чтобы уж наверняка…
— Выпей таблетку, это обезболивающее.
Он попробовал встать, стискивая зубы от боли.
— Лежи, только голову подними. — Я поддержала ему голову, протягивая на ладони таблетку, а потом давая запить водой. Все равно больно, конечно — при малейшем движении задействуются мышцы спины, да и остальные, которые стали слишком чувствительными после наказания.
Ну, что же, раз все это он пережил, значит, теперь будем лечиться. Я обтерла его лицо мокрым полотенцем, самым мягким, которое смогла найти, и осторожно попыталась смыть кровь со спины, не касаясь ран, потом снова намочила полотенце, положила и расправила на воспаленной коже прохладную ткань.
— Спасибо, госпожа, — тихо поблагодарил он.
— Пока еще не за что, — ответила я.
Я хотела дать ему на раскаяние и обдумывание своего поведения часа два, оставив одного и не смягчая боли, но все же пришла раньше, не выдержав, наверное, и часа. Думаю, сам он был уверен в том, что его оставят так на всю ночь.
Первым делом после приезда я сделала запас иши, потому что этого средства очень не хватало мне на Земле, а теперь впервые использовала его по назначению. Когда спины наказанного коснулась какая-то неизвестная мазь, он непроизвольно вздрогнул. Я вспомнила, как он отреагировал на чашку с водой, и успокоила:
— Не бойся, это не перец, или жгучая мазь, это ваш иши. Сейчас будет легче.
Видимо, боль стала действительно стихать. Он дотянулся до моей ладони и поцеловал ее, почти лизнул, как собака. Только ничего мерзкого или унизительного для него в этом поступке я не видела, тем более, что мы наедине, никто посторонний не видит, а если ему это нормально, то мне… мне неожиданно оказалось приятно. Просто искренняя благодарность и доверие. Нет, это не унижение. И надеюсь, что это не холодный расчет, потому что он даже не представляет, насколько глубоко успел забраться мне под кожу.
* * *
А на следующий день меня навестила Ейсенийя. Я не страдаю заниженной самоооценкой, и думаю, что пообщаться со мной ей было интересно, но все же не настолько, как посмотреть, что же я сделала с ее бывшим мужем.
Именно поэтому, после светской беседы и легкого перекуса под белое вино, которое я привезла с Земли, она попросила разрешения посмотреть на свою бывшую собственность.
Валерий
Когда он увидел свою прежнюю хозяйку, то просто хотел уползти, зарыться куда-нибудь. Неужели новая госпожа решила отдать его обратно… И пусть его ожидает казнь, но в этот день у нее было не так страшно. Все познается в сравнении.
Госпожа откинула покрывало, полюбовавшись на болезненные даже на вид следы воспитания, и удовлетворенно хмыкнула: «Она знает толк в наказании! Ну, что же, зверик, оставайся здесь, я чувствую, ты получишь внимание женщин по полной программе».
Майя
Ейсенийя оценила мои старания по воспитанию ее бывшего мужа, и, заодно, напугала его до полусмерти. Поэтому, распрощавшись с ней — она заглянула ко мне по пути, направляясь куда-то по своим делам — я снова вернулась к новому обитателю своего дома.
Лицо он держит, конечно, как учили, и не заподозришь, что наверняка сейчас обмирает от ужаса в ожидании своей участи. Все-таки героически сполз с кровати, услышав мои шаги, встал на колени и встречает меня, как принято. Герой, да еще и гордый, не хочет показывать, что ему больно и плохо, и на ногах еле держится, да и лицо такое бледное, как будто сейчас в обморок прямо посреди предложения упадет. А вопрос он мне задал тот самый, который только и мог волновать его в последние дни:
— Госпожа, когда вы казните меня? Это будет казнь, или вы просто кастрируете меня…
— Ничего себе — «просто»… — я провожу рукой по гладкой коже мускулистых плеч. — Я не хочу причинять тебе бОльшую боль, чем уже была. Твое наказание окончено. Если снова не совершишь что-то подобное, но уже у меня, то у тебя есть хороший шанс прожить долгую и счастливую жизнь.
Вот сейчас он точно упадет в обморок. От неожиданности, от радости, от неверия, что все закончилось, просто от избытка чувств…
— Ложись обратно, ты еще не поправился. Полежи, а когда будешь себя чувствовать получше — можешь встать и прийти ко мне. Около твоей кровати на столике вода и таблетка — выпей, если все еще больно.
Проследила, чтобы он смог нормально на кровать перебраться, не свалившись на пол, и ушла.
Майя
На самом деле я вовсе не планировала заводить мужчину, потому что здесь и сейчас он совершенно не был мне нужен. Но случайное совпадение распорядилось иначе.
Сейчас я была на кухне и раздумывала, что же приготовить. Готовить, кстати, придется на двоих, наличие гостя все же создает определенные проблемы.
В дверь осторожно постучали, и заглянул Валерий. Я кивнула, разрешая, и он вошел. Думаю, что он уже не так сильно страдал от боли — иши и таблетки должны были подействовать — но держался излишне прямо. А еще из одежды на нем были только штаны, в которых мне его выдали из родного дома. Как-то не располагала тогда обстановка, чтобы собирать его вещи, да и не подумала я даже об этом, честно говоря. Так что пока имеем в доме неожиданно появившегося мужчину, без всякого приданного, которого неплохо хотя бы минимально одеть.
С другой стороны, у хорошо подготовленного и обученного мужа наверняка должны быть какие-то умения. Тем более, его жена говорила, что он был очень полезен в хозяйстве. Если он может только разбираться с документами, то это, к сожалению, не очень нужные мне навыки, а вот умение готовить и прочие хозяйственные занятия очень бы пригодились. Вообще-то, насколько я знаю и помню, мужчин в школах наложников учат и готовить, и за вещами будущей жены следить, и еще многим нужным вещам, а уж Джордан должен был дать вообще элитные знания.
— Чем ты можешь быть полезен мне в хозяйстве, Валерий?
А он как будто меня не слышит, и спрашивает свое:
— Госпожа, вы оставили меня в живых…
Видимо, он все еще не до конца верит в свое спасение, считает, что мои слова могут быть жестокой шуткой. Ну, что ж, надеюсь, потом все же поверит.
— Да, потому что не считаю, что за одну ошибку стоит убивать или калечить. Но я хотела, чтобы ты это хорошенько обдумал — вторую ошибку я не прощу.
— Госпожа, моя жизнь принадлежит вам. Целиком, — просто ответил он.
И пусть я знаю, что
