по-прежнему розовые, но она съела достаточно жидкого бульона, комнату наполняет прохладный ветерок и есть надежда, что скоро жар начнёт спадать.
— Ничего страшного, не переживай. У нас есть всё необходимое, — киваю на чайник и глиняные розетки с малиновым вареньем и мёдом. — Когда она проснётся в следующий раз, я как следует её напою. К утру станет понятнее, насколько серьёзна болезнь и есть ли необходимость в лекарствах.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — замечает Рэйвен будто бы недоверчиво. — Словно у тебя опыт побогаче, чем у многих целителей.
Смотрю на него, прищурившись. Это с кем именно он меня сейчас сравнивает?
Что, жена-целительница истерила на малейшие сопли у их сына? Не моё дело.
Неопределённо веду плечом:
— Скажем так, мне много раз доводилось присматривать за простуженными детьми, и какой никакой опыт, и правда, есть. Я бы и лекарство сама приготовила, будь у меня запасы трав и чуточка времени. Но их нет, поэтому нам понадобится целитель. В остальном всё под контролем, сейчас, когда мы в замке, а не посреди леса. Нет нужды беспокоиться.
— Понял тебя, — проговаривает дракон.
Выпрямляется, прячет руки в карманы брюк, мрачно меня рассматривает:
— Раз так, иди прими ванну с дороги. Я побуду здесь и присмотрю за Викторией. Если проснётся, позову тебя.
— Но я… — начинаю растерянно.
Рэйвен словно мысли мои читает:
— Отдельной комнаты не будет, — отрезает уверенно, затем добавляет чуть мягче, — пока её не приготовят, разумеется. Сегодня переночуете здесь. Ты ведь не собираешься лечь в пыльном дорожном платье?
Я бы с радостью полежала в горячей ванне после такого тяжёлого дня и всех переживаний! Но делать это, когда за тонкой дверью тебя поджидает дракон, который явно не тянет на благородного рыцаря, скорее, наоборот, на злодея, что возьмёт, не спрашивая, если ему вздумается.
С другой стороны, здесь Вики. И в одном я успела убедиться наверняка — генерал Сторм ни за что не станет пугать и расстраивать дочь. А значит, можно пойти на сделку с собственной совестью.
— Хорошо, как скажешь, — соглашаюсь, смотрю на Вики, убеждаясь, что дочка по-прежнему спит, и иду в ванную.
Прикрываю за собой дверь. Проклятье. Действительно, а зачем в ванной засов или хотя бы щеколда на худой конец? Генерал Сторм никого не боится. Никто не посмеет врываться к нему. Но я — не он, я чувствую себя слишком уязвимой.
Опять сомневаюсь. Оборачиваюсь и хочется застонать в голос, потому что бронзовая ванна почти до краёв наполнена мутно-молочной водой с алыми лепестками и так потрясающе пахнет розами. От воды поднимается пар…
Ругаясь про себя на чём свет стоит, быстрыми суетливыми движениями стаскиваю платье, нижнюю юбку, расстёгиваю корсаж, с оглядкой на дверь приспускаю кружевные панталоны.
Забираюсь в ванную. Излишки воды с лёгким плеском льются на каменный пол и утекают в специальное отверстие в углу. Запрокидываю голову, пристраивая затылок на бортике. Как же хорошо! Сколько лет я вот так не нежилась в ванне?
В Обители вся гигиена ограничивалась быстрой помывкой грубой мочалкой в деревянном тазу с не всегда тёплой водой. А это… чистое блаженство.
Уютно танцует пламя свечей в изящных серебряных канделябрах на подставке в углу.
Поворачиваю голову, на деревянной этажерке нахожу полный флакончик с жидким цветочным мылом. С наслаждением намыливаю волосы, шею, грудь, лицо.
Задерживаю дыхание и ухожу с головой под воду. Чувствую, как вода проникает к корням волос, смывая мыло, растворяя его. Здесь, под водой, так тихо и хорошо, так умиротворяюще спокойно.
Сейчас, всё уже смоется до конца и можно будет ополаскиваться.
Вот только спокойствие заканчивается слишком уж неожиданно. Кто-то грубым рывком хватает меня за волосы и вытаскивает из воды на поверхность.
Откашливаюсь, с перепугу нахлебавшись воды, убираю с лица мокрые пряди волос, его залепившие.
Проморгавшись сквозь мыльную пену, обвиняюще смотрю на Рэйвена.
Дракон нависает надо мной, одной рукой упирается в бортик ванной, другой держит меня за волосы на затылке.
Его белая рубашка вымочена по локоть, с неё струями течёт вода. Но куда страшнее его лицо.
Обезумевшее, разъярённое, дикое, полное давно знакомой ненависти и… страха?
— Что за хрень ты опять творишь, Мелинда? — цедит сквозь зубы. — Скажи, что и это очередная случайность? Что ты просто решила полежать под водой?
О чём он? Вытираю рот и нос, инстинктивно отбрасываю назад волосы, чтобы не мешались, и с опозданием понимаю, что вода уже ничего не скрывает. Прозрачные струйки текут по обнажённой груди. Щёки вспыхивают. Проклятье.
Закрываюсь ладонями крест-накрест и пытаюсь снова уйти под воду, спрятаться в непрозрачной молочно-белой ароматной воде, да не тут-то было. Дракон по-прежнему удерживает меня за волосы:
— Достаточно, — чеканит глухо, — накупалась. Вылезай.
Рэйвен
Хватаю первое, что попадается под руку, какую-то большую серую тряпку, огромную, как простыня. Пойдёт.
— Мне повторить? — рычу на Мелли, сжавшуюся в огромной ванне.
Глазищи испуганные, как у мокрого котёнка. Смотрит затравленно. И этот её взгляд — как серпом по яйцам. Когда-то он был другим. В той, прошлой жизни. Доверчивый, влюблённый, нежный.
А я упивался тем, как последовательно и старательно стирал его с её лица. Стёр.
Мелинда сжимает тонкими пальчиками борта бронзовой ванны:
— Отвернись! — во взгляде непривычная колкость, а в голосе холодок.
Брови сами поднимаются кверху. Приказывать вздумала? Смотрю на неё недовольно, и неожиданно получаю в ответ такой же взгляд.
Ладно же. Стискиваю челюсти.
Хрен с тобой.
Расправляю простынку, развожу руки в стороны. Демонстративно отворачиваюсь. Рассматриваю угол, боковым зрением всё равно замечая, как Мелли выбирается из ванны.
Тихо плещет вода. Ноздри окутывает сладко-дурманящий аромат лаванды. Мелли всегда пахла — так.
Мелинда останавливается напротив. Нас разделяет тонкая простыня.
Я по-прежнему смотрю в угол, чтобы не смотреть на неё, потому что знаю — если взгляну, прижму её к стене и возьму прямо здесь. Потому что в паху всё каменное, её запах кружит голову, а понимание того, что она тут, так близко, на расстоянии вытянутой руки и голая — не помогает.
Дёргает на себя простынь, но приблизиться не спешит. И правильно делает.
Шагаю вперёд и будто бы обнимаю Мелли, под видом заворачивания в простынку. Чувствую, как дрожит. И это дрожь не желания, а страха.
Сделал всё, чтобы породить в ней этот рефлекс на себя. Получилось.
Вот только что тогда, что сейчас это ни хрена не порадовало. Звериные инстинкты улавливают стук её сердечка, слишком неравномерный и суетливый тук-тук тук-тук-тук.
Она стоит на твёрдом полу. Укрытая. В безопасности. Всё под контролем.
Только тогда
