чувствах. Наверное, не стоит уже звать ее госпожой Ильтен, но как звать — непонятно, а как-то ведь надо.
Руани позвонил в Центральный Гараж. Да, в машине есть их чип, и они могут отследить маршрут. Нет, сейчас локализовать невозможно. Въехала в зону грозы, маячок не откликается. Такое бывает, господин Руани. Гроза утихнет, связь восстановится…
Он открыл метеорологический сайт и следил за движением грозового фронта, опустошая одну чашку кофе за другой. Наконец гроза закончилась, хотя дождь не перестал. Из гаража сообщили, что пришли сигналы от двух машин, стоящих на дороге, пережидая буйство стихии, но с интересующим господина Руани автомобилем связаться не удалось.
Похоже, он все-таки задремал — прямо за столом, с телефоном в руке. Внезапная резкая трель звонка заставила его вздрогнуть и открыть глаза.
— Городское управление Ноккэма? — осведомился молодой голос. — Это патруль из Тильгрима. У нас тут ваш джип С20-Х48. Трасса Ноккэм — Тильгрим, двести сорок первый лонг.
Остатки сна слетели.
— С ним все в порядке?
Молодой патрульный кашлянул.
— Боюсь, что нет, господин Руани. Машина упала с обрыва, разбилась и обгорела. Судя по всему, ремонту не подлежит.
Руани похолодел.
— В ней кто-нибудь был?
— Не знаю, господин Руани. Еще не осмотрели. Скорее да, чем нет: не сама же она свалилась, кто-то был за рулем. — Патрульный проявил логику, редко свойственную молодым безопасникам: видать, далеко пойдет. — Скоро следаки приедут, разберутся.
А потом позвонил старший командир Ортнер. И подтвердил худшие опасения.
Руани все-таки приложился к фляжке. Пережить такое известие после бессонной ночи да на трезвую голову — чересчур тяжкое испытание. Ну почему я не остановил ее, терзал он себя. Почему не предугадал? Я же знал, что от нее можно ожидать чего угодно. В том числе того, что она помчится куда глаза глядят, не разбирая дороги. Машину занесет на мокром асфальте, она потеряет управление… Зохен, почему я дал ей уехать? Не знал, не имел всей необходимой информации? Должен был почувствовать. Все это жалкие отмазки, а ему теперь жить с пониманием, что он мог остановить ее и не сделал этого.
А мог ли? Что ему следовало предпринять? Схватить ее за руки и никуда не пустить? Она бы пнула его и вырвалась. Заслонить дверь собой? Оттолкнула бы. Позвать группу захвата, скрутить ее, надеть наручники и запереть в камеру? Может, и прокатило бы, но не факт, что подчиненные выполнили бы такой приказ. Разве можно обращаться с приличной женщиной подобным образом? И деваться некуда, даже если знать, что по-иному ее не удержать.
Кстати, о камере. Там же девочка! Руани кликнул пришедшего на службу помощника, велел умыть и накормить ребенка, а если дитя захочет — вывести на прогулку во внутренний дворик. Вспомнив об Аннет Ильтен, Руани вспомнил и о том, что собирался написать генеральному командиру Маэдо. Сейчас этого хотелось еще меньше. Но есть такое слово — надо.
— Эрвин, — проворковала жена, подавая ему горячий бутерброд, — возвращайся сегодня пораньше, пожалуйста. Нельзя же столько работать!
Он вздохнул, принимая из ее рук тарелку с бутербродом и чашку с кофе. Ну зачем ему приходить домой пораньше? Чтобы слушать весь вечер трескотню про наряды и сериалы? Им банально не о чем говорить. Ему неинтересно то, что она считает важным, а она не понимает того, чем он живет. Нельзя столько работать? Еще как можно! Только работа и имеет смысл.
— Не забудь пообедать, Эрвин. — Фел сунула ему контейнер с едой. — Если будешь нерегулярно питаться, может начаться гастрит.
Ожирение ему грозит с таким питанием, а не гастрит. И без того уже пузо за ремень вываливается. Где они, те времена, когда он бегал с пистолетом по городским помойкам и лазал по мокрым парковым зарослям? Молодой и стройный, только-только пришедший в службу охраны безопасности…
— Обязательно надень теплый пиджак, милый. — Она буквально впихнула его руки в рукава. — По утрам холодно. И постарайся не наступать в лужи, хорошо?
Он мысленно взвыл. Возможно, если бы у них были дети, жена обратила бы на них свою заботу, и она перестала бы быть столь удушающей. И у Фел не оставалось бы пустого времени, чтобы искусственно заполнять его сериалами, а после — подробным их пересказом тому, кому они безразличны. И тогда, наверное, он стал бы приходить с работы раньше. С детьми нужно возиться, играть, воспитывать их. И они действительно важнее всего, даже работы. Но — увы. Диспетчер утверждал, что у них с Фел частичная генетическая совместимость, и дети могут получиться. Ошибался или врал? Или просто мало времени прошло? Да какое там — мало! За это время дети успели бы вырасти. Жена проходила дополнительное обследование, она совершенно здорова в репродуктивном плане. Он — тоже. Звезды не сходятся?
На улице он расстегнул пиджак. Не так уж холодно, как волнуется Фел, и слишком уж тесно он облегает брюхо. Надо худеть. А как тут похудеешь? Откажешься есть — Фел будет смотреть жалобно, словно ее побили, и ныть, и уговаривать…
Служебная машина уже стояла у подъезда. Он задрал голову и помахал рукой, зная, что жена наблюдает за ним с одиннадцатого этажа. Вечером непременно пожурит за то, что вышел в расстегнутом пиджаке. Впрочем, есть выход: привычно отрешиться и не слушать, думая о своем.
Дежурный вышел из-за стойки, придержал перед ним дверь Главного управления службы охраны безопасности Тикви, стукнул себя кулаком в грудь:
— Светлого солнца, генерал Маэдо.
Он небрежно кивнул и проследовал в кабинет, скользя мимолетным взглядом по посетителям. Представители городских управлений с отчетами, следователи, адвокаты, журналисты… И дела у всех — первостепенно важные, иные решаются на более низких уровнях. Секретарь поставил на стол чашку травяного чая. Почему-то он научился заваривать чай так, как любит генеральный командир, а жена — нет. Фел считала, что трава — для скота. И вообще с сомнением относилась к чаю, готовила только кофе.
Маэдо отпил чай и включил компьютер. Пока есть время до начала приема, нужно просмотреть почту. Целый список служебных сообщений, причем два с других планет Союза — Т3 и Т5, рядом с ними мигали значки, обозначающие, что письма поступили по межпланетной пси-связи. Он открыл то, что с родины.
«Генеральному командиру Маэдо — от высшего командира Руани, Ноккэм, Т5».
Ну надо же! Бывшему подчиненному что-то понадобилось от того, что полторы дюжины лет назад был его командиром? Да так понадобилось, что он решился написать в Центр и напомнить о себе, не опасаясь внеплановой проверки? Что у них там случилось? Раскрыт
