молодой семье с маленьким ребёнком.
На Димитриевскую родительскую субботу я приехала на кладбище очень рано, народу здесь не было совсем. У ворот кладбища ещё только выносили товар — цветы, венки….
На старом ящике сидела бабушка с букетом хризантем. Я купила у неё весь букет, хотя она собиралась продавать их поштучно. Бабушка очень обрадовалась, сказала мне: "Спасибо тебе, дочка, выручила", — и стала собираться, не забыв припрятать сломанный ящик в кустах. Я прошла по основной дороге до трех старых лип, после чего мне следовало свернуть направо, на тропинку. Со всех сторон возвышались кресты, памятники, высокие оградки. А вот и три старые липы. Я свернула на тропинку, ведущую между оградок к могиле моих родителей.
Поставив цветы в банку с водой и убрав старый засохший букет, я некоторое время постояла у ограды. Родители смотрели на меня с черного гранита, лица их были радостными. Они были хорошими людьми, добрыми, любили друг друга, любили меня, свою единственную дочь.
Их памятник — один на двоих, где мои мама и папа были изображены вместе. Так они жили, так погибли. И похоронены тоже так — рядом, вместе.
Наверное, смерть всегда неожиданна. Даже когда из жизни уходит долго и тяжело болевший человек — это все равно шок.
Но когда все происходит внезапно, среди полного благополучия и здоровья, смерть ранит еще больше. Да нет, что там — это просто не укладывается в голове.
Лёгкий ветер срывал с деревьев листву, и листья, кружась, словно маленькие темные вихри, танцуя, опускались на землю.
Я устроилась в бар, официанткой, с ежедневной оплатой. Так я смогу заработать здесь себе на хлеб. Но как дальше быть с учёбой? Остаётся общежитие, снимать квартиру мне будет уже не по зубам.
Я свернулась калачиком в постели и неожиданно быстро заснула. На грани сна и бодрствования, все глубже погружаясь в долгожданное забвение и бесчувствие глубокого сна, я мысленно плутала по длинному темному лабиринту, который сужался с каждым моим шагом. Сон, благословенный сон, и учитывая, какой у меня была ночка на работе, я с радостью приветствовала его. Интересный сон…..
Тёмный туннель уносит меня с неимоверной скоростью вперед, в неизвестность. А потом появляется кто-то впереди меня. Только силуэт мне виден, разглядеть не удается, этому мешает яркий свет, который проливается сюда в темноту из конца коридора.
— Хочешь ли ты остаться в этом мире? — так приятно звучит голос… Успокаивающе…
— Да, — выдыхаю в ответ.
— Твое тело теперь мертво. Ты все равно желаешь остаться в этом мире?
— Да.
И потом тьма. Пугающее молчание. И наше, смоленское кладбище. Моя свежая могилка теперь рядышком с могилами родителей, украшенная цветами, венками. Маленький памятник с моим фото возвышается над тёмной землёй. Вот такие дела…
— Может пора домой? — опять голос…..
— Куда? — не поняла я.
— Домой пора тебе. Наш мир намного шире. Тебе нужно опять сделать выбор. Хочешь ли ты остаться в этом мире? — прозвучал тот же вопрос.
— Нет, хочу к маме с папой, и хочу жить — ответила я.
— Они тоже сделали выбор. А тебе пора домой.
— А кто же вы? — спросила я.
— Я та, которая должна тебя проводить домой… — уклонилась от ответа та, которой принадлежал ласковый, нежный голос.
— В новый мир? — с волнением опять спросила я.
Всё озарилось светом, я зажмурилась. Показался опять знакомый темный туннель. Подхваченная внезапным ветром я понеслась вдаль. И сейчас пока еще не знаю, что ждет меня впереди, там, в конце этого туннеля. Одно скажу, что чувство какого-то облегчения и свободы в моей душе. Лечу, в мой новый мир…Хороший сон……
Молодые аны* /высокородные госпожи/ вдвоём сидели ипотягивали вино. Ноги Цивеллы, обутые в изящные туфельки свысоким и довольно острым каблуком, небрежно упирались втело лежащего у её кресла энийца — одна в ямку подгрудиной, вторая прижимала к животу возбуждённый член (нахимии — то, попробовал бы он не возбудиться!), как раз этимсамым каблуком. Эниец низко рычал.
— Я просто не понимаю, как с ним ещё обращаться! — жаловалась она подруге. Ошейнику он сопротивляться, конечно, не может, но от такого подчинения никакого удовольствия. И без химии вообще не возбуждается! Хотя, и ладно. Там такая дубина между ног, что, если на него сядешь, до горла проткнёт.
Шинах засмеялась — положим, не до горла, да и непроткнёт, но размерами энийца Светлая Мать действительно не обидела. Далеко не каждой ане подойдёт и принесёт удовольствие. С постельным его однажды пробовали свести, но этот ненормальный чуть его не покалечил, хоть и связан был, еле оттащили — загрызть попытался! Одно слово-животное.
Каблучок, тот, что на члене, воткнулся набойкой под уздечку, и эниец всхлипнул и зарычал, прокусывая губу.
— Да заткнись ты! — прикрикнула она, нажимая сильнее, заставляя энийца подавиться криком. Неужели действительно сжечь придётся? Столько времени впустую…На него не тратилась, даже не кормила ещё. Мне его в ювелирной на бонусы дали. Энны у него уже не вырастут, пустой он. Вот как Лия умудряется своих самцов дрессировать, а? Они же у нее слушаются беспрекословно. Тут Цивелла замолчала и ошеломлённо посмотрела прямо в глаза подруге. Через мгновение на лицах обеих ан расплывались коварные улыбки.
— Мне как-то по секрету на ушко нашептали, что ана Лияговорила: мы просто не умеем обращаться сэнийцами. Как думаешь, Шинах, это животноедостаточно сильное?
Родился я на окраине Альянса Звёздных Систем. Закрытая планета Эния. Наша планета ещё не застроена полностью или даже на двадцать процентов. Новых городов не строили за обычной ненадобностью.
Эния была отличным местом. Здесь проживало около миллиарда энийцев, но никакого дискомфорта не было, да и особых проблем тоже.
Когда настала эра зарождения технологий, которые за пятдесят лет изменили планету, все изменилось.
Слава Матери, мы не успели исчерпать природные ресурсы планеты, когда поняли, что они не безграничны. Мы начали находить все новые альтернативы старому транспорту и новые способы выращивания пищи.
Было много изобретателей, которые либо только в эту пору начали шевелить мозгами, либо только сейчас решились открыть свои идеи планете, боясь, что ранее их бы не послушали.
Мы изобрели световой круг из звуковых и солнечных батарей, который защищает нашу планету от радиации, губительно жарких лучей и хрупкий зелёный мир от вторжения.
Мы напрочь отказались вести старый образ жизни, и начали, наконец заботиться не о себе, а о планете.
Беда энийца в том, что в последние годы наша численность уменьшается, как раса, мы обречены. Тяжело найти подходящую пару. Тем
