хотелось спрятаться. Читалось в них что-то пугающее и темное. Только сейчас обратила внимание на этот холод, которым веяло от него. Он задумчиво изучал меня. Сразу вспомнила слова
Милли о том, что у них черная душа. Жаль, что не получилось сбежать. Моя верная помощница, наверное, расстроилась.
Поискала глазами служанку. На крыльце увидела знакомое синие платье, Милли лежала на тахте.
— Милли! — крикнула я и бросилась к женщине, выпуская из рук саквояж.
— дела, так дира себя вести не должна! — крикнул отец вслед.
Мне было все равно, что я кому должна. Подбежала к служанке, она неподвижно лежала на ровной поверхности. Лицо выглядело мертвенно-бледным, а губы — синими. Взяла ее за руку. та оказалась ледяной.
— Милли, моя дорогая подруга.
Слезы мимо воли потекли из глаз. Женщина не подавала признаков жизни. Это я во всем виновата!
Зачем только попросила мне помочь?
Из дома вышла Габриэла, мигом оценив ситуацию, она схватила меня за руку и оттащила от служанки.
— Ты что творишь? Веди себя достойно! Твоя Милли сама виновата в том, что случилось. Нечего было применять магию к воинам. И додумалась тоже! — прошипела мачеха, продолжая сжимать мое запястье.
— Пусти меня, — вытирая слезы второй рукой, произнесла я.
— Во что ты вырядилась? Сбежать хотела?! — столько желчи и злости она вложила в эти слова, что я внутренне содрогнулась.
Даже немного жалела ее. Жить под одной крышей с чужим ребенком, осознавая, что твой муж слал с другой. Вынужденная мера, которая тяготила ее все двадцать лег моей жизни. А сейчас такой шанс выпал: избавиться от меня и решить финансовые проблемы семьи.
Она тащила меня прочь от крыльца. Отец поджидал нас все на том же месте, финц Джейдн отдавал какие-то распоряжения двум воинам.
Габриэла отпустила мою руку и прошипела:
— Не позорь нас.
Оглянулась. К телу Милли никто так и не подошел. Старалась не реветь, слезы все равно не помогут.
— Все готово. Можем ехать, — коротко сообщил алфинец. Глянул на меня и добавил: — Багаж загружен.
Посмотрела в сторону дома, там стоял грустный Джим. Юнионы поблизости не было. Еще гуляет по саду. Хорошо, что ей не пришлось всего этого видеть. Мне будет не хватать своей наивной младшей сестренки и ее тайных посещений моей спальни.
— Доченька, мы будем по тебе скучать, — вытирая фальшивую слезу, произнесла Габриэла.
— Береги себя, — сказал отец и сделал шаг в мою сторону, порываясь обнять.
Я выставила руку вперед — останавливая его. Хотела сказать что-то остроумное, но спазм сдавил горло. Если произнесу хоть слово — разревусь. Самый ужасный день в моей жизни, который я запомню. Сегодня я потеряла не только Милли, я простилась с беззаботностью. Пришло время взрослеть.
Попыталась найти в этой ситуации что-то хорошее. Наконец-то покину дом, где мне никогда не были рады.
Расправила плечи, выпрямила спину и прошла гордой походкой к ожидавшей карете. Воин открыл мне дверцу и помог забраться внутрь. Села в дальний угол и отвернулась к окну.
Хотелось скорее уехать отсюда, правда, не в то место, куда направлялась карета.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы тронулись. Только когда повозка отъехала далеко от места, которое я считала домом, дала волю слезам.
Милли была хорошим человеком. Она любила меня, как своего ребенка. Преданная и отчаянная.
Пыталась задержать алфинцев, чтобы я имела больше времени на побег она заплатила жизнью.
Бедная, бедная моя Милли!
Когда слез больше не осталось, грустно посмотрела в окно. Мы находились за пределами города.
За окном уже начинало темнеть. Я понятия не имела, как далеко находится анклав Гедар. Никогда не приходилось даже близко бывать в тех местах. На душе было гадко.
Внезапно карета остановилась.
Дверца отворилась, и появился Джейдн. Он присел напротив, и мы снова тронулись.
Я безразлично посмотрела в его сторону и снова отвернулась к окну. Наверное, устал скакать и присел немного отдохнуть.
— Жива ваша служанка, — коротко сказал он.
Я недоверчиво посмотрела на мужчину. Шутит? Всмотрелась в его лицо, суровое и серьезное. Нет.
Не похоже.
Я сама видела ее бледную кожу и ощущала холод рук.
— Не врете? — осторожно спросила.
Вдругу них юмор такой? Черный и жестокий.
Неожиданно Джейдн улыбнулся.
— Не вру. Она попыталась навеять мне ложную информацию, а для этого проникла в биополе. Моя магия почувствовав угрозу и дала отпор, поэтому так и получилось.
Мои люди позаботятся о ней.
— Спасибо.
В порыве благодарности я схватила его за руку и с силой сжала. Она жива! Что может быть лучше?
Я улыбнулась этому строгому воину. На душе стало спокойно, настроение поднялось, несмотря на то, что я по-прежнему ехала на отбор. Я так обрадовалась, что дала волю эмоциям. Вспомнив о рамках приличия, поспешно Убрала руку.
— После того, как ей станет лучше, — продолжил Джейдн, — ее отправят в пригород Гедара с хорошей суммой денег и организуют постоянное место проживания.
Удивленно посмотрела на алфинца, не осмеливаясь спросить, почему он все это делает для Милли.
— Будем считать, что я не догадался о неудачном побеге, и ваша служанка случайно попала под влияние моей магии. Она опасна для человека, — напомнил Джейдн. — А так как произошло недоразумение, я компенсировал ей причиненный ущерб.
Он говорил беспристрастно, и его глаза при этом оставались холодными.
— Спасибо. Я очень благодарна вам.
Шмыгнула носом. Что-то сильно впечатлительная стала в последнее время. Хотя он говорил так, как будто сделал что-то будничное, сердце мое наполнилось ‘благодарностью к этому чужаку.
— Вас заставили ехать на отбор? — сменил он тему разговора.
— А какое это сейчас имеет значение? — пожала плечами. — Разве другие девушки туда едут добровольно?
— Представьте себе, да. Я впервые сталкиваюсь с желанием невесты убежать.
— Что-то не верится, — пробурчала я.
Джейдн окинул меня задумчивым взглядом, размышляя о чем-то своем. На мгновение показалось, что его глаза заволокла черная дымка. Это пугало. Все-таки алфинцы не такие, как мы.
Учитель истории рассказывал о них легенды, конечно, всегда выставляя их в хорошем свете. Никто не знал, откуда они взялись. Алфинцы появились в самый подходящий момент когда наша империя проигрывала врагу. Это было самое короткое и самое жестокое сражение в истории Фабрании.
Воины за несколько минут убили всех нападавших, несмотря на свою маленькую численность. Семь алфинцев. Как говорили потом очевидцы, их враги застывали на месте с открытыми от ужаса глазами. Алфинцев окутывало черным туманом, после чего мужчины падали на землю мертвыми.
В некоторых источниках писали, что в семерке воинов был не кто иной, как правящий император и его приближенные. Однако подтверждений этому
