профессор Гран не допустит гибели любимой племянницы!
Я медленно шла по тенистой дорожке сада. Точнее, пыталась идти: спотыкалась и дергалась, как марионеточный Буратино в азартных руках ребенка. Это что, вы бы видели мой спуск по ступеням веранды! Пот катился со лба. Прозрачный, противный — хоть что-то одинаково в наших мирах.
— Попробуй довериться телу! — ласково внушала Баба Шу. — Оно знает, как выполнять обычные действия, вроде ходьбы. Давай, я тебя повожу немного, позволишь?
— Спасибо, но я хотела бы разобраться сама.
Вот еще, добровольно отдать паучихе контроль над моими действиями! Скоро снова прибудут «исследователи» со своими садистскими опытами и маго-машинами, превращающими разумное существо в неподвижный кристалл. Если не успею отсюда бежать, надо хотя бы спрятаться. А потому укрепляем коленки и двигаемся, двигаемся; сад большой, надо как следует его осмотреть. Может, смогу закопаться под кочкой. Или влезу на дерево. Хорошо бы найти дупло… Нет, дупло обнаружат; нужно выдумать что-нибудь неожиданное.
Нельзя доверять паучихе, она с салатовым извергом сотрудничает. Сдаст меня, чтобы избавится от конкурентки в доставшемся теле, и будет спокойно вязать салфеточки, греясь на ласковом солнышке. Кстати, она меня сейчас слышит?
— Баба Шу, о чем думаешь?
— Вспоминаю себя в молодые годы. Тоже была упрямой.
— Хотела бы я на это взглянуть. Ваше подземелье меня впечатлило. Почему в этот раз не появляются образы? Да и голоса твоего не слышно...
— Так я думаю не для тебя, — проворчала Баба Шу. — Это личное. Ты тоже свои мысли по большей части скрываешь, не то я бы уже с ума сошла — слушать без перерыва чей-то гундеж.
А вот эта информация радует: можно все-таки строить планы. Итак, что же меня окружает?
Сад был красив, хотя выглядел непривычно. Белая «зелень» растений, белая листва на деревьях. Не особо в ней спрячешься. Зато цветы различались и красками, и поведением: некоторые раскрывались навстречу, едва не сияя улыбкой; другие, напротив, поспешно захлопывали свои чаши и уползали под листья, делая вид, что их тут и не было. Пышный куст в стороне от дорожки цвел всего одной «лилией», но до чего же прекрасной! Розоватые лепестки были такими нежными — почти эфемерными! — что сквозь них просвечивали желтые облака...
Куст почувствовал мое восхищение. «Лилия» развернулась на тонкой ветке и потянулась ко мне…
— Осторожно! — крикнула Баба Шу, но было поздно: смачный плевок полетел мне в лицо. От неожиданности я опешила. Хорошо хоть, цветок не доплюнул.
— Ложись! — паучиха забилась в моей голове, пытаясь заставить коленки согнуться, но я автоматически сопротивлялась — на борьбу с вертлявыми суставами были направлены все мои душевные силы последние пол часа, трудно сходу сменить установку!
И тут в меня полетели нежно-розовые лепестки. И вовсе не эфемерные — острые, будто дротики…
— А еще ядовитые!!! — Баба Шу, наконец, совершила рывок нашим телом, и оно плюхнулось на дорожку. Отважные лопухи, высаженные вдоль бордюра, сомкнули над головой стену щитов. Ближний склонился и прикрыл меня этакой белой больничной простынкой, а потом принялся поглаживать, словно жалеючи. Как трогательно. Лопух заурчал, и я увидела, что он высасывает из моих ран розоватые лепестки и стремительно их поглощает.
Он их жрет?! А мной на десерт не закусит?!
— Лежи уж теперь, — проворчала недовольная Баба Шу. — Подорожник — целебное растение. Повезло, что цветок ядоплюя недавно раскрылся, не успел набрать силу; легко отделались.
— Почему ты не предупредила об опасности?
— Предупреждала! А ты меня слушала?
— Надо было заранее объяснить, какие кусты обходить стороной!
— Будто я знаток местной флоры! Эя гулять не ходит, а мне тут бродить тоже неинтересно. Замечала кое-что, сидя на веранде, но записок натуралиста не вела, — паучиха обиделась.
— Госпожа Шу? Э… Диана? — где-то над лопухом удивленно прощелкал мужской голос. — Вам здесь удобно? Могу ли я чем-то помочь?
— Сгинь, чудовище! — рявкнула я, опознав болотного ассистента профессора.
Тот растерянно встрепал свою шевелюру. Объевшийся подорожник собрался вернуться в тенечек и тихонько вздремнуть в компании сотоварищей, но я вцепилась в него руками, притягивая обратно: хоть какая-то преграда между мной и болотным. Эх, не успела я ни сбежать, ни спрятаться… Почему лилия на него не нападает, снаряды закончились? Вот в кого стоило бы плюнуть!
— Диана, вижу, ваше сознание очнулось. Позвольте проводить вас на веранду, там гораздо комфортнее, — вежливо предложил мой недавний мучитель. Ага, сейчас!
— Будешь снова магии домогаться и нежить натравливать? Вот тебе!
Я сложила из пальцев волшебную «мудру», выкинув кверху сразу два средних — раз теперь их у меня шесть. Грубо, но как же я была зла!
Болотный с интересом уставился на выпростанную из-под лопуха руку:
— И что должно произойти в результате этого жеста? — уточнил он, подождав для порядка.
— Ты должен пойти далеко и надолго.
— Не действует здесь эта магия, — разочарованно протянул болотный.
— Жаль. У некоторых в моем мире срабатывало.
Я нырнула под лопух с головой, давая понять, что разговор окончен. Однако намеки в этом мире тоже не действовали, болотный и не подумал отстать. Наоборот: вздохнул — и вдруг растянулся рядом со мной на дорожке, заглядывая в щелочку под листом:
— Меня зовут Кир. Я работаю артефактором в лаборатории профессора Грана. И очень сожалею, что вам пришлось пройти через испытания, провоцирующие испуг попаданца и ответное использования магических сил.
Видный в щелочку глаз виновато моргнул. Вполне человеческий глаз, и выражение в нем… человечное. Передо мной извинились! Похоже, ассистент профессора и правда раскаивается. Помню, во время испытаний он переживал, даже цвет иногда менялся. Но это не помешало ему выполнять приказания шефа! Не могу я такого простить!
«Лапушка, — зашептал в голове голосок Бабы Шу, — может, вернемся в креслице? Ты не замечаешь, но у нас уже начинает сводить бедро!»
Так и знала, она мне в борьбе не союзница.
Раны от лепестков ядоплюя уже не болели, спасибо целебному лопуху-подорожнику, но поза и впрямь была неудачной: одна из коленок вывернулась градусов на 180. А вдруг сломается? Тогда о побеге придется забыть… Отпустив подорожник, радостно заспешивший к собратьям, я повернула коленку руками под менее опасным углом и перебралась-таки в сидячее положение. Ассистент профессора Грана с облегчением поднялся с пуза и устроился рядом, выложив на
