И сама не замечаю, как подхожу не только к кульминации, но и к завершению монолога. Меня не сбивают, не задают вопросов — словно точно чувствуют, что это не нужно. Что мне и так непросто говорить о своих поступках, которые вызывают стыд. Я продолжаю винить себя за ситуацию с Дэном, хоть и знаю, что Мэтт меня простил.
Рассказываю всю правду, пропуская лишь свои воспоминания. Я просто даю понять, что семья обвинителя видела всё. Мне совсем не хочется озвучивать некоторые секреты. Например, признаваться в том своём сговоре с Эдвардом по возвращению меня. Раз колдун не говорил об этом Мэтту — я не выдам.
Закончив, я наконец смотрю на мужчин. На их лицах нет осуждения. Они просто думают над ситуацией.
И я почти физически ощущаю, как груз вины окончательно рушится.
— Любопытно… — протягивает Эдвард, первым нарушив паузу. — Какие у нас варианты?
— Стереть им воспоминания, перед этим выведав, в курсе ли ещё кто-то, — предлагает Мэтт.
Я радостно ёрзаю на месте. Надо же, а мне даже в голову не приходило, что какой-либо ещё козырь противников можно вычесть! Эдвард — сильный колдун. Если он сможет вмешаться в воспоминания, стерев их; то и узнать информацию не должно быть проблемой. Мэтт знает своего друга. И не предложил бы, не будь это возможно.
Я с надеждой смотрю на колдуна, но тот, похоже, не разделяет моего энтузиазма. Он выглядит задумчивым.
— Можно… Но можно и другое, — пространно отзывается Эдвард, явно продолжая размышлять: — Понятно, что я не стану создавать такое мощное заклинание, как бессмертие, да ещё и для троих… Даже для четверых, ведь Гидзи в сговоре, — вспоминает он.
— Тогда что? — не выдерживаю такой таинственности.
Эдвард смотрит на Мэтта, а затем — на меня.
— Прежде всего, хочу задать вопрос: что ты хочешь делать дальше? — вперившись своим пронзительным нечеловеческим взглядом мне в глаза, требовательно спрашивает колдун. — Ведь вы теперь вместе и любите друг друга. Но что дальше? У тебя — человеческая жизнь, у него — вечность.
Сердце чуть не выскакивает из груди. Взгляд Эдварда прожигает, погружает в бескомпромиссную реальность. Я не ожидала, что эта серьёзная и мучительная тема так неожиданно всплывёт. А ещё тревожит непонимание, как это может быть связано с предметом обсуждения. К чему ведёт колдун?
— Я… Я не хочу быть бессмертной, но не оставлю Мэтта одного, — нерешительно отвечаю.
— То есть, будь у тебя выбор, ты бы предпочла остаться смертной? — с нажимом уточняет Эдвард.
Похоже, от меня ждут немедленного ответа. Вздрагиваю от такого напора. Уловив моё смятение, Мэтт мягко проводит большим пальцем по моей ладони.
— Это слишком серьёзный вопрос, тут неуместно давление, — вмешивается он.
— Я давлю только потому, что у меня есть идея, — не теряется Эдвард. — Если эти четверо действительно хотят быть бессмертными… Что ж, я дам им выбор, — торжественно заявляет колдун, глядя на друга. — Клеймо нельзя выжечь. Его можно только передать. Конечно, до сих пор добровольцев не было, но я и не спрашивал. Я доверял тебе и знал, что ты не сорвёшься. Ни с кем другим у нас бы не получилось. Но прошло время. Действие клейма ослабевает под моими зельями. А если разделить кровожадность на четверых… У каждого будет слабое очертание метки. Там уже любой сможет справиться. К тому же, я буду контролировать их — это будет обязательное условие. Если они согласятся, мы избавимся от сразу двух проблем. Насколько я знаю, ты бы тоже предпочёл быть человеком.
Я жадно впитываю слова колдуна, погружаясь в услышанное. Это слишком хорошо! Даже идеально. Это решит сразу всё.
За бессмертие придётся платить — если эти четверо действительно хотят вечности, пусть получат. И пусть даже у них останутся воспоминания обо мне и о Мэтте — они не смогут ими воспользоваться. Ведь действия мужа связаны с той самой меткой, которая будет теперь у них. Выдав его, они подставят и себя.
А уж шанс прожить с Мэттом счастливую человеческую жизнь… Ту, к которой мы всегда стремились…
И его проклятье развеется. Придёт конец его мучениям.
— Такое и вправду возможно? — осторожно спрашиваю, боясь разрушить внезапную надежду.
— Проделать это будет проще, чем сотворить обычное заклинание бессмертия четверым, — усмехается Эдвард.
— Это было бы чудесно! — тут же не сдерживаю радости я.
— Мы потом ещё поговорим с тобой об этом, — мягко говорит Мэтт колдуну. И я понимаю, что мужа беспокоит участь друга, которому предстоит отпустить единственного близкого человека. — Но, конечно, ты бы очень помог нам, если это случится.
Мэтт хочет этого. Очень. Не меньше, чем я. И я понимаю, знаю это. Но Эдвард через слишком многое прошёл с моим мужем. Они всегда могли друг на друга рассчитывать… А скоро колдуну придётся остаться одному.
Сегодня один из самых счастливых моментов в моей с Мэттом жизни, но и в нём присутствует нотка горечи.
Мужчины ещё немного говорят, обсуждая детали. Я не вмешиваюсь. Знаю, что все уже пришли к окончательному решению. И всё будет хорошо.
Вскоре Мэтт идёт провожать Эдварда до двери. Попрощавшись с колдуном ещё в комнате, я не спускаюсь с ними. Слишком уж взбудоражена случившимся.
Я просто шагаю по комнате, размышляя, улыбаясь и иногда даже счастливо подпрыгивая. А когда Мэтт возвращается, стою у окна, пытаясь унять эмоции.
— Мы поедем завтра? — обернувшись, спрашиваю.
— Утром. Но без тебя. Поедем только мы с Эдвардом. Ну и захватим Гидзи по пути.
Разворачиваюсь всем телом, вперив в Мэтта решительный взгляд.
— Но я…
— Ты теперь должна держаться от всех этих проблем. С тебя довольно опасных приключений. И теперь, когда я говорю, что вернусь, я рассчитываю, что ты поверишь и дождёшься, — твёрдо, почти даже жёстко перебивает Мэтт.
Явный намёк на ту, прошлую жизнь… Причём Мэтт не имеет в виду, что я пошла его искать и попалась головорезам. Его глаза ясно говорят — он знает правду. Значит, Эдвард рассказал ему. Именно сегодня. Буквально только что.
Я опускаю взгляд.
— Хорошо, — не осмеливаюсь возразить.
И счастливо улыбаюсь, когда через мгновение оказываюсь в любимых объятиях.
— Вот и умница, — хмыкает куда-то мне в волосы Мэтт.
А затем целует в губы, мгновенно лишая рассудка. Я охотно обхватываю его шею руками, прижимаясь крепче. Мы оба уже знаем, к чему всё ведёт. Предвкушаем… Сдерживаться становится всё невыносимее.
Я не боюсь. Уверена, что повторения проявления клейма больше не будет. А ещё… С Мэттом больше ничего нестрашно.
Единственное, чего опасаюсь — что он вдруг остановится. Но Мэтт явно не собирается и уже увлекает меня в постель.
Глава 27. Сиенна
Жизнь стремительно налаживается.
Мэтт и Эдвард возвращаются даже раньше, чем я ожидала. Мне не надо спрашивать, как всё прошло — всё читается на их лицах. План осуществился. Мэтт стал обычным человеком.
Первое время мы не можем в это поверить. Я подолгу провожу пальцами по его коже на месте, где раньше было клеймо. Мэтт счастливо обсуждает со мной наше совместное будущее, мы строим планы. Теперь никакие проблемы нестрашны.
Дни протекают друг за другом. Каждый из них полон новых событий, эмоций и радостей.
Я сразу принимаюсь исправлять свою главную ошибку — восстанавливать репутацию Мэтта, как мужа, в обществе. Он не просил об этом, но так хочется мне. Даже малейший намёк на недостойные слухи о нём вызывает во мне искреннее негодование.
Впрочем, те быстро прекращаются. Я делаю всё, чтобы в обществе считали — тот мой побег был глупой попыткой привлечь к себе внимание мужа. При этом даю понять, что Мэтт и без того уделял мне много времени, заботился и любил — но я поддалась глупым капризам. И что быстро осознав свой поступок, сразу поехала обратно — а на полпути мы с Мэттом пересеклись.
Вопреки моим рассказам, в обществе я не считаюсь избалованной дурочкой. Всё списывают на пережитый суд над отчимом и скорую свадьбу.
