Странный тип.
Остаток пути мы преодолели легко, но ближе к горам Энведа бродяге резко поплохело. Пришлось снова предложить свою помощь.
— Давай, обопрись на меня, — я попыталась коснуться правой руки волка, закрытой перчаткой, но тот отшатнулся от меня, как от прокаженной. Я даже опешила.
— Слева, пожалуйста, — прохрипел он, смутившись и отведя правую руку в перчатке назад, за спину. — Справа мне неудобно.
А теперь я отчетливо видела, что он врал: глаза бегали, на бледных скулах проступил неровный румянец.
Зря, ой зря я не бросила подозрительного незнакомца в лесу. Совершенно напрасно продолжала ему помогать. Впрочем, я прекрасно знала, откуда росли ноги у моей доброты, почему мне так важно было чувствовать себя кому-то нужной.
Вздохнув, я закинула левую руку оборотня себе на плечо, и мы двинулись дальше по скальной тропинке, ведущей к Энведу.
Лес и Нижний город, раскинувшийся у подножья зеленых холмов, остались позади. Чтобы попасть в Верхний город и королевский дворец, надо было подняться в гору и пройти через главные ворота в крепостной стене. Сейчас мы как раз шли по узкой извилистой дороге, опоясывающей эту гору. С одной стороны — пропасть, с другой — стена из камня, изредка покрытая какой-то растительностью.
— Сюда, — неожиданно мой спутник дернулся вбок, утягивая меня за собой в темную щель. За ширмой из плюща обнаружилась тайная пещера. — Срежем путь.
— Не хочу я срезать путь.
Мне совсем не нравилось, что мы свернули с главной дороги. Настораживало, что этот мужчина знал другой путь до Верхнего города. Наверное, пришло время нам с ним попрощаться. Пусть идет куда хочет, а я…
— Сверр, — словно угадав мои сомнения, бродяга наконец-то решил представиться. — Помоги мне, прекрасная добрая сина. Ты же хорошая девушка, я вижу. Не бойся, я не причиню тебе вреда.
Прекрасная?
Прекрасная — это ведь красивая, верно?
О Великие, впервые в жизни кто-то посчитал меня прекрасной. Обычно я слышала летящие в свою сторону оскорбления. Эльфийки на господской кухне, где я трудилась, называли меня карлицей из-за моего низкого роста, неуклюжей коровой из-за того, что я была лишена их грации. Мужчины никогда не задерживали на мне взгляд. Даже матушка, когда была жива, вздыхала из-за моих веснушек. А тут — «прекрасная сина».
Я вся зарделась:
— Ладно, пойдем.
Очень не хотелось, чтобы единственный мужчина, посчитавший меня хорошенькой, изменил обо мне свое мнение из-за отказа.
В конце концов, если бы этот чумазый, заросший волосами гигант хотел мне навредить, то у него было море возможностей сделать это еще в лесу.
* * *
К огромному моему изумлению, потайная пещера заканчивалась прямо внутри дворца: кирпичной стеной, которая отодвинулась при нажатии на неприметный каменный выступ.
Итак, стена ушла в сторону — и мы оказались в темном коридоре, который я сразу узнала, ибо с утра до вечера носилась по нему с грязными тарелками. Черновое крыло для слуг. Вон там, за углом, — кухня, а чуть дальше — моя комната, тесная коморка, где я отдыхала после работы.
Я взглянула на Сверра.
Этот немытый бродяга знал, как проникнуть во дворец, минуя многочисленную охрану. Знал секретный проход, ведущий в обитель короля. Кто он такой?
— Надо бы мне прилечь, — мой спутник тяжело привалился к стене и начал сползать на пол.
Ну никак от тебя, горемыки, не избавиться.
Поддерживая беднягу за талию, я помогла ему добраться до своей комнаты и с облегчением позволила грузному телу свалиться на кровать. Под весом мускулистого оборотня пружины матраса жалобно скрипнули, и в тон им отозвалась моя спина, простреленная болью. К сожалению, это ночное приключение не прошло бесследно для моей поясницы. Мышцы ломило так, словно я несколько часов кряду таскала тяжелые ведра с водой. Впрочем, я ведь и таскала, да кое-что потяжелее ведер.
Я окинула взглядом внушительного небритого мужика в своей кровати.
Эх, помыть его надо было сначала: простыня теперь вся в грязи.
Тут, вырвав меня из горьких мыслей об испачканной простыне, раздался стук в дверь, а следом, приводя меня в ужас, — голос главной экономки, сины Ланды:
— Ондина, паскудница, где ты шлялась половину дня? Посуду после ужина господ кто мыть будет?
Ахнув, я прижала руки к щекам.
Тем временем из коридора продолжало доноситься сердитое ворчание:
— Надеюсь, ты избавилась от того урода, что прятала под кроватью. Или уже новую образину нашла и притащила в свою спальню?
Я посмотрела на грязного лохматого Сверра, изгадившего мою постель.
— Как ни зайду — у тебя новый гад. Надоело их гонять. Подбираешь и подбираешь всякую шваль и к себе волочешь.
Бровь Сверра изогнулась. Он взглянул на меня как-то по-новому. Прошелся глазами по моему телу и странно ухмыльнулся.
— Ондина! Ты меня слышишь? — хлипкая дверь сотрясалась от настойчивых ударов. — Чего молчишь? Открывай.
Открывать?
Как же я открою, если у меня в постели незнакомый мужик? Представляю реакцию экономки на это зрелище. Вот крику будет!
— Ондина!
Вдруг стало подозрительно тихо. Сина Ланда прекратила ломиться в дверь, но не успела я вздохнуть с облегчением, как в уши врезался скрип поворачивающегося в замке ключа.
Как я могла забыть: у экономки есть ключи от спален прислуги!
В груди похолодело от ужаса.
— Под кровать, быстро! — в панике скомандовала я Сверру.
Тот вылупил на меня синие глазищи.
— Никуда я не полезу. Я болен и устал. Мне нужен отдых.
— Вот и отдохнешь. Под кроватью.
— Как ты себе это представляешь? — Волк свесился с края постели и оглядел узкую полосу пространства, куда ему предложили втиснуть свою массивную фигуру. — Как я, по-твоему, туда помещусь?
— Живот втяни.
Спорить времени не было. Ключ в замке со скрежетом поворачивался — вот-вот дверь откроется и сина Ланда войдет в комнату.
— Живо! — Не знаю, откуда у меня взялись силы, наверное, страх и паника пробуждают в человеке скрытые способности, но одним резким движением мне удалось сдернуть Сверра на пол.
Бух — упрямая гора мышц, обтянутых одеждой, шлепнулась мне под ноги.
— Сдурела? — зашипел волк.
Теперь я могла воочию убедиться, что под кровать он не влезет.
Взгляд лихорадочно заметался по комнате. Шкаф! Точно! Старая гнилая развалюха, которая долгое время простояла в покоях сины Ланды, пока совершенно не пришла в негодность, после чего была великодушно передана мне.
— Ты просто сумасшедшая, — мой небритый компромат покачивался на четвереньках, пытаясь подняться на ноги. Как только ему это удалось, я проворно затолкала его в шкаф и завесила своей одеждой.
— Какого… — попытался возмутиться волк, но деревянная створка захлопнулась перед его носом.
В тот же самый миг открылась дверь в комнату, и внутрь с видом ищейки, учуявшей след, вошла сина Ланда.
Уф, успела! Дрожащей рукой я вытерла пот со лба.
— Я слышала шум, — сина Ланда с подозрением огляделась по сторонам, даже принюхалась. — Ты точно кого-то у себя прячешь.
— Никого я у себя не прячу, сина Ланда. Что вы такое говори…
За дверцей шкафа, подпертого моей задницей, раздался оглушительный грохот, будто упала верхняя полка, заваленная вещами.
— А это что? — тут же насторожилась экономка.
— Ничего, — мило улыбнулась я. — Шкаф старый, рассыпается буквально на глазах.
— Бля… — донеслось из рассыпающегося шкафа.
В деревянную створку за моей спиной что-то с силой ударило, толкнув меня вперед.
— Очередная мерзопакостная ящерица? — гневно прищурилась сина Ланда.
В ответ шкаф заходил ходуном, грозясь в самом деле превратиться в груду обломков. Внутри продолжало что-то хрустеть, трещать, стучать.
— Это котенок, — я вся покрылась ледяным потом. — Милый пушистый котенок. Вы же хотели, чтобы я завела кого-то симпатичного. Не монстра. Вот я и завела. Милого пушистого котеночка.
Внезапно дверцы шкафа распахнулась, и на пол в ворохе платьев вывалился огромный бородатый мужик.
