— Тёмному? — Эндий охнул. — Но его поклонников сжигают на костре!
— Это не самая высокая цена, которую платят последователи Жнеца, поверь мне, — Мариса потемнела лицом. — Он пожирает их души. И это не фигура речи, отнюдь.
***
Где-то в лесах на севере анмарского королевства.
Шеральд с удовольствием наблюдал за работой своих питомцев. Несколько громадных тварей рыли подземный ход. Ещё одна оттаскивала землю. Здесь, на глубине, почва была плотной, но не промерзлой и работа шла быстро. Скоро они переберутся за границу, минуя реку, а там анмарские разведчики их уже не достанут. Зима, холодная, стылая, всё же не вечна и уже перевалила за середину. Дождаться бы только тёплых весенних дней…
Колдун, кряхтя, покинул своих «рабочих», направляясь в свой маленький земляной закуток. На что только не пойдёшь ради своей цели. Вытерпишь даже жёсткую постель и тонкий матрас, набитый прошлогодним сеном.
Главным предметом в этой маленькой комнате был старый гранитный алтарь. Его старик бросить никак не мог. Он зажёг пламя в медной треноге и подошёл к алтарю, проверил, надёжно ли прикован пленник: мужчина в светлой серебристой кольчуге, которая на груди была предусмотрительно разорвана. Но остались наплечники с символом дубового листа, что указывало на принадлежность к войску анмарского короля. Мужчина был без сознания, у него была пробита голова, на светлых волосах тёмной коркой запеклась кровь.
Убедившись в крепости оков, Шералтд одобрительно поцокал языком. Ему не нравилось, когда пленники вопят, а этот явно уже не придёт в себя, а значит, будет вести себя тихо.
В неясном свете пламени блеснуло лезвие ножа. Колдун подошёл к пленнику и принялся деловито наносить на его кожу древние символы. Пленник тихо застонал от боли, но в себя так и не пришёл.
— Мой господин, — произнёс колдун хрипло. — Эта жертва для вас, испейте его душу, насладитесь его кровью.
Кинжал вошёл в сердце, обрывая жизнь. Почти сразу пламя взметнулось, потемнело, тихо загудело.
— Мой верный слуга… — послышался далёкий холодный голос.
— Да господин, — Шеральд, невзирая на боль в суставах, упал на голени, склоняя голову. — Я готов выполнить вашу волю.
— Я чувствую, ты что-то хочешь мне рассказать… — почти ласково шепнул голос.
— Верно, господин. Хорошие новости, хорошие новости, — старик скрипуче рассмеялся. Смех перешёл в натужный кашель. — Я узнал о чуде, господин. У маркатов будут лунные близнецы. Сама пресветлая подарила их. Чудесная сила! Волшебная!
Пламя словно замерло на мгновение, а потом вспыхнуло с новой силой, брызнув искрами.
— Принеси мне их… — в голосе послышалась темная жажда. — И моя награда будет велика…Ты хотел поднимать мёртвых…И ты будешь, — потусторонний голос протяжно вздохнул. — Моё слово.
Комнату затопила тьма и ту же секунду чужое присутствие пропало. Шеральд смотрел на пламя, словно онемев.
Такая сила, такая сила! Которую ещё никогда не видела эта земля. С армией мертвецов, он, Шеральд, будет непобедим. Он уничтожит все эти отвратительные зловонные и шумные голода и мерзких людишек, которые так глупы, что не видят его величия. И будет править, да, он, Шеральд, один! И они ещё поклонятся ему и принесут дары. А их горячие сердца станут пищей для Тёмного бога.
Глава 19. Гнев горы
Дея с Аснаром устроились на кровати. Девушка нежилась в объятиях мужчины, а он положил руки на её живот.
— Чувствуешь? — спросила Дея с любопытством. Сама она не ощущала ровным счётом ничего. Но знала, по рассказам женщин, что ещё слишком рано, потому не волновалась.
— М… — Аснар нежно поцеловал жену в висок. — Чувствую тепло и сердцебиение.
— Правда? — Дея вздохнула, несколько завидуя обострённым чувствам оборотней.
Их уединение было прервано Берием. Мужчина вошёл в комнату, задумчивый и хмурый.
Аснар тут же поднял на него взгляд. Заметила неладное и принцесса:
— Что случилось? — встревоженно спросила она.
В последнее время новости совсем не радовали. Несмотря на то, что мужья пытались оградить жену от дурных вестей, Дея знала, о чём судачат в городе и даже здесь, в замке. Говорят и о ведьме и возможном гневе богов. И о том, что не будет счастья тем, кто защищает анмарскую кровь. И что чужачке не место рядом с правителями.
Слухи, которые почти улеглись после объявления о беременности, вспыхнули с новой силой после мора животных.
Берий потёр подбородок, словно размышляя, стоит ли говорить. Потом всё же решился и протянул Дее маленький свиток. Такой обычно крепят на лапу почтового голубя. На нём была серая восковая печать, уже сломанная.
Принцесса замерла, узнав изображение дубового листа. Аснар же мрачно и выразительно посмотрел на брата.
— Что там? — с опаской спросила девушка, не спеша разворачивать послание. — Ты же прочёл, да?
Берий коротко кивнул.
— Читай, не бойся.
Дея поднялась, подошла к окну, оставив братьев гневно переглядываться. С неким трепетом держа в руках послание из дома, Дея погладила пальцем тонкую бумагу, думая о том, что та была создана в Таалдоре, и бережно развернула письмо.
Писал отец. Она сразу узнала его строгий выверенный военный почерк, но не сразу поверила в то, что он пишет. Письмо было суровым, но сквозь сухие строчки то и дело проскальзывало раскаяние и затаённая боль.
Король Улгар писал, что сожалеет о судьбе дочери, что всё так сложилось. И надеется, что у неё всё хорошо. Надеется, что когда-нибудь Дея сможет простить, ведь у неё всегда было доброе сердце, совсем как у матери.
Писал, что понял, как ошибался, когда обрёл собственное личное счастье. А когда осознал, что творил…
Писал, что в распрях с маркатами, был так слеп, что не увидел третью сторону, ту, которой эта война была так выгодна. Сообщал, что Мариса — Дея с трудом вспомнила, что это ведьма, которая помогала ей с побегом — обнаружила целое гнездо нежити. Пустующее. С её слов, нежитью управляет могущественный маг и он очень опасен. Они ищут его следы по всей границе, но пока что поиски не увенчались успехом.
— Что там? — осторожно спросил Аснар, подходя и обнимая жену сзади за плечи.
— Письмо от Улгара, — растерянно произнесла Дея. — Если бы не почерк, ни за что не поверила бы, что отец на такое способен.
— Он просит прощения?
— Не прямо…но, он сожалеет.
— А ты?
Дея вздохнула. Всё, что было, не просто забыть. Но это уже прошлое. А её гораздо больше беспокоит будущее.
— Я не сержусь, — сказала принцесса нейтрально.
И это было правдой. После того, как она сбежала от Леверия, навязанного отцом жениха, что-то словно перегорело внутри. И Дея не чувствовала ни злости, ни обиды. Разве что толику разочарования.
***
— Кирс, а ты слышал, что говорят? — спросила полненькая рыжеволосая женщина у своего мужа, подходя к дому. Высокий широкоплечий маркат расчищал крыльцо от снега. Лопата так и мелькала.
— Опять ты сплетни собираешь, — проворчал он в густые усы. — Одни придумали, другие переврали. Третьи — в панике.
— Кирс! — женщина всплеснула руками. — Да ты только послушай. Вот говорят, что жена повелителя, никакая не Ланарен, а ведьма, подосланная анмарами.
— Глупости то не говори, — покачал головой мужчина. — Ты её хоть видела? Тоже мне, ведьма…
— Никогда ты мне не веришь, — обиделась жена. — Вот увидишь, сбудутся ещё наши опасения. Мальчики в доме?
— По лавкам сидят, Манк только где-то по крыше шастает.
— Манк! — тут же крикнула женщина, разозлившись. — А ну слезай, немедленно!
— Ну мам! — над крыльцом появилась детская голова в вязанной шапке.
— Слазь давай, — поторопила она. — Сейчас будем обедать.
— Ещё немного! — заныл ребёнок.
— Уши отморозишь — отпадут, — решил вмешаться отец, отставляя лопату. — Слушай, что тебе мать говорит.
