Сам же достал пистолет из кобуры и прицелился.
…
Марк отдал последние приказания, автобус с арестованный вампирами тронулся с места, группа людей осталась стоять под дулами направленных на них автоматов спецназа. Понтифик вернулся к своему лимузину, открыл дверь и вывел девушку из машины.
— Господин, всех? Или кого-то оставить на питание? — уточнил у понтифика подбежавший спецназовец.
Марк оглянулся на обреченную толпу.
— Всех.
Спецназовец поклонился и ушел обратно.
Понтифик открыл переднюю дверь машины и жестом пригласил Лину садится.
— А что значит всех? — настороженно поинтересовалась у него девушка.
Марк хмуро молчал.
— Что значит всех? — настойчиво повторила Лина.
— Садись и поехали отсюда! — он подтолкнул девушку.
И до нее дошло:
— Вы их убьете?! Всех убьете!! Как вы можете?! Это же люди! Там же дети!
Марк, обозлившись вконец, запихнул Алину на пассажирское сидение и закрыл за ней дверь.
Лина смотрела в окно на происходящее на улице. Спецназовец, тот самый, что подбегал к Марку с вопросом, начал расставлять людей в ряд.
Понтифик сел на водительское сидение и завел двигатель. Оглянулся, сдавая назад, и развернув машину, вывел ее на дорогу.
— Радуйся, что ты там не оказалась! — мрачно заметил он.
— Но как же так можно?! — Лина была в ярости, — За что их? Они же люди, такие как я!
— Нет, они не такие же! — Марк слегка прикрикнул на девушку, — Эти люди полностью зависят от укусов, как наркоманы! Ты видела бармена? Если он не получит свой укус, то у него начнется ломка, обычная наркоманская ломка! Таких надо отстреливать!
Он брезгливо поморщился.
Лина вспомнила парня, всего в укусах и с безумной улыбкой на лице.
Наркоман.
Вампирский наркоман.
— Но… Это же люди!
— Это не люди, моя дорогая, это падаль!
— Это живые люди!
— И что? — безразличный вопрос, такой же как и взгляд, брошенный понтификом на скрывающийся за лесом бывший ночной клуб.
— Как и что? Но…
— Вот именно. Но! Эти люди сами сделали себя такими, они знали, на что идут и чем может все закончиться! Так что, жалеть тупое стало безголовых баранов, которые сознательно испоганили собственную жизнь, я считаю, глупо!
Лина сидела молча, зло нахмурив брови и сложив руки на груди. Добавить ей, по правде говоря, было нечего. На самом деле, она тоже считала, что наркоманы сами виноваты в своей беде. Но вот так запросто отправить на бойню — это было слишком. Наверняка же есть другие варианты!
Мимо пролетали редкие машины, ослепляя светом фар.
— Ты можешь злиться на меня сколько угодно, я все равно не изменю свое решение! — уже более спокойно проговорил понтифик, бросив на девушку быстрый взгляд.
— Там же были дети! — вспомнила Лина.
— Да, и что? — он снова безразлично повел плечом.
— Их-то за что? Они же не виноваты в происшедшем! Они сами пострадавшие! А ты и их на убой отправил! — Лина даже не заметила, как перешла с понтификом на «ты». — Как так можно?
— Абсолютно спокойно! — мужчина вывел машину на трассу и погнал с высокой скоростью, — Но если ты хоть чуть-чуть отвлечешься от своих эмоций, и разумно подумаешь…
— Какие эмоции? Какой разум? Как можно вот так спокойно приговорить двадцать детей к смерти!? — всплеснула руками девушка.
— И не смей меня перебивать! — все так же спокойно заметил Марк.
Лина лишь фыркнула в ответ, но замолчала.
— Так вот, моя радость, если ты все-таки задумаешься, то поймешь, что это был самый правильный выход!
— Правильный?! — девушка повысила голос на октаву, — Чем правильный?! Бедные дети, их посадили в клетки, у них постоянно кровь пили! А теперь еще и пристрелят как падаль!
Марк очень пристально посмотрел на Алину. Та замолчала и снова сложила руки на груди, выражая свое максимальное возмущение.
— Ты знаешь, что это за дети? — спросил понтифик и сам же ответил на свой вопрос, — Не знаешь. А я тебе сейчас объясню. Что самое вкусное для вампира?
Лина бросила на него злой взгляд с легкой ноткой интереса. Конечно, она не знает, откуда?!
— Кровь ребенка. Сладкая, сочная, с удивительным непередаваемым ароматом, — продолжил вампир, не обращая внимания на реакцию девушки, — Но если ее смешать с наркотиком, то, помимо одуряющего вкуса, ты получишь и незабываемые ощущения, сознание как будто улетает, ты чувствуешь себя всемогущим и… — по ошарашенному лицу девушки, он понял, что слегка перешел границы, — В общем, те дети были наркоманами. Им специально вкалывали дозы героина, чтобы потом пить их кровь с наркотиком.
Лина, раскрыв рот, слушала Марка.
— Что, и ты тоже…?
— Когда-то — да, — не стал врать ей понтифик, — Пробовал, но не впечатлился.
— В любом случае, у них же есть родители, которые о них волнуются!
— Нет, это сироты и бездомные. Детей, имеющих родителей, нельзя просто так похитить, их будут искать, поднимут шум, выведут поисковые команды. Зачем так подставляться? Проще набрать беспризорников. Их толпами отлавливают на вокзалах, в подворотнях, тюрьмы опять же поставляют хороший контингент, и затем либо продают вот в такие ночные клубы, либо на переработку или в питомники.
— Господи, но нельзя же вот так… Это же дети!
— Лина, — Марк отвлекся от дороги и серьезно посмотрел на девушку, — Это не дети. Это звереныши, которых надо отстреливать. Ну а мы стали санитарами. Образно говоря.
— Санитары, мать вашу! — не успокаивалась девушка, — Отдайте их в детский дом, в интернат! Пусть их вылечат! Вам же нужны смертные слуги? Вот и воспитаете себе правильный контингент!
— Правда? И кто будет платить за их лечение? Ты? А в интернате, когда увидят их укусы, ты будешь объяснять, как они появились? А воспитывать их бесполезно, они уже гнильем поросли.
— Но они пострадали из-за вас, вампиров!
— Благотворительностью я не занимаюсь, а смертные это лишь смертные, тем более такие! Расходный материал!
— Я тоже смертная!
— Именно! И если будешь продолжать себя глупо вести, станешь в итоге такой же, как они! — оборвал ее Марк, — Поэтому, будь добра, успокойся и подумай, наконец, головой! Например, о том, что твоя сегодняшняя самодеятельность могла закончиться для тебя очень плохими последствиями!
— Например? — хмуро уточнила девушка.
— Например, ты могла бы и не очнуться!
— С какой это стати, мой господин? Вроде бы, раньше я падала в обмороки и все было нормально!
— Что, уже не «ты» и «как ты можешь», а «мой господин»? — ехидно уточнил Марк, блеснув клыками в улыбке.
