— Эй? — мой голос прозвучал хрипло, и я облизала пересохшие губы, оглядывая промозглое помещение, в котором я находилась.
Я поднялась на ноги, мои ноги более чем немного шатались, а боль рикошетом отдавалась в левой части моего черепа, заставляя меня прижать к нему пальцы. Липкая, полузасохшая кровь цеплялась за кончики пальцев там, где она запуталась в моих волосах, но раны не было, так что мне пришлось предположить, что кто-то меня исцелил. Хотя и не настолько хорошо, чтобы избавиться от звона в черепе или тупой головной боли, которая давила на меня.
Никто не ответил на мой шаткий зов, и я глубоко вздохнула, сосредоточившись на своих чувствах, прислушиваясь с помощью своего дара, пытаясь услышать что-нибудь или кого-нибудь поблизости. За пределами этого пространства было практически совершенно тихо, и я выругалась, осознав, что нахожусь внутри проклятого пузыря неслышимости. И поскольку в моей крови нет магии, я ничего не могла сделать, чтобы убрать его.
Как раз когда я уже собиралась вернуть свой слух в нормальное состояние, я заметила слабый звук, похожий на журчание воды, доносящийся сверху, и замерла, пытаясь сосредоточиться на нем и понять, что он означает.
Я откинула голову назад, используя свое одаренное зрение, чтобы пронзить окружающую меня темноту, и заметила слабый блеск на потолке над головой. Трудно было что-то разобрать, но я была почти уверена, что где-то там, над моей головой, есть небольшое количество серебристого света, который почти достигает меня во мраке.
— Эй? — я попыталась еще раз подойти к краю комнаты и остановилась, когда моя вытянутая рука встретилась с холодным камнем.
На камнях, окружавших меня, были вырезаны узоры, но даже с моим Вампирским даром я не могла видеть достаточно хорошо во мраке, чтобы различить их.
Я принялась идти, прижимая пальцы к холодному камню и нащупывая путь вокруг круглой камеры. Стены были разделены только одной массивной деревянной дверью, которая, должно быть, была единственным выходом отсюда.
Я ощупала все вокруг, прежде чем поняла, что изнутри нет ручки, и заставила себя напрячься, собирая свои дары и накапливая силу в конечностях.
Я отступила на несколько шагов назад и бросилась к двери, врезавшись в нее плечом и заставив ее дребезжать. Но она не поддалась.
Я бросалась на нее снова и снова, не обращая внимания на боль, пронзившую руку, и продолжая наступать.
Я должна была выбраться отсюда. Альтернативы не было.
— Выпустите меня! — прорычала я, гадая, действует ли пузырь глушения в обе стороны, или кто бы там ни был мог меня услышать.
Когда я попятилась назад, чтобы снова броситься на дверь, магия воздуха врезалась в мое тело, и меня свалило с ног. Я громко выругалась, когда меня подвесили в центре комнаты. Я брыкалась и металась, но это ничего не дало, и я замерла на месте, когда из-за двери до меня донесся слабый звук.
Дверь распахнулась, и я прищурилась, когда мерцающий оранжевый свет горящего фейлайта ослепил мои глаза, освещая пространство снаружи и немного мою тюрьму.
Резьба на стенах стала более четкой, и я посмотрела на бесчисленные изображения всех видов перевертышей, перемешанные с созвездиями и словами, написанными на языке, который я не могла прочесть. Над головой была стеклянная крыша, и я вдохнула полной грудью. Я находилась в усиливающей камере, где-то глубоко под землей с водой над головой. Это было место, предназначенное для усиления Зрения, но у меня не было таких даров, так почему же я здесь?
В дверной проем шагнула фигура, тени, казалось, прилипли к самому ее существу, а плащ, натянутый вокруг нее, скрывал ее черты. Я перестала пытаться бороться с магией, которая держала меня, и просто зависла, приковав все свое внимание к ней, ожидая, что произойдет дальше.
Это был он. Или она. Король. Тот, за кем я охотилась так чертовски долго. Причина, по которой я поступила в Академию Авроры. Причина смерти моего брата.
— Привет, Элис, — промурлыкал Король тоном, который был одновременно знакомым и чужим, мужским и женским. — Полагаю, нам пора приступить к работе.
Я открыла рот, чтобы закричать, или выругаться, или просто назвать этого засранца психованным ублюдком с отцовскими проблемами, но прежде чем я успела сделать что-либо из этого, фигура в плаще подняла руку, наполненную сверкающим фиолетовым порошком, и дунула мне в лицо.
Я вдохнула его, прежде чем смогла остановиться, и мои конечности мгновенно ослабли. Если бы его магия не удерживала меня в подвешенном состоянии, я бы упала на спину в мгновение ока.
Мое сознание начало ускользать от меня, когда я почувствовала, что по его команде выплываю из камеры, мои веки затрепетали, а сердце заколотилось в страхе.
Я боролась с последними остатками сил, чтобы не заснуть, и мой разум наполнился болью и паникой, когда я подумала о четырех мужчинах, которые пленили мое сердце, и задалась вопросом, где они сейчас.
Когда я только начинала миссию, чтобы отомстить за смерть брата, я по глупости полагала, что один из них будет моей целью. Кто бы мог подумать, что теперь я буду так сильно полагаться на них? Потому что в душе я понимала, что сама не смогу выбраться из этой ситуации. Я понятия не имела, где нахожусь и что со мной будет дальше, в моем распоряжении не было ни магии, ни возможности сопротивляться.
Единственное, что у меня было, — это надежда и любовь. Мне нужно было верить, что мои Короли каким-то образом найдут меня. Я должна была верить в них, как никогда раньше. Потому что без них я была уверена, что узнаю судьбу Гарета достаточно четко, сама поддавшись той же тьме. Я собиралась умереть здесь.
Из уголка моего глаза скатилась слезинка, когда тьма затянула меня под себя, и последнее, о чем я подумала, когда меня затянуло в тень, было то, что я не хочу умирать. Я была готова пожертвовать всем, что у меня было, и всем, кем я была, в поисках справедливости для своего брата. Но это было раньше. Когда у меня их не было. А теперь, когда они у меня есть, я с непоколебимой уверенностью понимала, что не могу от них отказаться. Они были нужны мне как никогда в жизни, и я была почти уверена, что они чувствуют то же самое по отношению ко мне.
Темнота подступила ближе, и по позвоночнику пробежала дрожь, когда она потянула меня прочь.
Пожалуйста, не бросайте меня, парни. Вы нужны мне.
4. Леон
Две недели не было ни единого признака моего маленького монстра. Звезды заставляли меня сгорать для нее в вечном огне. Сила связи между нами была сильнее, чем когда-либо. Потерять ее было самой немыслимой возможностью, которая когда-либо приходила мне в голову. Настолько, что она никогда не приходила мне в голову. А теперь случилось самое худшее. И я был чертовски бесполезен для нее.
Я охотился день и ночь, почти не спал и поддерживал себя бодростью с помощью заклинаний, повышающих энергию. Это отнимало силы, я знал это. Но если я не найду ее, то умру, и я не был уверен, что это преувеличение.
Габриэль приземлился рядом со мной в захолустном переулке на самой неблагополучной стороне Алестрии. Странно, что у нее вообще есть такая сторона, учитывая, что на девяносто девять процентов она была неблагоустроенной, куда бы ты ни пошел. Но это место было смертельным для любого слабого и глупого фейри, забредшего в этот особенно мерзкий уголок ада.
Черные бархатистые крылья Габриэля сложились за его спиной, и он кивнул мне, его челюсть была сжата, а глаза были такими же впалыми, как и сердце в моей груди. Я придвинулся к нему, крепко обнял и уткнулся ему в шею. Он обхватил меня одной рукой и издал звук, который говорил о том, как сильно ему это нужно. Мой брат не очень-то любил обниматься, но я не воспринимал отказа, так что он уже смирился с этой идеей.
Позади меня послышались шаги, и я оторвался от Габриэля: из мерцания звездной пыли вышел Данте, его плечи напряглись, когда он подошел к нам. Он похлопал меня по спине, и я с отчаянием обменялся с ним взглядом, прежде чем мы повернулись к Габриэлю.
