— Вытряхнул ваши вещи… — завертевшись на месте, источник моей проблемы пожимает плечами, — Где-то сбоку дома. В нескольких шагах от того угла, кажется…
— Кажется?! — реву разъярённым медведем. — Не дай бог, я их не найду… — замолкаю, хищно скалясь, — А почему это я должна их искать?! Нет уж! Ты их выбросил, ты теперь и ищи!
— Да перестань ты на него орать! — как завизжит моя дочь, отчего у меня строй мурашек по позвонкам ползёт. — Найдём мы сейчас твои семена! Отстань уже от дяди Дэя!
Это что это? Это как это?
В ступоре, я наблюдаю за тем, как моя дочь доходит до угла дома и, опустившись на колени, начинает разглядывать землю, ни разу не взглянув в мою сторону.
— Ты… — ошарашенно выдыхаю я, — Испачкаешься. Встань с земли.
— Иди уже, спи, мама! Без тебя разберёмся. В тишине!
Дэйвар растерянно водит глазами, явно не зная, как поступить в такой ситуации. Было бы неплохо, если бы он встал на мою сторону и хоть сколько-нибудь утихомирил мою дочь, потому что мне уже кажется, что вчерашние слова дракона о шалящей эльфийской крови, не такой уж и бред.
Я ничего подобного от своей дочери не слышала за все эти годы! До переходного возраста ой как далеко, а что за буйство гормонов и эмоциональны качели с ней творятся сейчас… Я не понимаю. Я уже вообще ничего не понимаю.
Проморгав выступившие на глазах слёзы, я тихонько прикрываю дверь и закусываю нижнюю губу. Не время для истерик, но убеждать себя в этом всё тяжелее и тяжелее.
Подхватываю сандалии и плетусь с ними к кровати. Сажусь, нелепо ими взмахнув, и часто моргаю.
Всё-таки я сама виновата. Обострила ситуацию, хотя знала, что дочь стоит горой за Дэя. Сама себе обещала, что буду мягче, лояльнее и терпимее к нему, а опять свой язык без кости распустила. Ещё и при Лизке…
Обидно-то так, чёрт возьми! Мне уже кажется, что она Дэйвара больше меня любит!
Делаю несколько глубоких вдохов и обуваюсь. Медленно шнурую нехитрые завязки, прислушиваясь к звукам снаружи, и проклинаю то утро, когда вышла в огород за клубникой.
У меня была нормальная дочь. Идеальная! Жизнь моя тоже была нормальной. Пусть трудной, пусть с чередой препятствий, не идеальной, но НОРМАЛЬНОЙ! А что сейчас?!
Не успеваю обрушить на голову Драгхара ни одного проклятия, как пол под ногами приходит в движение.
«Землетрясение» — набатом гремит в моей голове.
Срываюсь с места и по вздрагивающими под ногами досками добираюсь до дверей.
— Лиза! — мой крик заглушает треск и свист.
Я вижу, как Дэй поднимает Лизку за хрупкие пончики и встряхивает. У меня мутится сознание. Перед глазами сплошное безумие. Справа, где совсем недавно ничегошеньки не было, стоят крепкие стволы деревьев, а между ними, всеми оттенками зелёного и бирюзового, в нескольких местах пробиваются кусты и какие-то вьющиеся растения. Цветовая гамма внезапно меняется вместе с усиливающейся вибрацией, исходящей от земли. Появляются разноцветные пятна всевозможных цветов, оттенков и расположений.
Я делаю шаг вперёд и тут же падаю. Словно сама земля ставит мне подножку или в самый последний момент сбегает из-под моей подошвы.
Резкая боль в коленях и счёсанных ладонях отрезвляет.
Не решаюсь вставать на ноги. Ползу к дочери и дракону по подпрыгивающей земле, а слёзы льются градом из глаз.
Внезапно всё стихает. Так же внезапно, как и появилось, стихийное бедствие отступает, оглушая меня тишиной и собственными надрывными всхлипами.
— Мама, мамочка.
…кажется, я ненадолго выпала из реальности.
Чувствую маленькие ручки на своём лице и вздрагиваю всем телом.
— Не плачь, пожалуйста. Прости меня. Я же… я не хотела. — всхлипывает Лизка, отчего-то валяющаяся рядом со мной на земле. — Мне очень стыдно, мамочка. Ты только не плачь, пожалуйста… — вижу, как алые губки подрагивают, а подбородок напрягается. — И семена твои мы нашли. Смотри, что из них выросло… — уже вовсю рыдая, надрывается дочь.
Семена?
Рефлекторно отбрасываю с лица волосы и заключаю дочь в крепкие объятия. Чистый автопилот. Вряд ли я вообще отдаю отчёт своим действиям. Даже зачаток материнского инстинкта и человечности убиты во мне на какое-то время двумя предложениями моего ребёнка: «И семена твои мы нашли. Смотри, что из них выросло.».
Кое-как привстаю и сажусь на землю. Снова притягиваю дочь в свои объятия и глазею на очень буйную, неупорядоченную растительность.
Как такое возможно? Как она это сделала?
Завозившись, я беру маленькие ручки в свои и разглядываю их долгие минуты. Мне становится не по себе от способностей моей дочери.
— Тебе было больно, солнышко моё? Ручки болели? Кожа краснела? — шепчу, нацеловывая каждый пальчик.
— Нет. Только страшно. Я испугалась и… у меня не получилось уйти с места. Но я не плакала и не кричала. Я знала, что дядя Дэй меня спасёт. Или ты, мамочка. Просто то дерево, вон, видишь, — кивнув в сторону невысокого деревца, чей ствол извивался, словно змея, Лизка доверительно сообщает: — Как стало расти на меня! Я очень испугалась… Но это же нормально? Я ведь только учусь. Да, мамочка?
…всё, успокоительный чаёк отменяется — мне нужен алкоголь.
Глава 38
Язык едва ворочается. Я несколько минут таращусь на Кассиэля, не в состоянии проговорить простую фразу.
— Ты скажешь, нет? — длинноухого это тоже злит.
Наконец, упираюсь руками в колени и, согнувшись в три погибели, кое-как проговариваю:
— Если хочешь есть, отвязывай тачанку со своей стороны… — всё, у меня получается.
— Мы вчера уже вроде договорились, а сегодня, здравствуй, опять что-то придумала. — Касу неймётся.
Я его немного понимаю, но на долгие разговоры у меня нет ни времени, ни сил.
— Привезу много фруктов и ягод. Всех накормишь.
Эльф молча разглядывает меня какое-то время. В общем, ещё один сканирующий взглядом на мою голову.
— Я ведь сейчас обратно побегу. — выпрямившись, я кладу руку на грудь и с самым честным видом озвучиваю свои планы на ближайшие полчаса.
Кто ж мне виноват, что мозгов не хватило ни с собой нож прихватить, ни оставить его вчера в нашей полевой кухне? Никто. Непроснувшийся мозг и шок, в котором я до сих пор пребываю.
— Толчки около получаса назад чувствовала? — хмурится несговорчивый партнёр.
— Да. Кассиэль. Давай быстрее! Пожалуйста!
Меня дико раздражает происходящее. Меня ждёт дочь и Дэй, которому было доверено охранять и Лизку, и её садово-огородную плантацию. Мы обязаны собрать хоть что-то, пока не прибежали все местные и не смели с кустов и деревьев всё подчистую. Да и у нас ведь всего сутки — если опираться на мой опыт с помидорами…
Нет же, Кас включил собаку-подозреваку!
Да почему именно сейчас?!
— Кас!
— Да уймись уже. Отвязываю.
Я чуть ли не плачу от счастья.
Тащу за собой гроб на колёсах, грохочущий так, словно вот-вот развалится, а сама проклинаю тот день, когда впервые открыла под Стеной рот.
И куда, интересно, все подевались? Спят, что ли?
Ни Клинвара, ни Энлии, ни Минка… Ну, ладно, насчёт Минка я и не уверена. Понятия не имею, где он вообще живёт. А вот Клинвар ведь постоянно ошивался где-то поблизости и Энлии рядом с нами поселилась. Неужели не слышали, что за армагеддон здесь чуть не грянул? Сомневаюсь. Если даже солдаты услышали…
Стоит только чуть дольше подумать о странностях и безлюдности этого места в сегодняшний день, как какое-то нехорошее предчувствие больно давит на плечи.
Знаю, что мне любой ценой нужно защитить дочь. Понимаю, что мы должны сохранить в тайне её дар. Не хочу отказываться от вчерашней сделки со старостой и Касом. День должен пройти как и планировалось. Припишу Лизины заслуги себе. Меня уж они на воротники не растащат…
Да было бы кому растащить! Где все?!
Преодолев большую часть пути, я невольно улыбаюсь зелёным верхушкам деревьев, коих вымахало аж пять штук, не считая того, что растёт волной.
