— Проклят был давно мой род, и поэтому мне приходится скитаться по планетам, а не жить в мире демиургов. Проклятье не связано с обликом. Когда создавался Скиалир, мы решили, что его жителям надо будет приносить кое-что в жертву. Потому что он похож на рай. Мы создали рай, но мы его не заслужили. Мы также знали, что должны его очернить, чтобы смочь в нем жить. Сначала в жертву приносили человеческий облик, но потом… Нас охватывало безумие. Как проказа. С ним удавалось справиться только одним образом — заковать его во что-то. Я заковал свое безумие в мечи, которые не могу выпустить из рук. Но в Скиалире я выглядел по-другому…
Его перчатка немного нагрелась от тепла моей руки. Интересно, он хоть каплю чувствовал что-то?
— Так если ты откажешься от Скиалира… — задумчиво начал Герман. — То сможешь вернуть то, что принес в жертву?
Рен почему-то растерялся. А я кусала губы и вспоминала, как поклялась поцеловать пару минут назад. Что страшного в том, чтобы оставить легкий чмок на костяном подбородке?
И я встала на цыпочки, поддела пальцем край платка, ласкового на ощупь, и подняла его — не давая себе ни секунды промедления, прижалась губами к сомкнутым костяным челюстям. Нежную кожу обжег колючий холод, точно я в мороз решила поцеловать заледеневший металлический столб. Но я терпела, чувствуя, как опасная энергетика Рена будто наполняется трепетом и теплом.
Что-то лязгнуло сбоку. А в следующий миг мне на спину, растопырив пальцы, легла рука, обтянутая в грубую кожаную перчатку.
Лезвия на его костюме вошли в мою кожу, как в масло. Бок обожгло от яркой боли! Поистине смертельное объятье… Я вскрикнула и едва сдержала себя от того, чтобы не шевелиться, чтобы не напороться на лезвия еще сильнее.
— Проклятье! Прости, Лика! Я не ожидал, что…
Рен разогнул руку, выпуская меня из убийственного захвата. Я отступила, ошарашенно смотря, как по моей майке и по плечу струится кровь. Кожа онемела в дикой агонии.
— Демон, твою мать, ты что творишь?! — гаркнул Герман и прижал к мелким ранам влажное полотенце. Стало еще больнее. Закружилась голова.
— Отойди!
Демон провел над порезами раскрытой ладонью — и серая мерцающая пелена расползлась по коже, даря приятную покалывающую прохладу. Всего пару секунд — и в голове прояснилось, боль стихла.
— Прости, Лика… Милая Лика, — с горечью бормотал Рен, а я только и смотрела на его руку в перчатке. Его меч валялся на деревянном полу у стола. Солнце едва заглядывало под навес и отражалось слепящим бликом на стальном острие.
— Куда тебя еще поцеловать, чтобы и второй меч отвалился? — спросила я. Улыбка дрожала на губах. А ведь есть шанс? Есть? Что Рену не нужно будет тело?
Он на пару минут завис, уставившись на свою руку — сжимал, разжимал пальцы.
— Лучше не подходи ко мне, — наконец выдал он и сделал шаг назад. — Мое безумие может вырваться наружу.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Герман.
Рен поманил к себе меч и унесся в тень. Черт… Я удрученно плюхнулась на стул и подперла голову рукой. Герман сдернул со спинки футболку, говоря:
— Бедняга, наверно, тысячи лет эти мечи не выпускал из рук. Дай ему время. Вернется.
Он меня хотел поддержать и приободрить? А я ведь главное чуть не забыла…
— Извини за то, что вчера сказала.
— Ты отчасти права. Встречаться с кем-то это не мое. Я обычно всецело отдаюсь работе, времени остается только на то, чтобы перепихнуться. Но это не значит, что я собираюсь всю жизнь так прожить. — Герман натянул футболку и поднял свой меч. — Пошли в дом.
Я едва поспела за его широкими шагами, догнала лишь у холодильника на кухне. Он уже выгружал на стол продукты.
— Давай вместе что-нибудь приготовим? — предложила я с опаской, ожидая, что Герман оттолкнет меня.
— Режь пока помидоры. А если кристал на эфесе меча начнет светиться — кричи. — Он положил его на стол. — Рен сказал, что эта штука реагирует, если поблизости появляются демоны. Я на две минуты в душ.
Не отказался — и то радует. Но…
— Мне тоже не помешало бы в душ… — Я потерла пальцами засохшую кровь на предплечье. От порезов не осталось ни шрама. Здорово было бы сейчас вместе с Германом окунуться под горячие струи и помыть друг друга.
У него мысли текли в противоположном направлении — он просто пустил меня в ванную первой и ждал под дверью, пока я не выйду, а потом зашел сам.
Кто из них больше колючка, Герман фигурально или Рен буквально, еще не известно…
Я помыла помидоры и только выключила воду, в прихожей бахнула дверь со всей дури. У меня сердце подскочило. Что-то грохнулось, словно мешок картошки. Я посмотрела на меч — кристал был по-прежнему мутным.
Уже вернулся Влад? Нет, сама проверять не пойду. Герман, возможно, тоже слышал шум, потому что выскочил из душа с мокрыми волосами и влажным торсом и кинулся в прихожую. Я отложила овощи и поспешила следом.
Почему-то тревога ныла в солнечном сплетении. Влад был очень недоволен теми условиями, что поставил ему Рен. Он может сделать что-то плохое? Но демон читает ведь его мысли, он пресечет что-либо на корню, верно?
Влад валялся на полу в мятой рубашке и брюках и бормотал что-то бессвязное. Пьян? Среди бела дня? Я даже не помню, чтобы по вечерам он являлся домой в подобном виде! Хотя раньше у него было поменьше поводов для стресса…
— Наглотался наркоты, — сообщил Герман, осмотрев Влада, и закинул его на плечо. — Понесу приведу его в чувство.
Пока из ванной комнаты доносились плескания, возмущения, грохот и отрыжки, я успела приготовить оладьи, салат и испечь простенькое печенье в духовке. И позавтракала. Или пообедала?
Так и не приведя Влада в адекватное состояние, Герман дотащил его до дивана и оставил отсыпаться. Я с тоской посматривала на тени по углам — где же Рен?
— Парень выписал себе приговор — пока он нам нужен, будет сидеть под домашним арестом. — Герман окинул голодным взглядом еду и, буркнув “спасибо”, принялся все поглощать. Все мои планы мило поболтать, убрать между нами неловкость, крушились о переживания о Рене. И я чувствовала, что Герман все видит, и мне трудно уделять внимание одному, когда второй неизвестно где.
— Он вернется.
— Я знаю, но… Прости, я не должна…
— Волноваться не должна? Я сам тревожусь… — сказал, к моему удивлению Герман, и загрузил тарелки в посудомойку, а затем добавил: — Босс скоро придет. Мне ему меч демонстрировать.
Показывать меч пришлось без Рена. Охотник объяснял все на словах и включил короткое видео утреннего сражения. Босс был не особо доволен тому, что демон пропал, но пообещал завтра прислать пока только троих мужчин, которые владеют мечом.
Когда опустились сумерки, я просто не выдержала — открыла ванную, не включая свет, и крикнула в темноту:
— Рен!
Герман сжал мои плечи сзади, отчего я вздрогнула — он не прикасался так ко мне со вчерашнего дня. Мне не хватало его тепла — и я обернулась, кинулась в его объятья, с облегчением чувствуя, что тревожная дрожь слегка угасает.
— Так, Герман, иди сюда, — раздался знакомый голос сбоку, и я чуть не подскочила до потолка от радости.
— Когда стучать научишься, демон?
Он отмахнулся рукой — левой, что без меча, — и выставил ее перед собой, смотря мне в глаза. Знал, что я сейчас кинусь ему навстречу?
— Где твои лезвия?
— Ты думаешь, чем я занимался? Приводил костюм в порядочный вид. Но это не значит, что ко мне надо сразу бежать. Подожди, Лика. Герман. Я не знаю, что будет. Я долго думал. Я не могу вернуться в Скиалир, чтобы обратить процесс. Поклянись, что если начну сходить с ума и обижу Лику, ты покараешь меня мечом.
Глава 25. Анжелика
С его кожаного костюма исчезли все лезвия. Теперь Рен был похож на сурового байкера, если не считать меча в правой руке и грациозных белых рогов. Кожаная куртка старинного покроя бугрилась на крупных мускулах рук, плеч, груди. Но под одеждой, скорее всего, скелет. И формы мышц — лишь иллюзия. Придуманная или повторяющая то тело, которое он когда-то имел?
