class="p1">– Анна, ты не говорила, что твоя матушка – первая советница королевской семьи, – добавил Харот с обидой.
Конечно, не говорила, и не сказала бы. Я вызубрила наизусть всю родословную мамы и понимала, сколь высокая она штучка, вторая после короля, одна из совета старейшин, что был разогнан (а точнее – казнен) королевой Орелией и до сих пор не собран вновь. А ещё я знала, что титул советника передается по кровному родству. А я, стало быть, первая и единственная наследница, и уж если вновь созывать совет – то со мной в числе прочих.
– Милочка, ты ведь всё знаешь обо мне?
Я совсем забыла мамин строгий голос. Ее светлые волосы были собраны в высокий хвост, а карие глаза сурово смотрели. Мама не спрашивала – утверждала.
Папе было крайне неуютно в чужом мире, но он стойко держался, разве что сутулился всё сильнее.
– Да…
– И ты молчала, что являешься первейшим звеном для восстановления совета старейшин?! – Харот был в гневе.
– Видимо, не зря молчала, – хмыкнула я.
– Не ожидал от тебя такого безрассудства!
– Аня, ты убиваешь нас с папой!
– Какая глупость!
– Нельзя вечно прятаться!
Буквы. Слова. Фразы. Обязательные восклицательные интонации в голосе. Сколько эмоций. Меня одну не интересует судьба моей почти королевской персоны? Я наконец-то обрела покой. Если нужно, я уйду хоть в леса, хоть в горы – только бы вдвоем с Ричардом.
– А что насчет нашей женитьбы? – опустошенно уточнил король, зарываясь пальцами в свои волосы.
– Увы, вынуждена ответить отказом. – Я развела руками.
Глаза мамы округлились столь сильно, будто она услыхала что-то невероятное.
– Ты ополоумела?.. – очень аккуратно уточнила она.
– Нет, влюбилась.
– В Ричарда? – Харот понимающе улыбнулся.
– Да.
– Какой ещё Ричард?! – Мама отвернулась от меня к королю, но тот лишь пожал плечами, мол, не имею и малейшего понятия.
Выпутываться пришлось самой. Я поведала (очень коротко и без подробностей), что конкретно нас связывает.
– Если не ошибаюсь, – перебил Харот, поднявшись, – он собирался жениться?
– Так вышло.
Я сухо рассказала о нашем путешествии. Родители смотрели на меня со странной смесью жалости и непонимания. Единственное, что по-настоящему их удивляло – почему я, дура такая, выбрала не короля.
В конце повествования мама вздохнула, подытоживая:
– Дорогая, два дня на привыкание к новой роли, а со следующей недели оповестим всех о восстановлении совета. Я уже договорилась с королем, более того, его высочество благородно предложило нам личные покои во дворце. Итак, вскоре ты примешь титул советника. А там, глядишь, дурные фантазии о любви к оборотню тебя покинут.
– Два вопроса. – Я выставила вперед указательный палец. – Первый: меня кто-нибудь спрашивает? Второй: так ли жаждет король получить в качестве советника человека, который совершенно не разбирается во всём этом?
– Тебя обучат. – Харот положил ладонь мне на плечо.
– И ответ на первый вопрос: твое мнение не имеет никакого значения, если дело касается короны, – добавила мама, облизав губы.
– Извини, дочка, – папа чуть смущенно улыбнулся. – Так будет лучше для всех.
– Была рада вас видеть, – фыркнула я и, вскочив, вылетела из кабинета.
Дверь захлопнулась с такой силой, что, казалось, могла вывалиться из проема. Я не испытывала стыда. Мне ни к чему титул и почести. Меня раздражают ужимки придворных, законы, подсунутые двуличными министрами.
Мне хочется свободы. Чистого неба и запаха дождя. Холодных ночей и жарких летних дней. Спокойствия, от которого пахнет лесом.
Ричард прохаживался по внутреннему двору как ни в чем не бывало, подставляя разбитое лицо солнечным лучам. Смешной. Я постаралась незаметно подкрасться к самому любимому на свете оборотню. Не получилось. Он, обернувшись, схватил меня в кольцо рук.
– Что с тобой? – спросил серьезно.
– Видимо, мне уготована участь советницы при короле.
Он или поймет, или… нет. Я могла бы сбежать прямо сейчас, не взяв с собой и монетки, но во мне заговорила материнская кровь: корона превыше всего. Ведь можно быть любимой и счастливой даже во дворце? Что если мое призвание в этом? А если нет – уйду в любой момент.
Ричард молча выслушал и ничем не выдал своих эмоций.
– Ну и о чем же ты переживаешь, глупая? – спросил после.
– Ты останешься со мной или уйдешь?..
– Отныне я меньше всего подхожу под твой статус. Не поздно согласиться на мое предыдущее предложение. Только не гони прочь. – Серьезный голос и чертики в самой глубине изумрудного озера.
– Перестань издеваться! Ты думаешь, я тебе душу изливала, чтобы сейчас передумать?! Ричард, я же серьезно.
– Прости. Неужели ты думаешь – мы не справимся?
И действительно. Неужели есть на свете что-то, способное помешать любви? Если два человека смогли найти друг друга среди страхов, пройдя боль и расставания, разве они могут сломиться лишь от того, что судьба одного из них была предрешена ещё до рождения?
Конечно, справимся.
***
Эту ночь я провела в гордом одиночестве. Сквозь полудрему, сквозь забытье прорвались голоса. Видение. Вещий сон. Передо мной явилась комната и дубовый стол посреди, одиноко чадящая свеча. И людские тени. Сон не отпускал, и я не могла сдвинуться с места. Хотела убежать, но не чувствовала ног.
Мужской, теплый до невозможности голос, чеканил слова:
– Анна, как ты не можешь понять? Он – предатель. Против него неоспоримые улики.
– Доказательства лучше любых слов, – женщина с голосом что хрустальный звон вторила ему.
– Дочь, мы понимаем твою привязанность к этому оборотню, но придется решить, что для тебя важнее. – Третий голос заботливо обволакивал мое сознание. – Мы должны…
– Должны что? – ответила я глухо.
– Судить его со всей строгостью.
Часть 3. Будь моим оборотнем
– Дорогая, ты рассмотрела в качестве жениха кандидатуру Вельима Инокского?
Мама влетела в кабинет и, не поздоровавшись, задала первый и наверняка не последний неприятный вопрос за день. Ее глаза горели негодованием. Ах да, Вельим – пузатый, немолодой аристократ с обвисшими щеками и липким взглядом. Кажется, он собирался заехать во дворец на неделе. Только вот не помню, отказался ли он от этой затеи добровольно или я просто забыла его встретить?
– Мама, мы уже обсуждали этот вопрос. Неоднократно. Я никого не буду рассматривать, прекращай это сватовство.
– Только не заводи пластинку про то, что влюблена во внука знахарки и собираешься провести с ним остаток дней.
– О, а как ты угадала? – съязвила я.
Не то, чтоб маме не нравился Ричард – скорее она желала для меня САМОГО лучшего, то есть кого-то богатого, известного и по меркам страны великого, с кем единственная
