- Мы пришли к тебе, чтобы задать вопросы, – прямо заявил принц и протянул старику булыжник. - Ты ответишь нам?
- Отвечу, – кивнул Кудесник, изучая свой камень. - Но только на первые восемь, уже, в общем-то, семь, – он позволил себе короткую неприязненную улыбочку, обнажая кривые жёлтые зубы, причём добрая половина их и вовсе отсутствовала. – И не бесплатно. За каждый вопрос столько монет, сколько слов в вопросе. Так что формулируйте тщательнее. Хотя, мне не важен металл, из которого будут эти монеты. Кстати, с вас три.
- К чему вся эта ерунда? – спросил Лефир, удивлённо приподнимая бровь. – Три монеты – это не деньги, почему бы не назвать просто стоимость разговора?
- Уже двадцать, – заметил Кудесник и злорадно рассмеялся, явно довольный поведением гостей. – У вас ко мне столько вопросов! Но я отвечу лишь на восемь, впрочем, уже на шесть: таков мой личный закон, я иногда дарую этот камень какому-нибудь человеку, и потом ко мне приходит с ним совершенно другой человек. Это забавно…. Я отвечаю на любые вопросы, отвечаю честно, но не всегда так развёрнуто, как бы вам хотелось. А деньги… Это игра. Я даю вам информацию, а что можете дать мне вы? – он немного помолчал и сам ответил на свой вопрос: - Только веселье! – он снова рассмеялся, неестественным злым смехом, ужасно неприятным на слух, да и на вид тоже.
- Ему весело считать слова в вопросах, – устало и едва слышно проговорила девушка, закрывая глаза. – К кому мы пришли за помощью? Он же не в себе!
Принц ничуть не смутился и, протянув двадцать монет старику, спросил:
- Что тебе известно обо мне?
Кудесник схватил деньги и сунул в глубокий карман, продолжая веселиться. Едва отсмеявшись, он улыбнулся хитрой коварной улыбкой:
- Пять монет, принц Лефириус, – ему удалось подавить смешок и он ответил: - Ты удивительный человек, не так ли? Из-за тебя умирают те, кому ты дорог, и те, кто хочет убить тебя. Ты – причина гибели тех, кто тебя любит, и тех, кто тебя ненавидит. Знаешь, что это значит? – он выдержал паузу, явно надеясь спровоцировать новый вопрос, но не стал дожидаться его и продолжил: - Это значит лишь то, что опасно тебя знать, а если смотреть в корень – то лучше бы тебя и не было на свете. Да, было бы лучше для всех… Кроме того счастливчика, который всё же доставит твою голову твоему прекрасному дяде, – он снова рассмеялся.
«То есть, всё-таки Санар…» - эта мысль синхронно посетила обоих гостей Кудесника, и обоим не принесла ни малейшего облегчения, хоть теперь и могло что-то стать понятней. Лефир постарался сохранить самообладание.
- Почему ему? – прямо спросил принц, хотя можно было и получше сформулировать вопрос.
- Потому что он платит за неё, – логично ответил Кудесник, и Лефир почувствовал, насколько он всё-таки измотан, но старик продолжал говорить, игнорируя бурю в душе принца. – С вас семь монет. Семь монет…Что это за мелочь для меня, верно? Особенно когда в нескольких шагах от меня стоит тот, за кого предлагают много-много золота! – он снова разразился смехом.
- Что же ты не пытаешься меня убить? – дерзко спросил Лефириус.
Старик задумчиво намотал на костлявый палец прядь седой бороды и тихо лукаво спросил:
- Отчего ты думаешь, что я не пытаюсь? – и выразительно посмотрел вверх.
Лефир и Элейна тоже резко перевели настороженный взгляд на потолок, но кроме паутины и разводов от воды на деревянном настиле не было ничего примечательного. Кудесник расхохотался, отчего согнулся пополам, держась рукой за живот.
- Ты боишься даже собственной тени! Грех было не воспользоваться и не пошутить, - пояснил он своё поведение.
Принц обнажил меч, потеряв всякое терпение и разозлённый тем, что старик прав. Но на Кудесника блеск стали не произвёл ни малейшего впечатления, и его дикий хохот только усилился.
- Я… - он не мог говорить, так как смех душил его, но всё же пытался высказаться: - Я… не убиваю… тех… кто пришёл…. поговорить… так гласит… мой устав… - он ткнул указательным пальцем в сторону Лефириуса и продолжил хохотать, показывая, что всё ещё радуется реакции принца.
Элейна посмотрела на Лефира и прошептала:
- Без него мы не знаем даже, с чего начинать распутывать эту историю. Не факт, что эльфы смогут нам помочь… возможно, в Иллэдоне мы найдём лишь защиту… Нам нужно хоть что-то узнать…
Кудесник услышал её слова, хоть его смех был громким, а она говорила тихо. Он резко замолк и произнёс заговорческим тоном:
- Это не вопрос, но я отвечу. Бесплатно. Начинать распутывать истории всегда стоит с начала. Потому что немногие участники этих историй доходят до конца, – и снова залился противным смехом.
- Ты хоть знаешь, что мы хотим понять и что ищем? – спросила Элейна.
- Да. О, да…– он усмехнулся, и Лефир многое бы отдал, лишь бы стереть эту неприятную усмешку с лица Кудесника. – Я знаю. А вот вы? Вы – нет! Вы ничего не понимаете и не знаете даже, что искать, но всё равно ищите. А я не ищу и не искал, но всё равно знаю, что за история вам интересна.
- Расскажи нам её, коли так, – предложил Лефириус.
Кудесник разразился чудовищным смехом, от которого слёзы выступили на его блёклых безумных глазах.
- Я не рассказываю историй, я только отвечаю на вопросы, - сказал он почти сочувственно. - И будь уверен, принц, как бы ты не задавал вопрос, на который я не пожелаю отвечать, желаемого ответа ты не получишь! – он снова расхохотался, но сквозь этот хохот удалось разобрать его слова. – Остался восьмой вопрос, дорогие гости… думайте хорошо, я вас не тороплю, я понимаю, что принцу с непривычки думать трудновато.
Лефириус не стал реагировать на провокацию и лишь скрипнул зубами, глядя горящими ненавистью глазами на Кудесника.
Элейна попробовала воспроизвести в памяти разговор и проверить старика. Ей не верилось, что они задали уже семь вопросов, а Кудесник за это время ни на сколько не приблизил их к цели, а лишь глумился над незадачливыми посетителями. Она не успела всё посчитать, так как Лефир уже сформулировал и озвучил последний вопрос:
- Ты сказал начинать с начала. Скажи, с чего или с кого началось то, что нам интересно?
Кудесник прекратил радоваться: то ли был огорчён тем, что принц спросил, наконец, что-то стоящее, то ли припоминал нечто важное. Он ответил, глядя своими безумными глазами прямо в глаза Лефириуса:
- Усилитель Эмоций. Единственный в своём роде артефакт, бесследно затерянный средь Древних Лесов. С него, пожалуй, всё и началось. Знаете, как бывает: кто-то задевает маленький камушек на вершине горы, а на других обрушивается целая груда валунов. Как знать, может, это тот случай, когда под валунами окажешься ты, и на этом история завершится. Это был бы счастливый конец! – он перестал говорить серьёзно и снова растворился в безумном смехе.
Элейна тихо спросила у Лефира:
- А если попробовать выпытать силой что-нибудь ещё?
Принц вспомнил себя в башне, и подумал, что способ-то действенный, только вот перед ними был безумный старик, от которого было непонятно, что ожидать. Лефириус отрицательно покачал головой. Девушка пошла к выходу, поняв, что больше здесь ждать нечего. Принц взял пригоршню монет, не утруждая себя подсчётом, и положил перед Кудесником. Тот замолк, глянул на монеты и сурово сказал:
- Две лишние. Мне не нужны лишние, забери.
Лефириусу не хотелось задерживаться здесь ни минуты и он постарался уйти вслед за Элейной, но Кудесник вдруг поднялся со своего места. Он оказался гораздо выше ростом, чем принц мог предполагать. Его блёклые глаза на миг озарились разумом, а в голосе появился властный оттенок:
- Забери две монеты.
Принц не стал спорить, шагнул к нему, взял лишние монеты и поспешно вышел прочь, услышав позади себя дикий хохот.
***
Лефир и Элейна шли в мрачной задумчивости. Возможно, идея посетить Кудесника и не была абсолютно бестолковой, но общение с безумным стариком оставило после себя какой-то неприятный осадок. Толкового узнать удалось лишь то, что за голову Лефира платит Санариус, только вот зачем ему это понадобилось, оставалось для принца тайной, и потому он недоверчиво относился к полученной информации. Впрочем, как и ко всем словам Кудесника. И принц, и Элейна проигрывали в голове недавний разговор, пытаясь воскресить в памяти мельчайшие подробности. Кудесник действительно сказал мало и действительно от души поиздевался над ними. Вся эта история началось с Усилителя Эмоций, но знал ли старик, что именно их интересует или просто скормил первую пришедшую в голову ложь?
