с сальными волосами, которые сбились в отдельные неопрятные прядки и доходили до плеч. Та-ак, в руках вроде ничего нет, значит безоружен. Хотя… Кто его знает?
Парнишка пощелкал пальцами, завернул их в причудливую «фигу» и снова вопросил:
— Где я? — интересные «настройки приемника». А что, так можно было?!
Я снова поджала ногу и осмотрела ступню — осколок мелкий. Пинцет нужен.
— У меня в квартире, — недовольно буркнула я.
— А… Какой город? — Парень, которому на вид было лет семнадцать максимум, попытался встать и тут же с оханьем тяжело рухнул на задницу и завалился на бок.
— Это имеет значение? И вообще, как ты здесь оказался?!
— Прошу прощения за внезапное появление, видимо я переборщил в настройках портала и они сбились…
Чего-о?!. Это что за буйно помешанный?!
— Слышь, парень, ты кто такой?
Юноша медленно с кряхтением встал, попытался выпрямиться и, пошатываясь, поклонился.
— Прошу прощения. Разрешите представиться: магистр… будущий магистр Дар… Дарий Кизокис к вашим услугам. С кем имею честь?..
У меня дернулся глаз, потом щека. Впервые в жизни. Только нервного тика мне не хватало! Этот… Дарий выжидающе посмотрел на меня. И его ноздри дернулись, словно от меня несло, как от цветов раффлезии. Если что — я лично — не нюхала. Но читала!
Ну ла-адно, подыграем.
— Тита. Тереза Аркадьевна. Пупсова. Дизайнер, — медленно проговорила я и попыталась изобразить реверанс. Наверное в пижамных штанах с танцующей (я так считала) пандой и футболке с налписью: "Мне все по…" это выглядит не так красиво. Да пофиг! По шее потекло и с волос на пол шмякнулась капля. Черт!.. Я забыла! Я совершенно забыла!
— П-прошу прощения, я сейчас… Располагайтесь, как вас там…
Я опрометью кинулась в ванную комнату — черт-черт-черт! Передержала.
Хотя это — не самая большая из моих проблем, прикидывала я, загнувшись в позе «раком» над ванной, смывая краску.
Тита! Ты- неисправимая дура! У тебя не пойми кто, не пойми как оказавшийся в твоем доме, не пойми что делает в квартире, а ты…
По спине пробежал холодок, кожа покрылась мурашками. Запоздалое осознание: кажется, я допрыгалась. В голове, словно слайд-шоу, пронеслись обрывочные воспоминания о совместном вечере с Анькой…
Суженый! Ха!
Так, Тита, без паники!. Изображаем "аборигена". На всякий случай.
Я тихо материлась себе под нос, вытирая волосы и разглядывая потемневшие пряди.
В зеркало смотреть было страшно.
Меня грубо отпихнули в сторону:
— Это что?! — Дальше раздался поток непонятной мне речи, из которой слух выцепил несколько раз повторившееся «какус», «пуатро», что-то похожее на «хдрыак» и более знакомое — «траш». Я усмехнулась — у "нас" ругаются намного забористей.
Парень ощупывал свое лицо, осматривал руки и снова переводил взгляд на зеркало.
Ла-адно, пара минут мне погоды не сделает. Пока он в ступоре разглядывал себя и напряженно вглядывался в отражающую поверхность, размахивал руками и пытался сломать себе пальцы, я, стараясь не делать резких движений, достала фен. От резкого звука парень дернулся в сторону и задницей приземлился в ванну, смешно задрав ноги. Прости, мальчик. Не виноватая я, что самый классный фен шумит так, будто в нем турбина самолета, не меньше.
— Это — фе-ен. сушилка-а для воло-ос, — пропела я и потрясла перед его носом означенным предметом. Я говорила по слогам, ласково, как ребенку. Помогла встать и нежно оттерла «гостя» в сторону. Настал момент истины. Вздохнув я резко подняла глаза.
Мой словарный запас внезапно сократился до одного слова…
— Пиздец…. — Твою мать! Из зеркала на меня смотрела «повелительница тьмы». Или — Мортиша Аддамс, не меньше. С одним отличием: у меня появились не прокрашенные красные пряди по бокам. — Факир был пьян…
— Тоже эксперимент? — насмешливо поинтересовался этот… Дарий.
— Ага. На выход, — скомандовала я, подхватила веник, стоящий в углу, и всучила его в руки недоуменно разглядывающему юноше. — Вперед, магистр, — все-таки насмешка из меня вырвалась и я подтолкнула его в направлении выхода. — прибери за собой и проваливай, кем бы ты ни был.
Что делать с волосами — подумаю потом. Не лысая — и то хлеб. Главное — избавиться от проблемы.
— Благодарю, не нужно. Он передал мне обратно ведро с веником и совком и медленно, прихрамывая, поплелся в спальню.
Скептически хмыкнула. Только вот… Ай! Нога. Я и забыла. Быстро избавилась от осколка, залепила ранку пластырем и поскакала следом. Любопытно же!
Там Дарий встал посрели кучи стекла, распростер руки и заунывно произнес странную речь. Осколки поднялись в воздух и медленно поплыли к шкафу. На секунду они собрались в единое полотно и… снова рухнули на пол.
— Прошу прощения, я сегодня не в… как это… — он снова пощелкал пальцами, — форме. Видимо придется по старинке. Не могли бы вы…
Я молча принесла ведро, веник, совок, не в силах произнести ни звука. Мозг напрочь отказывался работать.
Ты кто, твою мать?! Выходец из другого мира…
— Получается что — да, — спокойно ответил мне Дарий.
Я что, думаю вслух?!
Он тщательно собрал мусор, огляделся и перевел на меня растерянный взгляд:
— Кажется мне нужна ваша помощь.
А у меня, кажется, едет крыша.
Все, на что у меня хватило сил, это неопределенно махнуть рукой, издать невнятный звук и прошлепать на кухню. Снова дернулся глаз, следом — щека.
Где там мое забористое «игристое»?!
Глава 4. Тереза
Дарий примостился на мое место у окна и молча наблюдал за мной, пока я убирала со стола. Пустые тюбики — в мусор. Миску и кисточку — в раковину. Когда включила чайник он с любопытством на него уставился.
— Не желаете ли чаю, магистр? — ехидство из меня так и перло.
— Не откажусь. Хотя…Пожалуй нет. Чего бы покрепче… — протянул Дарий, словно сомневаясь. — Не сочтите за наглость…
Ну ла-адно. Я одарила Дария тяжелым взглядом исподлобья, поставила перед ним початую бутылку «Блан де нуара», последнюю,
