открытую пасть и выплеснулась струей фиолетового огня пустоты, пожирающего парочку без остатка.
И только когда даже пепла не осталось на ступенях, Андрас принял облик человека, поднялся на крыльцо и скрылся внутри замка за массивными дверями.
— Клаус! — громкий и четкий голос хозяина замка пробирал до костей и вселял ужас в обычных людей. Вот и сейчас дворецкий и, по совместительству, управляющий хозяйством внутри трясся от страха, но внешне никоим образом не выказывал этого — хозяин не любил слабаков — тихо приблизился и склонился в земном поклоне.
— Господин — еле слышно произнес мужчина.
— Найди мне того, кто сможет призвать душу из иного мира — вокруг хозяина заструились ленты его силы.
— Слушаюсь, господин.
— Пошел. И принеси мне вина и закуски.
Дворецкий удалился, не разгибая спины. Спустя пару минут в комнату вошла бледная служанка с трясущимися руками и принесла поднос с несколькими закусками на выбор и кувшин с вином.
Андрас махнул ей рукой, чтобы она поставила все на столик, рядом с креслом, в котором он восседал. Девушка поспешила выполнить приказ, но из-за дрожащих рук уронила бокал на пол. Звонкий звук разлетевшегося на мелкие частицы хрусталя разнесся по комнате.
Андрас медленно повернул голову в ее сторону, вперив тяжелый взгляд в мигом побелевшую девушку.
— Простите, господин! Пощадите! — упала девушка на пол и распласталась у его ног. Слезы потекли по ее лицу, а тело пробила мелкая дрожь. Волны ее панического страха накрыли даркана с головой, окутавыя все его тело, проникая в каждую пору кожи.
Из руки господина, совершившей легкое движение, взвилась лента силы и обхватила несчастную за шею, перекрывая той доступ воздуха.
— Мерзкая грязь — безэмоциональный голос хозяина вгонял служанку в ужас гораздо более сильный, чем возможность умереть. Она была бы рада, если бы он убил ее быстро, но зная норов господина, девушка даже не надеялась на это — она прекрасно знала, что это чудовище не отпустит ее в иной мир, пока сполна не насладится ее страданиями.
Но отчего-то сегодня даркан медлил. Он сверлил девушку своими холодными глазами и … ничего не делал. Даже лента его силы перестала сдавливать ее горло, позволяя понемногу вдыхать.
Между бровей даркана пролегла складка, как если бы он просто задумался о чем-то.
— Убирайся — тихо, но четко проговорил он, отшвыривая несчастную прямо к двери, как тряпичную куклу. От удара о косяк у девушки потемнело в глазах, но повторять дважды ей не нужно было — она ползком просочилась за дверь в коридор, стараясь не издать при этом ни единого лишнего звука.
Андрас же сидел и пытался понять — что сейчас произошло? Раньше эманации страха и панического ужаса насыщали его, напитывали силой, отзывались слабыми отголосками эмоций, но не сегодня. Страх служанки показался ему грязным, липким и, как ни странно, неприятным, даже захотелось смыть с себя эту гадость. Он даже не стал продолжать мучать девку, что для него совсем несвойственно. В груди вдруг неприятно кольнуло, когда он представил, как оставляет на теле служанки очень болезненные отметины своей силой, как прожигает ее плоть до костей, как она бьется в истерике и слезах, как ее жизнь медленно покидает тело.
Что с ним происходит?
Даркан встал и подошел к ростовому зеркалу в гардеробной, расстегнул рубашку и вынул свой кулон с камнем наружу. Глаза Андраса непонимающе уставились на него.
Что это такое?!
Его родовой камень сейчас сиял и сверкал, источая слабый свет небольшими импульсами, словно удары сердца, а внутри него плавали золотые звезды. Ничего подобного он никогда не видел и не понимал, что происходит. Но одно он понял точно — та девушка-душа в роще что-то сделала с ним, как-то изменила его, повлияла на его кулон.
Проклятье! Даркан ударил кулаком по ровной поверхности зачарованного стекла и тут же замер в нерешительности. Он только что испытал какую-то эмоцию? Просто так? Без дополнительных усилий и ухищрений?
Андрас поджал тонкие губы, подошел к столику с вином, схватил кувшин и выпил несколько жадных глотков прямо из горла. Нужно разобраться с этим как можно скорее, пока другие не прознали об этом.
Боги давно прокляли их род и этот мир, забирая чувства и эмоции дарканов, обрекая весь мир на уничтожение. Даже дети у них перестали рождаться — ведь зачать дитя даркан может лишь в любви, которая исходит из самого сердца, со своей предназначенной. А раз их сердца стали каменными, то и пару свою встретить они теперь не могли.
Андрасу вдруг стало неимоверно жарко — он с силой сорвал с себя рубашку, скинул брюки и быстрой походкой направился в купальню, где тут же встал под прохладные струи душа.
Голова снова стала холодной, и этот неожиданный всплеск эмоций ушел, оставив после себя какую-то гнетущую пустоту — словно в груди проделали дыру и заморозили ее, заполнив чем-то темным и тяжелым.
Мужчина неосознанно потер грудь рукой. Как только он найдет заклинателей, то непременно разберется во всем, поймав эту душу.
Выйдя из купальни, даркан тут же упал на кровать, почувствовав какую-то усталость. Видимо, ранение не прошло еще полностью, и ему нужно хорошенько отоспаться и восстановиться полностью. Но когда Андрас закрыл глаза, то провалился в странный сон. Он видел необычный мир — прекрасный, зеленый, цветущий. Он видел девушку, что неслась на огромной скорости в какой-то железной повозке, которая не была запряжена никакими ездовыми животными. А потом он увидел огромные здания, упирающиеся в само небо, отражающие яркое солнце от стеклянных стен, внутри которых все та же девушка неслась в странной кабине прямо на самый верх.
Он впитывал в себя эти видения, словно сухая земля впитывает долгожданную влагу. Но все больше его внимания привлекала эта незнакомка. И лишь когда она вдруг обернулась к нему лицом, он замер, невидимый и неосязаемый, глядя в эти большие ярко синие глаза и утопая в них, словно в открытом море, погружаясь все глубже и глубже …. Рука сама медленно поднялась вверх в попытке прикоснуться к незнакомке и замерла в нескольких миллиметрах от нее — странное и непонятное нечто происходило сейчас с ним.
В его груди что-то впервые толкнулось изнутри.
Сколько уже прошло времени, когда я последний раз видела сны? Месяц? Два? Хоть какие-нибудь, даже самые странные и несуразные. Самое интересное, что хоть я и сплю по восемь-девять часов, а все равно не высыпаюсь катастрофически
