взгляд на его очень притягательный рот, который так и хотелось попробовать на вкус. Не то чтобы она ни разу в жизни не целовалась, но уже прошло довольно много времени с тех пор, как она последний раз… получала мужское внимание.
Ведьмак, словно бы прочитав мысли Октавии, усмехнулся.
— Прости, Октавия. Возможно, тебе стоит изъясняться чуточку яснее.
— А может, это тебе стоит чуточку меньше тупить? — выпалила она. Не она одна виновата в возникшем недопонимании. Это он с чего-то вдруг решил заговорить о поцелуях.
В ответ Флинн засмеялся. Этот рокочущий звук заполнил всё пространство маленькой хижины. Октавия с ужасом отметила, что он ей нравится.
И это только ещё больше её разозлило. Она сверкнула глазами.
— Ну? Так ты скажешь мне, каким видом ведьмовской магии ты владеешь?
— Я могу сказать, — игриво ответил он, — а могу показать.
Её сердце пропустило удар, пока его слова эхом звенели в ушах. Что это он собирается ей показывать? Она совершенно не представляла и, честно говоря, не понимала, почему её так увлёк этот разговор. По-хорошему она должна была потребовать, чтобы он проваливал куда подальше со своим смазливым личиком и непонятной магией, но ей было искренне любопытно и наконец-то не одиноко. Мать Октавии, Иветт, храни Кайдона её душу, часто повторяла дочери, что любопытство её до добра не доведёт.
Она была права.
Октавия кивнула, притворяясь спокойной и уверенной, несмотря на то, что её сердце в этот момент прилагало значительные усилия, чтобы вырваться из груди.
— Хорошо, покажи мне.
Без какого-либо предупреждения Флинн сократил расстояние между ними. Он подал Октавии руку, и девушка… приняла её.
По телу Октавии тут же пробежал заряд электричества от одного прикосновения ведьмака, но она не отдёрнула ладонь. Да, с ней определённо что-то не так. Октавии всегда нравились прикосновения; она чувствовала себя спокойнее, когда кто-то держал её за руку; но в этот раз все ощущения были во много раз сильнее. Держа ведьмака за руку, Октавия почувствовала себя полноценной, чего не было уже много десятилетий.
Позабыв об осторожности, Октавия подалась навстречу красивому ведьмаку. Это было не лучшее решение, но она уже и так совершила немало ошибок за этот день. Она просто спишет потом всю эту встречу в лесу на тотальное невезение.
Флинн удивлённо распахнул глаза, а затем крепче сжал пальцы Октавии. Он тоже это почувствовал? Она не стала спрашивать вслух.
Ведьмак закрыл глаза и беззвучно пробормотал что-то. С его рук слетели небесно-голубые ленты магии. Они закружили вокруг них двоих, и энергия захлестнула Октавию. Она чувствовала себя так, словно проглотила молнию и теперь живёт с ней. Октавия распахнула глаза. Голубые искры плясали на её коже, и полотно того же самого цвета окружало их.
— Что это? — спросила она, глядя на всё это как на чудо.
Ведьмак открыл глаза и посмотрел на неё. На мгновение всё вокруг исчезло: дождь снаружи, гром, даже её колотящееся сердце. Остались только они вдвоём и этот взгляд, которым Флинн смотрел на неё.
Кто этот мужчина, и почему он вызывает у неё такие чувства?
Словно бы тоже осознав, что они уже несколько секунд просто пялятся друг на друга, Флинн прочистил горло и повёл плечами.
— Это щит. Я люблю их создавать, и магия легко откликается.
— Очень красиво, — выдохнула Октавия. Она подняла руку и поймала одну ленточку, плававшую в воздухе вокруг них. Магия вызвала приятное покалывание в её теле, но не рассеялась. Напротив, она сияла и извивалась, словно танцевала на лету.
Флинн ухмыльнулся.
— Ты ей нравишься.
Он говорил о своей магии как о живом существе. Словно магия была отдельной сущностью, живущей внутри него, подобно драконице Октавии.
Девушка раскрыла ладонь, и лента начала проскальзывать змейкой вокруг её пальцев. Такая мягкая и нежная, совсем не похожая на ведьмака, нагло вторгшегося в лесную хижину.
Так, стоп.
Октавия резко втянула воздух. Как она могла забыть? Флинн — не какой-то случайный красавчик с завораживающей магией и прикосновениями, вызывающими мурашки по коже. Он подозрительно привлекательный незнакомец, вошедший без спросу в её маленький домик и копавшийся в её вещах.
«Боги, Октавия! — ругала она сама себя, отступив назад на дрожащих ногах. — Ты хотя бы постарайся сохранить голову на плечах!»
У неё есть миссия. Она должна доставить посылку. Что она за гонец такой, если напрочь позабыла о своём задании? Ужасный гонец. Она и так уже прославилась тем, что всё портит. Новых ошибок ей категорически нельзя допускать.
Флинн заметил перемены в её настроении, судя по тому, как он нахмурился.
— Что-то не так?
Октавия сделала шаг назад, и её ноги врезались в кровать. Она наклонилась, не сводя глаз с ведьмака, и схватила свою перевёрнутую сумку гонца. Засунув руку внутрь, она нащупала прохладные гладкие края.
О пепел и дым, это было опасно. Что бы Октавия делала, если бы потеряла ценный груз? Дорога домой, в Файерфолл, ей была бы закрыта, это уж точно. Никто не примет её там, если она провалит эту миссию. Она навсегда останется Октавией Эшблум, дважды не справившимся гонцом и вечным изгоем.
Этого нельзя допустить. Она сделает всё, чтобы этого не случилось.
Стараясь не выдавать эмоций, Октавия убрала руку и выпрямилась.
— Не так то, что ты стоишь тут, в моей хижине, а я понятия не имею, кто ты такой.
Он нахмурился, словно не понимал, в чём проблема.
— Я же сказал, меня зовут Флинн, я ведьмак. Что ещё надо сказать?
Много чего, но у Октавии было мало времени. Встряхнув головой, она схватила трость и решительно направилась к выходу, едва не задев грудь Флинна.
Она даже не заметила, как близко они стояли. Как так вышло? Неужели ей настолько не хватает внимания, что она напрочь позабыла про здравый смысл? Видимо, да.
— Было… интересно с тобой познакомиться, — сказала Октавия. Она не хотела врать. И готова была поставить половину своих сокровищ на то, что этот красавчик-ведьмак будет сниться ей всю ночь.
— Взаимно. — Флинн свёл брови на переносице. — Куда ты…
Решив, что побег — это самый разумный выход из этой самой странной — и волнительной — ситуации за всю её жизнь, Октавия отвернулась и бросилась к двери.
— Прощай.
Она промокла до нитки, едва переступив порог. Неужели буря усилилась? Вот такая она невезучая. Ледяная вода лилась на неё с небес. Ругательства, от которых любой другой дракон-перевёртыш покраснел бы до кончиков волос, сорвались с языка Октавии, когда она задрожала от холода. Если бы не ведьмак, она бы всё ещё сидела в сухости.
