– М-м-м, – блаженно застонала Мира, сунув в рот ложку пряно-острого супа, – вкуснотища! Берта редко готовит острый суп, а он такой вкусный! Нет-нет, госпожа, даже не смотрите, я ни за что не перестану его есть!
– Острое не сильно полезно для здоровья, – мимоходом заметил Ясень, поправляя косу Миры так, чтобы она не окунулась в тарелку и плюхаясь на стул.
– Зато вкусно! Я люблю острое, – она прикрыла глаза от восторга.
– Мы так и поняли сегодня, – язвительно сказал парень. – Еле спасли беднягу от тебя, как ты резво на его острие кидалась. – Дурак, – ничуть не обиделась Мира. – Может, я испугалась?
– Может? – я внимательно посмотрела на девушку.
– Ну, да, да, испугалась, конечно, – пристыжено кивнула Мира. – Но все равно! Я не какая-то трусиха, которая леди вперед себя выставляет и прикрывается ею! – воинственно закончила она.
– Хорошо справилась, конечно, но еще раз кинешься на амбразуру и я приложу руку к розгам Ясеня, – помешала суп я, на что девчонка присмирела и принялась с двойным усердием поглощать еду.
Я взяла кусок свежеиспеченного хлеба и обратила внимание на очередное чтиво нашего юного гения. «Трактат о неизданном законе», надо же. Я до сих пор не могу разобрать и в половине изданных, а его уже понесло в дебри теории юриспруденции. Видимо, я так усердно жевала, что кусочек еды некрасиво выпал у меня изо рта и исчез в складках скатерти.
– Я уберу! – вскочила Мира и нырнула под стол. Ну вот что ты будешь с нею делать? Просила же поберечься, побольше отдыхать и вообще сидеть на попе ровно, так нет же, ей шило мешает.
– Вообще-то воспитанные люди делают вид, что не заметили подобной оплошности сотрапезника, – перелистнул страницу Ясень.
– Ну ты же заметил, – хмыкнула я и приподняла угол скатерти. – Ты чего там так долго возишься?
– Странное дело, госпожа, нигде не могу найти это самое, – встревожено сказала Мира. – Ну, упавшее.
– Ну тогда оставь, поешь нормально, потом уберем.
Ужин постарались закончить поскорее. Лично у меня тело буквально разваливалось – столько часов в продуваемой карете, прогулка к морю, нервное потрясение – мне однозначно требовался отдых.
– Спокойной ночи, госпожа! – дверь за слугами закрылась и я осталась одна, облаченная в шелковую ночнушку и с небрежной косой, разбирать сегодняшние бумаги. Конечно, можно оставить все и на завтра, но в дороге обратно в город мне пришла гениальная мысль – до того, как мне приедут зерна, создать маленький капучинатор.
Чисто теоретически данное изобретение может создать маг-артефактор с воздушной направленностью магии, а я смогу в процессе нагревать поток воздуха так, чтобы молоко не просто вспенивалось, но и активно согревалось. Конечно, в промышленных масштабах функцию нагрева будет необходимо встраивать прямо в артефакт, но на первых порах… заиметь такой маленький артефакт в личное пользование крайне необходимо.
Я даже успела зарисовать предполагаемое изобретение так, чтобы оно имело сопло, воздухозаборное отверстие и удобную рукоять, оставив «начинку» на фантазию артефактора. Только где зарисовка? Странно, я определенно была уверена, что оставила ее на столе вместе с другими бумагами. Может, Мира куда-то переложила, когда увидела упавшие листы? Или, может, я засунула бумажку в сумку?
Однако осмотр ридикюля ничего не дал. Путем коротких логических размышлений я догадалась поискать в «макулатурном» сундуке – небольшом коробе, в который отправились все предыдущие бумаги и записи настоящей Гретты и в который Мира иногда складывала то, что я велела выбросить.
Подняв крышку, я начала методично обшаривать одной рукой содержимое, щурясь в полутьме спальни. Внезапно рука наткнулась на что-то мягкое. Что бы это могло быть? Судя по ощущениям, оно явно небольшое, теплое, мягкое… как норковая шапка, которую мама надевала по большим праздникам. Ну или как кот, если оно было живым.
– Ай! – я резко дернула на себя руки, наткнувшись на что-то острое. Крышка упала с глухим стуком. – Блин, что это было?
Страшно, однако. Что там могло такое острое и царапучее лежать, если еще вчера это был насквозь бумажный ящик? Слуги что-то переложили, что ли? Снова аккуратно приподняла крышку и заглянула в темноту.
Темнота немного подождала и глянула на меня в ответ. Я обомлела. Два больших черных глаза уставились на меня из сундука, испугано моргая и беспокойно щурясь. Темное нечто нервно дышало, стараясь не вдыхать слишком глубоко и лишний раз не шевелиться, изредка всхлипывая от слишком резкого вдоха. Я замерла, рассматривая эти осознанные и настороженные глаза, которые начали метаться от моего пристального взгляда. Внезапно маленькая черная лапа с крошечными коготочками резко поднялась вверх и захлопнула крышку сундука.
Не поняла юмора. Откуда у нас коты? Животных в доме не было, максимум – в виде гуляша или котлет, так что это такое? И как он сюда попал? Надеюсь, он не заразный, потому что на пальце выступила капелька крови от его когтей.
Я снова приподняла крышку, с любопытством разглядывая черную шерсть, большие влажные глаза и… маленький розовый пятачок.
– Ты кто? – оторопела я.
– Клят, – тихо прошептало нечто.
Глава 25
Нет, я не завизжала. Подумаешь, у меня в сундуке сидит местный черт, ну и что? Черный комочек так испуганно дышал и дрожал, что я даже передумала громко удивляться. Вместо этого протянула руку и еще раз аккуратно погладила бочок мелкой шерстяной тварюшки.
– Как ты сюда попал?
– Я хотел спрятаться, – всхлипнул черт. – А ты меня нашла.
– Ну, уж извини, это мой сундук.
– Я знаю, – он принюхался. – Твоими руками пахнет.
– Что ты здесь делаешь? – я снова протянула руку и подхватила незваного гостя под брюшко. Ох, все черти так мало весят или только этот недокормленный?
– Я прячусь, – острые коготки схватились за мою ладонь, однако не причиняя боли. – Чтобы ты меня не нашла.
– Но я ведь тебя нашла. Что дальше? – чертик переместился на стол и я внимательно его осмотрела. Малюсенькие острые копытца, кошачьи лапки, коготки, пятачок, тоненькая ленточка пушистого хвостика. – А где рога?
– Вырастут, – насупился клят. – Я вырасту и они вырастут.
– А сейчас ты, получается, маленький клятик?
– Я компактный, – еще больше насупился он и поковырял копытом столешницу.
– И что мне с тобой делать, компактная нечисть? – желание спать давало о себе знать зевотой.
– Может, не убивать? – просительно посмотрел на меня чертик. – Я не буду.
– Что не будешь?
– Все не буду, – заверил меня клят и присел, закрыв голову руками и зажмурив глаза. Пауза затягивалась.
– Что ты делаешь?
– Готовлюсь убиваться, – с зажмуренными глазами ответил он и еще больше сгруппировался.
– Почему?
– Потому что еще ни один человек не поверил кляту. Кляты всегда лгут, – заученно сказал он и приоткрыл один глаз, оглядывая меня с любопытством.
– Значит, и ты лжешь? – мне неожиданно стало смешно.
– Конечно, – уверенно сказал он. – Я нормальный.
– И в чем же ты мне солгал?
– Ну-у-у, я… я сказал… в общем, у меня еще не очень хорошо получается, – разом сдулся малыш.
Я бы дала ему лет восемь-девять по человеческим меркам. Понятия не имею о стандартном размере чертей, но в этом было от силы сантиметров двадцать, да и слова про вырост навели на неутешительные мысли – передо мной сидел маленький безрогий чертенок, которому вздумалось спрятаться от меня в моем же сундуке.
– Зачем ты прятался и как сюда пробрался? – строго спросила я. Очаровательная кисточка на хвостике забавно дергалась в разные стороны, но я не давала этому пушистому созданию сбить себя с толку.
– Я испугался, – снова всхлипнул чертенок, утерев лапкой нос. – Когда тот мордоворот тебя оттолкнул, я боялся, что ты меня раздавишь. А потом спрятался в твоей ручной сумке. Спасибо за хлеб, – невпопад закончил он и удовлетворенный ответом снова зажмурился.
