— Хотите сказать, что одна из жертв умерла просто из-за того, что перестали давать анальгетики?
Он кивнул.
— Черт, — тихо ругнулась я.
— Сожалею, маршал. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы предоставить вашему жениху шанс попрощаться с отцом.
— Я ценю это, доктор.
Он кивнул, но выглядел мрачнее тучи. Ничего хорошего не жди, если у врача такое лицо. Я вернулась к единственному, чем могла помочь: к полицейской работе. Мне обещали предоставить показания всех свидетелей. А Эл даже привел одного из них.
— Заместитель Гуттерман был с Рашем, когда на того напали. Можете услышать его показания из первых рук.
— Этим сейчас и займусь, — буркнула я.
Он покачал головой:
— Гуттера вызвали на другое происшествие. Я и шериф в больнице, если и Гуттера держать здесь, то некому будет работать в городе.
— Если нужно, я могу послать пару дополнительных машин патрулировать город, Эл, — предложил Берк.
— Я очень ценю это, капитан. И, скорее всего, воспользуюсь твоим предложением, только… посмотрим, как пойдут дела.
Я была просто уверена, что если бы не приходилась невестой Мики, он бы выразился по-другому. Потому что, если Раш Каллахан умрет, то малочисленная местная полиция не сможет оставить достаточно людей в больнице. Я могла сказать Элу, что со мной не нужно обращаться как с ребенком, но если со мной будет Мика, помощь нам может понадобиться, так что лучше к этому привыкнуть сейчас.
Наступило неловкое молчание, потому что все полицейские знали, почему замешкался заместитель Эл, и все пытались решить — сказать что-нибудь или дать распространиться тишине.
— Все в порядке, Эл. Я знаю, что в случае с отцом Мики — это просто вопрос времени. По крайней мере, если не случиться чуда.
— Ты веришь в чудеса, Анита? — спросил Эл.
Я кивнула:
— Да, верю.
Рикман фыркнул:
— Чудеса для воскресной школы и рождественских праздников. Я слишком долго пробыл копом, чтобы верить в подобное дерьмо.
Я уже собиралась что-нибудь ответить, но доктор Шелли опередила меня:
— Выплескивать свой цинизм будешь в свободное время, Рики. Я хочу, чтобы Раш дождался своего чуда и увидел, как его сын женится на маршале Блейк.
— Этого не случится, — упирался Рикман.
— Рики, — проговорил Гонсалез низким, рассерженным голосом. — Ты же не собираешься хоронить Раша раньше времени.
Рикман выглядел шокированным, и опять же, он не понимал, что такого ляпнул. Интересно, может у детектива просто какие-то проблемы социального плана, за всей этой грубостью.
— Я ничего такого не имел ввиду, Рэй, я… я тоже хочу, чтобы Раш поправился, но ведь все факты налицо.
— Нахуй факты! — рявкнул Гонсалез и навис над детективом. Рики был ростом под метр восемьдесят пять, почти такого же роста, как и Гонсалез, но каким-то образом по сравнению с ним казался карликом. Гонсалез, как и некоторые люди, просто умел казаться крупнее. Мне говорили, что и я так могу, но я была мельче Гонсалеза и не могла быть такой же впечатляющей.
Берк не встал между ними, но вроде как чуть придвинулся, чтобы разнять их если что.
— Детектив Рикман, сходите куда-нибудь подальше от сержанта Гонсалеза на некоторое время.
— Извини, Рэй, я… — Рикман пожал плечами, покачал головой и, наконец, просто ушел. Могу поспорить, он так и не понял, почему остальные мужчины так на него разозлились.
Из груди Гонсалеза вырвался хриплый и мрачный от ярости голос:
— Я не перестану бороться за Раша. Я верю в чудо, потому что мне приходиться верить.
Я потянулась к его руке, но остановилась. Иногда, когда ты так зол, физический контакт только обостряет ярость. Я не хотела этого, поэтому опустила руку.
— Я верю в чудо, — сказала я.
Он покрутил шеей, словно свело мышцы, и напряжение в его плечах было такое сильное, что одно только это движение дало мне понять насколько он был близок к тому, чтобы врезать Рикману и как он этого хотел.
— Только оно и может помочь Рашу, — прорычал он.
— Пойдем, выпьешь со мной кофе в кафетерии, — предложил Эл. Он слегка кивнул мне, давая понять, что хочет поговорить со своим другом. А так как я не знала чем помочь Гонсалезу, да и вообще предполагалось, что я здесь в качестве моральной поддержки Мике, поэтому предоставила Элу позаботиться о нем. Если я и должна поддерживать кого-то эмоционально, так это своего «жениха».
Берк проводил меня через дальнюю дверь в коридор. Арэс и Брэм отклеились от стены, переходя из стойки «вольно» в стойку «смирно». Они оба когда-то были военными. Они вернулись в больницу как раз вовремя, чтобы сопроводить меня к полиции. Мика посоветовал мне взять их, потому что полицейским будет спокойнее с двумя экс военным, нежели с двумя качками-гражданскими вроде Дева и Никки. Он был прав, но из-за того, что ему пришлось думать об этом посреди семейной драмы, я обняла его еще крепче и расстроилась из-за того, что ему пришлось думать о чем-то, кроме отца. Я смотрела на двух высоких, стройных, мускулистых мужчин, один из которых был таким мрачным, насколько это было возможно, а другой весь из себя цвета меда и золотистого блонда, даже его загорелая кожа. Я так часто видела их вместе, что стала думать о них как о едином целом, как о какой-нибудь паре, которые всегда держаться вместе и никогда врозь. Они поговорили с полицией о своем военном прошлом и это расположило их к себе. Присутствие охранников не помогло бы семье Мики чувствовать себя комфортней с их сыном, братом, кузеном и племянником из-за возможной угрозы. Но видя, как капитан Берк улыбается им и пожимает руки, должно помочь.
Арэс и Брэм отступили назад и заняли свое место позади меня. Для нас это сейчас стало привычкой, но Берк заметил:
— Я понимаю, что Майку Каллахану угрожают, потому что он часть Коалиции, но зачем телохранители вам?
— Я связана с Микой и Коалицией в СМИ, но так же и с Мастером Города Сент-Луиса, Жан-Клодом, а группы ненавистников вампиров жалуют не меньше. Вы видели приступ бешенства тетки Мики и ее мужа, а теперь представьте левых людей.
— Все так плохо?
— В этом году какой-то фанатик пытался взорвать один из клубов Жан-Клода. — Я не стала добавлять, что он пытался его взорвать, когда внутри находились Натаниэль, Дев, Никки, Синрик и я. Фанатиком был человек с несколькими вампирскими укусами, дневной слуга группы вампиров, решивших, что Жан-Клод создает империю зла с целью поработить их всех. Они надеялись, что если им удастся за раз убить моих леопарда зова, двух тигров зова и меня саму, то это поможет убить Жан-Клода. Все мы были метафизически связаны, а это значит — мы могли чувствовать не только эмоции друг друга. Я уже устранила нескольких вампиров, просто убив их человеческих слуг. Можно ли было добиться такого же эффекта, убив их животное зова, их moitié bête, буквально — их звериную половину? Убей одного из экстрасенсорной связки и у тебя появится шанс убрать остальных.
