По толпе прошелся ропот. Оборотни скалили зубы, хмурились, качали головами, передавая друг другу слова Таи. Шум нарастал, подобно поднявшемуся в кронах леса ветру, прокатывался волнами из конца в конец толпы. А Тая смотрела на них, замирая от страха, но не за свою жизнь, а из-за того, что они могут ей отказать.
Никайя обвела глазами стаю и резко вскинула руку вверх. Послушные ее жесту, оборотни застыли. Повисла тишина. Никайя пользовалась настоящим уважением среди сородичей, хоть и не имела права вести их за собой.
— Мы поможем тебе.
Вспыхнувшая в глазах Таи надежда тут же разбилась о колючий ревнивый взгляд оборОтницы:
— Но мы возьмем особенную плату за свою помощь. Как истинная пара нашего вожака, как будущий член стаи, ты должна понимать и принимать наши обычаи. Отдайся нам…
Никайя просительно вытянула руку в сторону Таи, и девушка отшатнулась от нее:
— Но я ведь уже отдалась вам! — в голосе Таи звучало отчаяние вперемешку с почти детской обидой на несправедливость. — Каждому мужчине в этой деревне! Неужели вам этого мало?
— Мало? — Никайя посмотрела на Таю с удивлением. — Ну, разумеется, этого мало…
И, не дожидаясь согласия, Никайя шагнула к Тае, крепко прижала ее к себе, приподняв от земли, словно куколку, и решительно запустила руку в ее штаны. Тая всхлипнула, попыталась вырваться, но ловкие умелые пальцы оборОтницы уже скользнули к заветной щелочке между ее ног. Настойчиво, почти грубо, Никайя раздвинула складки кожи в промежности девушки, с силой надавив на чувствительный узелок в самом ее центре. Тая охнула, так это оказалось больно и вместе с тем приятно. Палец Никайи затрепыхался на вмиг возбудившемся комочке нежной плоти, теребя и оглаживая его со всех сторон. Тая вцепилась в плечи оборОтницы и развела ноги в стороны, сжав бока Никайи коленями, чтобы той было удобнее. Отказаться от такого удовольствия Тая уже не могла. Она с трудом дышала, настолько сильное наслаждение захлестнуло ее от этих смелых грубоватых ласк. Тая с трудом выдавила из себя воздух, издав натужный, почти звериный крик.
— Кричи! Громче! Пусть все они слышат это! — Никайя не останавливалась, продолжая терзать Таину плоть.
И Тая закричала. Она стонала и выла в голос, и ее крик подхватила вся стая. А Никайя двинулась дальше. Два ее пальца скользнули глубже, проникнув внутрь Таи, а один остался массировать наружную часть. Никайя двигала рукой, имитируя движения мужчины при сношении. И одновременно ласкала нежные чувствительные лепестки снаружи. Раз за разом ее пальцы ныряли в Таино лоно, погружаясь все глубже, доставая, казалось, до самых нутряных точек наслаждения. Нанизываясь на пальцы оборотницы, Тая подмахивала тазом в такт движению ее руки, с азартом терлась промежностью об услужливо расставленные пальцы любовницы, не зная, где ей было приятнее чувствовать, внутри или снаружи.
Оборотни, те, кто был в человеческом теле, с рычанием бросались друг на друга, тут же совокупляясь, не трудясь даже избавляться от одежды. По двое, по трое, то и дело меняясь партнерами, рыча, воя и стоная вслед за Таей. Окропляя траву семенем, что извергалось из возбужденных членов, переполняя женские лона, изливаясь наружу, под ноги любовников, впитываясь в томящуюся землю…
Оргия закончилась также внезапно, как началась. Тая содрогнулась в руках оборотницы, чувствуя, как сладко сокращается ее лоно, а затопившая сознание мутная пелена постепенно рассеивается. Запыхавшиеся, ошарашенные, оборотни смотрели друг на друга. Помнили ли они, с кем были близки только что, или их вела лишь звериная жажда наслаждения? Не разбирая лиц, не запоминая имен?..
Никайя вытащила руку из Таиных брюк и с видимым наслаждением облизала пальцы:
— Вот так. Теперь плата получена сполна.
Глава 18
Цена чужой жизни
До обители стая добралась уже затемно. Кто-то из оборотней перекинулся зверем, кто-то еще оставался человеком. Тая с содроганием оглядывала свой небольшой карательный отряд. Оборотень похож на обычного волка, но гораздо крупнее его, крепче и… кровожаднее. Перепутать лекана с обычным хищником невозможно, даже если ты ни разу не видел ни того, ни другого. И даже злой голодный волк в страхе подожмет хвост перед оборОтником, вышедшим на охоту.
Девушка жалась ближе к Никайе, поскольку та вызывала у нее тень доверия и меньше страха, чем все остальные оборотни. Уже перед самым пансионом, когда стая залегла в зарослях под стенами в ожидании приказа к нападению, Тая решилась обратиться к оборОтнице:
— Спасибо тебе за помощь, Никайя. Если бы не ты, стая попросту порвала бы меня на куски, не разбираясь, кто вожак, а кто его истинная.
— Не тебе меня благодарить, — Никайя процедила негромко. — Я помогаю тебе ради НЕГО.
— Ты любила его? — Тая скорбно свела бровки.
Никайя не торопилась с ответом. Она внимательным взглядом окинула свою стаю, спрятавшуюся в подлеске, отдавая лишь им понятный приказ к обороту. Один за другим оборотни меняли обличие: все меньше становилось людей под воротами обители Илларх и все больше огромных кровожадных зверей.
Наконец, оборОтница резко бросила две рубленые фразы:
— Мы были близки. Пару раз.
Тая закусила губу:
— А он тебя?
— Сама у него спросишь. Когда выцарапаем нашего вожака из мерзких лап этих гадких людишек, — Никайя избегала смотреть на Таю и разговаривала с ней через плечо.
— Но что если он уже… если его больше нет? — сама мысль о смерти любимого казалась кощунственной, хотя Тая прекрасно понимала, что вероятность этого была велика.
— Тогда стая будет очень недовольна. Хватит болтать! — оборОтница бросила раздраженно. — Как нам попасть внутрь?
— Здесь есть калитка, в прошлый раз ее не охраняли, а у меня есть ключ от нее, — девушка продемонстрировала трилистник Нирины.
— Хорошо, — Никайя хищно оскалилась, — открывай эту калитку. Стая идет спасать своего вожака.
И последней среди сородичей начала оборот.
* * *
Дверца распахнулась совершенно бесшумно, и множество смертоносных теней хлынуло сквозь открывшуюся брешь в человеческой обороне. Охранники, что дежурили у ворот, даже не поняли, что с ними произошло. Шесть стражников — шесть порванных глоток. Без шума, без криков, без грязи. Только красная кровь потоками струится на землю, впитываясь в нее, словно жертва какому-то кровожадному жестокому богу.
Тяжело было не потерять Никайю среди похожих друг на друга волчьих тел. Оборотница, поджарая серо-бурая волчица, бросила на Таю вопросительный взгляд. Без слов поняв ее, девушка кинулась в лекарский кабинет Нирины, туда, где был спуск в подвал.
В этот раз в подземелье не горело ни единого факела, но Тае они были уже не нужны. Девушка прекрасно видела в темноте, чуяла все запахи пансиона: начиная от свежей крови только что убитых солдат и заканчивая пригоревшим ужином на кухне. Странно, обычно Мара очень осторожна, у нее никогда ничего не подгорает. Значит, старую кухарку заменил кто-то из прихвостней Милхарда, и остается только молить Небеса, чтобы с той ничего не случилось.
Дар Ветра в подвале не было, его клетка была распахнула настежь и пуста. Тая быстро прогнала от себя неуместно вспыхнувшую радость. Вряд ли оборотень выбрался сам, вероятнее всего, его забрали люди Милхарда.
— Они держали Белого волка здесь, — Тая кивнула на открытую клеть.
Никайя оценила ситуацию быстрее Таи и уже вела стаю прочь из подземелья, по второй лестнице. В сторону большой обеденной залы пансиона.
В отличие от пустынного ночного двора, в зале было многолюдно. Человек десять охраны, все трое магов, несколько старших сестер, в их числе Кетти и Мара, хлопотали над дорогими непрошеными гостями, подавая им еду и питье. Женщины ходили, не поднимая голов, не глядя на солдат, стараясь ни в коем случае не касаться мужчин, но те, словно желая поиздеваться над пожилыми скромницами, то и дело трогали сестер за руки, гладили по плечам и грубо смеялись над их смущением. При Нирине такого кощунства быть не могло, но Нирины в зале не было.
