И вот так все официально, но так, млять, провокационно. Она когда сдавала медитативную технику на первом курсе, почтенный Альберт Генрихович отполировал свою лысину до зеркального блеска. Носовым платочком. Я конечно поржал, когда наблюдал за тем как он потеет, но как же хотелось съездить по этой старой и заслуженной роже, не спускающей глаз с той самой обтягивающей в некоторых местах блузочки.
Попытался взять ее личное дело у ректора, а в ответ получил подозрительный взгляд и вопрос: зачем? Хотя раньше объяснений не требовали. Стало понятно, что ректор за эту студентку горло перегрызет. И вот тогда невольно задался вопросом, что их связывает. Приревновал даже. С огромным трудом добыл ее телефон, наплел что-то про не сданный реферат. Но все равно, подозрительный взгляд преследовал меня до самых дверей.
И вот надо же было так ступить сегодня. Я вообще-то хотел позвать ее на свидание, поухаживать за ней. Но нет, этот леденящие кровь синие глаза действуют на меня самым странным образом. Мысли под ними разбегаются и в голове одна пустота. И вот вместо того, чтобы пригласить в ресторан, произнес:
— У вас экзамен в этом семестре по моему предмету, — потом подумал и добавил, — как насчет того, чтобы приятно провести некоторое время?
Идиот млять. Болван просто. Какой на хрен экзамен? Как мне вообще это могло прийти в голову? Ну и разумеется, под этими невозможными и требовательными глазами сразу согласился на этот дурацкий магический договор. Со стоном опускаюсь на разобранную кровать. Ну вот на кой мне этот договор, которым я связал себе руки. И даже в морду дать никому не смогу за провокационные действия в ее сторону. Если она против будет. Бляяя…
Вот это я попал.
А после этой ночи попал еще сильнее. Лелеял надежду, что она и в постели такая же отмороженная. Фригидная быть может. А теперь вряд ли смогу заснуть: продолжаю даже сейчас ощущать под руками нежные изгибы ее тела, мягкие волосы и вновь вижу колдовские синие глаза. Падаю спиной на кровать и слышу невероятно нежный запах чего-то цветочного и удивительно свежего. Уй-ёй. Подрываюсь и вновь иду в душ. Холодный и только холодный.
Мысленно приказываю себе не отчаиваться. У меня два месяца, чтобы пресытиться этой бестией. Да, приказываю, и сам себе признаю, что вряд ли. Кранты…
Глава 3
Слава тебе Господи, я дома. На улице зарядил дождь и я пересекая холл, стряхиваю капли с лица, параллельно доставая телефон. Сил звонить нету и я набираю короткое смс Александру и отключаю телефон. Поднимаюсь быстрым шагом в свою комнату и опускаюсь на колени возле комода. Вытягиваю нижний ящик и достаю оттуда свое самое главное сокровище. Большая шкатулка, деревянная, с рисунком анютиных глазок, нарочито простая, но для меня бесценная.
Что для людей важнее: деньги, власть, драгоценности? Чем они дорожат, что является их главным сокровищем? Что они кинутся выносить при пожаре. Для меня это мои воспоминания. Вот эта шкатулка, в которой сосредоточена счастливая жизнь. Затаив дыхание, поднимаю крышку и смаргиваю слезы, видя блеснувшую в свете искусственных лучей снежинку. Мое обручальное кольцо, которое когда-то Олег заказывал по своему индивидуальному заказу.
С Олегом я впервые познакомилась, когда мне только-только исполнилось десять. Папа привел за руку домой хмурого пятнадцатилетнего пацана, который исподлобья зыркал на всех своим голубыми глазами. За неделю до того, как его привели мои родители, разбился самолет, на котором летел папин совладелец со своей женой. А дома их ждало вот это пятнадцатилетнее чудо. Не дождалось. Из органов опеки его забрали в приют и неделю он провел там, переживая смерть родителей и закрываясь от мира.
Я помню тот день, будто он был вчера. Именно в этот день с утра мне исполнилось десять, и я в нарядном белоснежном платье побежала встречать родителей. Ведь они еще не подарили мне подарок. А они привели хмурого мальчишку с белоснежными искристыми волосами и погасшими голубыми глазами. Я застыла всего на миг, а потом подбежала и улыбнувшись присела в неком подобии реверанса, который видела в одном из исторических фильмов.
— Привет, — звонким голосом сказала я. — Я Вика. А ты мой подарок?
И вот тогда он улыбнулся, а я застыла, потому что никогда не видела такой красивой улыбки. Никогда не видела, как в голубом морозном небе внезапно вспыхивают серебряные звезды. Вот какая это была чудесная улыбка. И я всегда видела это зимнее, но почему-то очень теплое небо в его глазах, когда от смотрел на меня.
Родители оформили над ним опекунство, а он весьма неожиданно взял надо мной шефство. Таскал меня всюду за собой и рьяно следил, чтобы никто из мальчишек не приближался ко мне. Смеялся и шутил, что не позволит никому увести свою будущую жену.
И ведь не позволил. Мы поженились как только мне исполнилось восемнадцать лет, так сильно ему хотелось называть меня своей. Я тогда как раз заканчивала первый семестр в своем институте, а на каникулах мы сыграли свадьбу. На зимних каникулах, сразу после рождества, хотя вроде бы никто не играет их в это время.
Мое безоблачное счастье продлилось целых два года и разлетелось на осколки теплой майской ночью, когда машина в которой находились мой муж и родители взорвалась на мосту.
Они возвращались из командировки и я их очень ждала. У меня для мужа был сюрприз. В тот день я узнала, что беременна. Ужасную новость мне сообщил наш начальник охраны. Я не поверила, вырывалась, кричала, плакала. Это просто не могло быть правдой. С кем угодно, но не со мной. И я молилась, молилась, чтобы все оказалось пусть и жутким, но обычным кошмаром. Что бы я проснулась утром, а меня обнимали и прижимали к себе любимые руки, что бы я занялась любовью со своим мужем, а чуть позже нас бы позвала мама завтракать, а папа внизу спросил бы мои планы на сегодня.
В какой-то момент я потеряла сознание, а очнулась уже в больнице с капельницей в руке и угрозой выкидыша. И снова испугалась. Испугалась, что могу потерять единственное живое напоминание о своем счастливом браке. Жить не хотелось, но я жила. Жила ради того чтобы через тридцать две недели взять на руки маленькое чудо, которое имело снежные волосы моего мужа и мои черты лица. Маленькая и хрупкая девочка, которая и впрямь очень была похожа на хрупкий белоснежный цветок. Девочка, которая стала центром моего мира.
В новостях передали, что взрыв на мосту был терактом, но это было не так. Увы, у всех, у кого есть деньги, есть враги. Конкуренты разместили взрывное устройство на том проклятом мосту и дистанционно подорвали, когда проезжала машина моих родных. Был закрытый суд, ведь их судили как одаренных. Их лишили магии и посадили на долгие годы, но я никогда не обольщалась, зная, что всегда найдется кто-то фанатично им преданный, кто-то кто захочет отомстить или завершить ими начатое. Поэтому, я тщательно пестовала свою паранойю. Из роддома меня забирал Игорь, и вплоть до выпускного я передвигалась лишь в сопровождении охраны. Свой институт со специальностью антикризисный менеджмент я все же закончила, ведь этого хотел мой отец.
Изначально, сразу после школы, я собиралась идти сразу в Магический Университет, но отец все же настоял на том, чтобы моим первым образованием стало немагическое. Он утверждал, что как раз пока я молода, то легко смогу получить нужные знания и развить в себе качества управленца. А в его ювелирной компании еще и опыт необходимый получу. Я согласилась. Тем более, что торопиться некуда. А в МагУ можно поступить до тридцати, так что времени хоть отбавляй. А опыт незаменим. Все маги военнообязанные. И все, без исключения, должны пройти соответствующее обучение и получить свой диплом. В детстве обучение домашнее, но именно на плечи родителей ложится самая тяжелая работа. Ведь очень сложно сдерживать маленьких и шаловливых магов, которые хотят сотворить для друзей чуточку волшебства и наказать обидчиков. Поэтому, как правило, в детстве мы не посещаем детские дошкольные учреждения. Да и вообще, приблизительно лет до десяти занимаемся с учителями, которые приходят на дом.
