– Тебе что-нибудь нужно?
– Зубная щётка. И паста. И голова того управляющего, который об этом не позаботился заранее.
– Сейчас всё будет, – кивнул Алан с виноватым видом, уже выходя из ванной. Я не приняла всерьёз его слова, пошла к своей сумке, взяла из косметички гребень. А спустя две минуты пришёл Алан, в одной руке держа щётку и пасту, в другой воротник человеческого мужчины. Протянул мне это всё и отчитался: – Щётка, паста, управляющий. Ещё что-нибудь?
– Пока достаточно, спасибо.
Алан кивнул и сел на диван. Я посмотрела на управляющего, которого пошатывало от алкоголя. Он попытался изобразить великодушный тон хозяина:
– Госпоже что-нибудь угодно?
– Госпоже угодно прекратить тот бардак, который вы развели в этом доме, и вышвырнуть тех, кто его допустил.
Управляющий с лёгкой удивлённой улыбкой посмотрел на Алана, что-то увидел на его лице очень для себя неутешительное, и развернулся ко мне чуть более трезвый и чуть менее уверенный в себе. И я ему высказала всё, что думала об организации этой вечеринки, от чистоты дна бассейна, на котором прошлогодние листья жёлтые валяются (один, но мне хватило), и до крыши, на которой флюгер заклинило (я по звуку слышала). Я перечислила каждый стол, который был вовремя не убран, каждую официантку поимённо, пренебрегавшую своими обязанностями в угоду джакузи, и каждого уборщика, который больше создавал помех гостям, чем наводил порядок, и пыль на полке не забыла.
Управляющий под конец моей речи трясся как в лихорадке, разговаривал шёпотом и клялся всё исправить сию минуту. Как я узнала получасом позже, он раздал все необходимые распоряжения и уехал в больницу на скорой, с сердцем (симулировал, я следила за его состоянием).
Алан очень вежливо попросил дать ему доступ к моей памяти о моменте принудительного купания, посмотрел, поблагодарил, извинился и пошёл вниз, и теперь я стояла у окна и смотрела, как Алан вылавливает дам из бассейна по одной, кого за руку, кого за ногу, и громко спрашивает, как о вещи: «Чья сука? Чтоб я её больше здесь не видел! Пошла к чёрту отсюда, давай, выход там». Смирные уходили сами, скандальных он сдавал охране и их выносили за ворота под восторженный хохот и свист гостей, один из которых её сюда привёл в качестве своей дамы. Всем было весело.
Мне стало легче после того, как я очистила желудок и почистила зубы, но с головой так не получалось, мне здесь было гадко находиться, но я понятия не имела, как отсюда уйти. Хотелось просто надеть ту чёрную накидку, которую мне подарили вместе с платьями, и тихонько выйти за ворота. Вот только там меня могли встретить изгнанные девушки, голые, мокрые и очень злые, а я не хотела больше конфликтов, у меня не осталось сил решать их мирно.
Алан вернулся через полчаса, чуть более трезвый и чуть менее виноватый, обнял меня с таким сочувственным видом, как будто моё принудительное купание было не злым умыслом, а просто совпадением, как будто я под дождь попала и из-за этого расстроилась. Постоял молча, сочувственно вздыхая, потом спросил:
– Как же так получилось, что ты плавать не умеешь?
– Мне нет нужды этому учиться, если я что-то уроню в воду, это достанут слуги.
Прозвучало высокомерно и грубо, но я не имела желания кого-то щадить. Алан вздохнул и обнял меня крепче, поцеловал в плечо:
– Ничего, я тебя научу. Выгоним этих идиотов, почистим бассейн и займёмся.
– Алан, ты не понял. Я не человек и не эльф, я на четверть дриада из рода Железной Сосны. Из-за этого у меня очень плотные кости, мышцы, связки и даже волосы, плотность моего тела существенно выше плотности воды. Я не смогу плавать как человек, потому что я не человек – при погружении в воду, я иду ко дну мгновенно, как камень. Мне это объяснил доктор, давно, и предупредил, чтобы я держалась подальше от воды. Бассейн не для меня, и тебе придётся с этим смириться, я ничего не смогу с этим сделать, даже ради тебя, это физически неосуществимо.
– Чёрт... Я не знал.
– Я тебе говорила.
– Ты просто сказала, что не умеешь плавать!
– Знаешь, даже если бы я умела плавать, такое поведение в любом случае подлое, тебе не кажется?
– Да ну их, они же... суки, их так и называют. У них нет мозгов, нет совести, только жадность и желание быть круче других. И зависть к тем, у кого это получается лучше, чем у них. Оттуда и козни. Они постоянно друг дружке подлянки делают, я просто не подумал, что у них хватит наглости к тебе подкатить. А правда, что ты им фотки моего члена обещала присылать?
Я промолчала, Алан рассмеялся и обнял меня сильнее, поцеловал в щёку и прошептал на ухо:
– Цитата уже ушла в народ, ты звезда. И у них тут магов вообще почти нет, так что ты ещё и ведьма теперь в их глазах.
– Превосходно, – с мрачным сарказмом вздохнула я, Алан рассмеялся и прошептал:
– А по-моему, круто. Мне нравится.
– Рада за тебя.
– Да расслабься, через неделю все забудут. Хочешь, уйдём? Прямо сейчас, хочешь?
– Хочу.
– Подожди две минуты, я распоряжения раздам и приду.
Я кивнула и осталась стоять на том же месте. Внизу продолжалась вечеринка, все плескались в воде, в которую недавно кого-то стошнило, мальчик-аксессуар целовался в джакузи с девочкой-аксессуаром, его хозяйка смотрела на этот процесс с равнодушно-философским выражением лица и пила вино, полулёжа в шезлонге. Я завидовала её спокойствию.
***
Алан вернулся с сотрудником компании «Джи-Порт», который телепортировал нас в пентхаус «Роял Даймонд» и ушёл пешком, мы остались одни. Было так странно находиться в Верхнем, практически на рабочем месте, в такой родной, простой, понятной и привычной обстановке, через секунду после того, как меня жевал своей отвратительностью тот гадкий и притворный мир вечеринки, что я на какое-то время просто замерла и пыталась ментально прижиться в «здесь», очистив себя от «там». Алан обнял меня сзади, поцеловал в щёку и сказал шёпотом:
– Всё, отстрелялись, хватит на сегодня. Иди отмывайся в большую ванную, я у себя помоюсь. Приходи потом ко мне, и ложись.
«А, ну да. Нас же ждёт ещё один акт этой пьесы. Что ж.»
Я кивнула и пошла в ванную. Я понятия не имела, что сейчас будет, и как это будет, но мне было практически всё равно – этот день меня настолько вымотал, что хотелось, чтобы он просто закончился, всё равно как, лишь бы быстрее.
Я проверила чистоту всех поверхностей, вздохнула с облегчением и гордостью за свой отель, вылила в ванну половину банки пены и включила воду на максимум. Сняла туфли, с удовольствием походила по выпуклым камешкам специального напольного покрытия, имитирующего морскую гальку, было приятно ощущать свои ноги в естественном положении – каблуки были самую малость выше тех, к которым я привыкла, но эта малость оказалась решающим фактором.
«Не зря мне всю жизнь делали обувь на заказ, никогда не буду больше носить магазинную.»
Сняв украшения и сложив их на столик у зеркала, я наконец-то избавилась от платья, ослабила две шнуровки нижнего комбинезона спереди, развязала шнурок сзади и сняла перекрещенные бретельки через голову, пытаясь выдумать способ сделать это более-менее изящно, или хотя бы не глупо.
«Нет такого способа в природе.»
Придерживая верхнюю часть комбинезона, подошла к ванне и тронула воду, сделала прохладнее, села на широкий бортик и посмотрела в зеркало, на своё тонкое бледное лицо, выглядящее ещё бледнее из-за ярко накрашенных глаз, ровные прямые волосы, маленькую грудь и детское бельё из белого кружева.
Круглая ванна с шорохом пузырьков наполнялась из четырёх кранов, а я пыталась вспомнить точно, как Кори это называл – необоснованная переплата? Завышенная стоимость? Мой цензор уже залил этот разговор матовым чёрным, я не помнила слов, но помнила смысл.
«Всё тайное рано или поздно становится явным, и это станет. Возможно, сегодня.»
Сняв комбинезон и повесив на крючок рядом с платьем, я пошла смывать косметику, потом вымылась под душем и легла в ванну, погружаясь с головой. Мне нравилось находиться в тёплой воде – это было похоже на валяние в кровати, когда пуховое одеяло и перина поглощают тело со всех сторон, а шёлковое постельное бельё ласкает кожу, я готова была пролежать так всю ночь. Сознание расслабилось и очистилось, я решила проверить, как себя чувствует Алан, и приоткрыла свою ментальную дверь, которую закрыла тогда, когда Алан начал напиваться, потому что мне не нравились происходящие с ним процессы и не хотелось быть их частью. Канал оказался заперт с его стороны, я попробовала мысленно постучать и он сразу открыл, окатив мой штиль бурей кипящих эмоций, от которых поскорее закрылась я сама, оставив крохотную щель – у меня голова кружилась от этого, как будто я падала в бездну, а подо мной и вокруг взрывались фейерверки.
