class="p1">— Рискованный манёвр, папа.
— Сынок, потребление элитного алкоголя не испортит твой цвет лица.
— Неужели всё так серьёзно, что ты готов меня споить?
— Сынок! — отец вдохнул запах коньяка, раскручивая по стенкам бокала маслянистую жидкость. — Для истинных гурманов твоё замечание — оскорбление благородного напитка.
Без всяких гурманских замашек я сделал глоток.
— Слушаю тебя.
Отец слегка хлебнул, причмокивая губами, закатил глаза.
— Кругляши требуют вернуть Оракул. Они в своём праве. Ильза Раструб украла их реликвию. Никто не спорит. Но для Высотомера Оракул жизненно необходим. Мы не можем его отдать, и не хотим рассориться с кругляшами. Мне нужен человек, который попробует навести с ними мосты.
— Выторговать Оракул?
— Хотя бы сделать попытку. Кругляши не доверяют людям. Но сын главы Верховии будет гарантом честных намерений с нашей стороны. На переговорах ты можешь принимать любые решения и действовать по своему усмотрению. Ты получишь неограниченные полномочия.
— И каким образом, по-твоему, я должен их перехитрить?
Бажен допил коньяк одним большим глотком.
— Кругляшей не перехитришь, Добромир. Ты не умеешь лгать, вот поэтому ты самая подходящая кандидатура. Прямолинейный, честный, умный и в то же время гибкий.
Гибкий! А-ха-ха!
Я допил коньяк и, отсалютовав бокалом, поставил его на антикварный столик. И запел.
Неожиданно.
— Как бы извернуться, как бы исхитриться,
Угодить обоим и не ошибиться.
Угодить обоим и не ошибиться.
Назовут пройдохой, как тут отказаться.
Я одновременно уложил двух зайцев.
Ах, какая милость, нынче мне досталась,
Я не унываю, розги такая малость.
В последнем куплете вступил Бажен, и мы затянули куплет песенки вместе.
— Светозаров с кем ты, Светозаров кто ты?
Я с тем господином, ждут меня заботы!
И мы отчаянно загорланили вместе.
— Я с тем господином, ждут меня заботы!
Иногда мы позволяли себе подобные концерты.
У Селины Светозаровой — жены политической шишки Верховии было увлечение, о котором знал только её ближний круг. Моя дорогая мамочка обожала музыкальные театры, могла по нескольку раз смотреть одни и те же постановки, а потом мучить наши уши прилипчивыми песенками. Мы с отцом спели дуэтом одну из её любимых. Нам не составило труда выдать незамысловатый шлягер. Правда, слова в последнем куплете мы безбожно переврали.
— Давно не пели вместе, — отец широко улыбался, его лысина блестела под светом люстры, словно с неё только что сняли масляный блин. — Если я плесну ещё, продолжим?
— Предлагаешь явиться к матери на рогах?
— Эх, — протянул отец с досадой и посмотрел на бутылку с любимым напитком.
— Отец, лучше вернёмся к нашим овцам.
— Сразу видно, ты пастух в десятом колене, Добромир.
— Давай по порядку. Я пойду один?
— Нет. У тебя будет напарница — Асанна Идепиус.
Моё лицо вытянулось независимо от меня самого.
— Это вы с матерью меня так сватаете?
Бажен с сожалением посмотрел на свой пустой бокал, крякнул от разочарования.
— Прекрасный выбор, поверь мне. Она даже знакома с одной девочкой кругляшкой. Какая-никакая лояльность в кармане уже есть.
— Отец!
— Второй человек нужен для страховки, а если Асанна чем-то поможет в переговорах, будет вообще замечательно. Женщины обладают естественным обаянием и мягкостью. Они чувствуют эмоции лучше мужчин. Асанна умна, проницательна, умеет лечить антраксами — камнями кругляшей. Она идеальная кандидатура.
Бажен с хитрой улыбкой взъерошил остатки волос на голове.
— Не смотри на меня так. Асанна мне нравится, я не скрываю.
Отец — стратег и сводник в одном лице, хотел одним выстрелом убить двух зайцев.
— Относись к переговорам как к торгам.
— Что я могу им предложить?
— Всё, что угодно, кроме возвращения Оракула.
Отец доверял своей интуиции, а я доверял своей. Она взвыла тревожной сиреной. Но мне надоела затянувшаяся пауза, отключение от жизни, неподвижная точка на координате. Застойное болото, в которое я погрузился с головой. Оно подготовило меня к следующему этапу личной эволюции.
Моя сирена — интуиция не пугала, она явилась голосом волшебной птицы, которая завлекала искателя приключений в гибельные места. Пора вступать в неизвестное.
Оказалось, наш семейный ужин не такой и семейный. За круглый стол в небольшую уютную комнату мать явилась под руку с Асанной, чему я не удивился. Меня поразило другое, отсутствие слуг. Видимо, разговор предстоял настолько конфиденциальный, что лишние уши были ни к чему. Круглый стол оказался с сюрпризом, центральная его часть после сервировки в нижнем этаже, поднималась наверх подъёмным механизмом. Гости, желающие уединения, могли обедать и свободно обсуждать важные государственные дела. Разговоры приближенного круга хозяина оставались тайной.
Я оценил приватность встречи, но присутствие Асанны меня напрягло. Спасение Добромира набирало обороты. Ничего против сестрицы Идепиус я не имел, но скорость, с которой родители хотели меня сосватать, удручала. Хотя претила не только скорость, но и сама идея. Я вежливо поздоровался и приступил к ужину. На столе сегодня основным блюдом была рыба под белым соусом.
Отец предложил вина и сам разлил его в высокие бокалы.
Асанна вела себя естественно и раскованно. Она слегка улыбалась, отвечала на вопросы Селины и Бажена. Беседа текла непринуждённо, как часто говорят в бульварных романах.
— Как твой дракон, Ася? — я вежливо вступил в беседу, стараясь соответствовать канонам этикета.
— Ищу с ним общий язык. Пока получается с трудом. Всегда интересовалась, как другие гонщики тренируют драконов.
— У тебя рядом такой самородок, могла бы спросить подробности.
— Ты про Соню? — Асанна перестала улыбаться.
— Про Соню и Горыныча.
— Она с драконом не тренируется. Горыныч живёт на воле.
Я жаждал услышать о Соне хоть что-нибудь. Я и сейчас не мог отпустить мысли о ней. Асанна живёт рядом, они в одной команде, видятся, общаются, выступают на гонках, а я всего этого лишён. За столом, похоже, поняли, куда дует ветер.
— Соня могла бы помочь с дрессировкой Яго.
Асанна не торопилась с ответом.
— Мой дракон боится её.
— Не верю. Соню даже дикарка Стрела слушалась.
Асанна пожала плечами, растянула губы в кривой улыбке.
— А Яго боится.
Сестрица Идепиус темнила. Она знала гораздо больше, чем говорила. Асанна никогда за словом в карман не лезла. Я умел читать язык тела. Асанне было трудно скрыть нервозность в движениях под маской безмятежности на лице. Чего ты испугалась, милая?
— То, что ты говоришь, не вяжется с тем, что мы знаем. Твой брат рассказывал, что его Дюк обожает Соню.
— Дюк обожает, а Яго нет, — сквозь зубы процедила Асанна.
— Добромир, подай салатницу, — обратилась ко мне Селина, желая смягчить неловкую ситуацию.
Асанна не могла лгать насчёт Яго. Но почему дракон, собственноручно выбранный Соней на ярмарке, вдруг начал её
