я тебя не брошу, я втянул в передрягу, так вдвоем и выбираться будем, – произнес сердито он, перехватив мою руку в сантиметре от цели. – Ему нельзя дышать в бездне, это болезненно для него.
– Болезненно не смертельно, и если не поторопишься, то и ему нужен будет спасатель. Хвост синеет – признак кислородного голодания…
– Откуда такие познания? – удивленный взгляд пробил насквозь меня, заставив внутренне напрячься.
– Довольно! – громко выкрикнул я. – Марш наверх! Так мы никогда не выберемся от сих.
Несмотря на солидный вес балласта, скат уверенно шел за карниз, ему, как и нам, не хватало кислорода. Страж медленно по тонкому ремню добрался до переднего края крыла
