больно!
– Вспоминай, какая из этих болей слабее, и выбирай. Только не реви!
«Тебя бы перед таким выбором поставить, изувер, – похолодела она. – Выходит, то, что я спасла Тьму, приносит ей лишь страдания…»
Лара с тихим стоном сошла с Адской Тьмы и начала её распрягать. Открылась дверца кареты – оттуда высунулась Вилда:
– Сколько ещё мы будем стоять?!
– Я её сейчас придушу! – зарычала Лара, устремляясь к женщине.
Вилда завизжала столь оглушительно, что лошади, не будь они заморожены, непременно бы разбежались.
– Стой! – Крэх схватил Лару за плечи, а потом хорошенько встряхнул.
– Бешеная сука! – подстрекала Вилда, явно чувствуя себя в безопасности.
– Успокойтесь, обе! Ты выбрала?
– Да, – шмыгая носом, ответила Лара. – Уменьшай.
– Наконец-то.
Обняв кобылу за шею, она прошептала:
– Боль пройдёт очень быстро, обещаю. Ты почти не заметишь. – Лара вновь залилась слезами, опровергая собственные слова. – Я буду рядом. Завтра же ты станешь прежней…
Тьма кивнула. Стоило Ларе отойти, как Крэх направил руку на лошадь и произнёс заклинание. Лара вскрикнула, когда Адская Тьма уменьшилась до размера кошки, и подскочила к ней. Тьма лежала на земле – ноги её не слушались.
– Прости меня, милая! – лепетала Лара, не смея коснуться бедного животного.
– Да, боже, хватит причитать! – завыла из кареты Вилда.
Только страх за подругу не позволил Ларе ответить как полагается.
– Бери свою лошадь и садись к нам, – сказал Крэх, кладя в экипаж сбрую Адской Тьмы.
Лара осторожно взяла Тьму на руки, боясь сломать её тонкие ноги, казавшиеся теперь такими хрупкими. Кобыла еле слышно фыркнула. Крэх тем временем увеличил упряжь, чтобы матросы, приставляя лестницу к огромным лошадям, снова могли их заложить. Затем он разморозил запряжённых животных и вернулся в карету.
Лара села за ним с ещё мокрым от слёз лицом. Поймала неприязненный взгляд Вилды. Вернула ей презрительный.
– Двигайся, распорядительница, – буркнула Лара, устраиваясь поудобнее.
Та ахнула. Глянула на Крэха, приподняв одну бровь, и пересела к нему.
Снаружи громыхнуло душераздирающее ржание, переходящее в рёв. Все трое замерли. Землю сотряс сильный топот, и экипаж сорвался с места. Лара чуть не упала и выругалась, придерживая лежащую на коленях лошадь. Когда обоз понёсся со скоростью ветра, она уставилась в окно на пролетающий тёмный пейзаж.
Крэх пытался разрядить атмосферу шуткой. Никто не смеялся. Повинуясь порыву мстительности, Лара посмотрела на бывшего друга и спросила:
– Почему ты назвал корабль в честь бабушки?
– Твоя бабушка открыла мне новый мир, – ответил Крэх немного погодя. – В Вальпургиеву ночь она усадила меня на метлу позади себя, и… в тот час я утвердился в своём решении стать колдуном.
– Андреас укоряет меня за то, что я не держу на бабушку зла, невзирая на всё, что она сделала.
– Тебе не обязательно её ненавидеть. Я тоже не держу на Изольду зла, хотя имею на это куда больше прав.
Вилда сидела молча, но её лицо выражало такое недовольство, что оно было громче всяких слов. Тогда Лара уколола сильнее:
– Как ты узнал, что бабушка – ведьма?
– После нашей первой близости. – Крэх накрыл ладонью руку любовницы. – Прости, дорогая, это было очень давно… Я сказал: «Ты, без сомнения, меня околдовала», а Изольда ответила: «Когда бы я успела? Ты своими поцелуями и слова мне вставить не дал». – Он вновь посмотрел на сердитую Вилду. – Извини.
– Я когда-нибудь тебя убью, – томно обещала та.
Лара улыбнулась. Мстить Вилде совсем расхотелось.
– Крэх, меня давно мучает один вопрос, – начала она. – Возможно, в детстве я видела то, что не должна… Бабушка когда-нибудь стирала мне память?
– По счастью, нет.
От досады у Лары скривились губы.
– Ты так поздно начала говорить, что Изольда уже разуверилась в твоих умственных способностях. Если в новом слове бывало больше пяти букв, ты всегда переставляла их местами. Я до сих пор поражён, что ты вообще разговариваешь!
Когда Лара закатила глаза, Крэх возложил руку ей на плечо.
– А потому не тревожься, твоя дырявая память – исключительно подарок природы.
Вилда рассмеялась низким переливчатым смехом, и Ларе стало не по себе. Чтобы справиться с нахлынувшим разочарованием, она выглянула в окно и машинально погладила Адскую Тьму по голове.
– Что, если нас кто-то увидит? – задалась вопросом Лара.
– В худшем случае остановимся, и я сотру свидетелю память. Именно так я доехал до Ростока всего за одну ночь. Иным путём нам время не выиграть.
– Но ведь останутся следы! Утром люди заметят, что следы от копыт чересчур велики.
– И что? – вздохнул Крэх. – Даже если кому-то придёт в голову искать нас по следам, он будет ехать не меньше недели.
– А если нам встретятся разбойники? – Поймав весёлый взгляд напротив, Лара осеклась: – Ах да. Им можно будет только посочувствовать…
– Вот тебе ещё одно отличие от твоего канцлера: я не приношу в жертву безвинных людей, – подчёркнуто заметил Крэх.
Лара нервно усмехнулась, но вспоминать о плешивом колдуне без содрогания пока было трудно.
– Вряд ли канцлер оставит меня в покое. Боюсь, как бы мне не пришлось с ним бороться. – Она погрузилась в тяжёлые мысли, которых избегала весь день. – Крэх, раз уж ты такой добрый…
– Нет.
– Я ведь ещё…
– Нет.
Вилда снова засмеялась.
– Я не прошу тебя совершать убийство, – терпеливо сказала Лара. – Канцлер – человек курфюрста, я боюсь вообразить, какая буря поднимется, если мы его прикончим.
– Даже не думай употреблять слова «мы» и «убийство» в одной фразе! – предупредил Крэх.
– Хорошо, буду говорить только «я» и «убийство». Но всё, что я могу, – это научиться стрелять.
– Колдуна оружием не остановишь.
– Ты тоже колдун, так помоги его остановить! – приободрилась Лара.
– Не стану я тебе помогать. Во всяком случае, с канцлером разбирайся сама. Мне же выгоднее, если он тебя заберёт, я хоть вздохну спокойно.
В ужасе посмотрев на Крэха, Лара встретила ответный ироничный взгляд.
– Я пошутил. Но помощи не жди.
– Я не могу непрестанно убегать. Канцлер знает, где живут мои родные. Однажды он опять до меня доберётся. Надо найти бескровный способ от него избавиться. Вот только как?
– Хитростью, – улыбнулся Крэх. – Сделай так, чтобы Хольдт потерял к тебе интерес: притворись слабой.
– Не могу! – распаляясь, возразила Лара. – Даже когда я сосредотачивалась на одном противнике, остальных всё равно задевало силой заклятия. Если я думаю, что обезвредить лучше одного, но чувствую, что обезвредить надо всех, я обезврежу всех разом, хочу я того или нет. Я не понимаю, как это происходит.
– Поэтому Изольда и писала, что ты опасна, – кивнул Крэх. – И прежде всего для себя.
Лара скосила глаза на шкатулку, лежащую у Вилды на коленях.
– Мне бы поупражняться… Вдруг я
