ответ. Она знала, что рано или поздно Ренорд спросит, и знала, что не имеет права лгать, да и не хочет. И все же объяснить было не так-то просто.
– Я слушаю, – вывел ее из задумчивости голос короля, когда двое эльфов исчезли за дверью.
– Что ж, повелитель, – Тиара набрала полную грудь воздуха, – я расскажу, а там уже сам решай, что со мной после всего делать, ибо молчание мое преступно. Ты помнишь легенду о Великих драконах? Каждый из них отвечал за ту или иную силу природы. И то, что происходит сейчас – знаки их возвращения.
Ренорд нахмурился.
– Знаки?
– Землетрясение – это гнев Вестнаура, горячие фонтаны и град – Нордальбрана. Причем последнее могло быть только с согласия Саутринга, повелителя неба. И это значит, что совсем скоро на нас обрушится гнев и остальных братьев. Быть может, огненное море Инстландейла или гибель всего живого, если того пожелают Лайфванг и Шангрэль.
– Ты сейчас серьезно? – на всякий случай спросил Ренорд.
– Серьезно, – подтвердила Тиара. – Наши предки верили, что с возвращением драконов закончится мир. В Роване тоже обеспокоены, и это говорит о чем-то, верно?
– Так, – король продолжал хмуриться, – и что можно сделать?
– И рованские, и аргонские пророчества здесь сходятся – нужно найти спасителя, некого воина Огненной лилии, но неизвестно, кто это и где его искать. Однако мне удалось выяснить кое-что другое. Чуть больше полугода назад я узнала, что в Западной Лансии есть необыкновенная девочка, испускающая зеленый свет. Я бы не обратила внимания, если бы не рованцы, которым Лидер обещал передать ее. Поэтому я и попросила Эрвина атаковать отряд Рыцарей Служения…
Ренорд помрачнел, но перебивать не стал.
– Он захватил девчонку, – продолжила Тиара, – и отдал мне. Выяснилось, что на нее наложена печать. Думаю, аргонская. Она блокировала магию.
– Но сейчас что-то изменилось, – догадался король.
Тиара поджала губы.
– Я думала, что смогу не только пробудить силу Эриал Найт, но и направлять ее. Девочка упряма, но душа у нее не злая. Возможно, лед бы тронулся, только я не успела. Появились знаки, и Эриал сбежала.
На лице Ренорда читалось «сама виновата», но вслух он спросил:
– Сбежала, и что?
– Со мной встретился маг из Рованы. Он говорил о грядущем конце света, а также о том, что его друга-чародея держит в заложниках аргонский орден Огненной лилии.
– Зачем им это?
– Орден уверен, что рованцы знают, где найти воина.
– А они знают?
– Нет, – покачала головой Тиара. – По мнению рованцев, воин – это обязательно человек и мужчина, но Эриал Найт достаточно сильна, чтобы походить на него. С ее помощью маги надеются выиграть время, и я согласилась передать ее им.
– И всё за моей спиной… – король сжал кулак.
– Прости, повелитель, – Тиара опустила голову. – Это было самонадеянно.
– Хуже, – он поднял глаза. – Ты непоследовательна. Нельзя сначала отказывать Оракулу, а потом заключать сделку с его миньоном.
Друид хотела было возразить, но прикусила язык. Ренорд глубоко вдохнул.
– Ладно, что сделано, то сделано. Ты мне главное скажи – что дальше? Нам всем готовиться к концу света?
– Знаки ты видел сам, – осторожно начала Тиара. – И я подозреваю, что Эриал Найт родилась на свет не случайно. Я никогда прежде не чувствовала в ком-либо такой потенциал. Сам по себе он, конечно, мало что значит, но рованские маги могли бы обучить девчонку, помочь направить, сделать то, что не удалось мне. И кто знает, может, воин и необязательно человек.
– Сейчас Эриал Найт в бегах… – напомнил король.
– Я уже послала Айлин по следу.
***
Эри притянула колени к подбородку и обхватила их руками. Она сидела на поваленном дереве и смотрела, как танцуют огненные струи. В животе урчало от голода, но она призывала себя быть сильной и гнать мысли о еде. Кристофер, Вирт и Тирк сидели напротив и увлеченно спорили, как будто забыв о ее существовании.
– Значит так, – говорил Орел, чертя на снегу палочкой, – если мы двинемся строго на запад, по солнцу, то у границы будем через пару-тройку дней.
– Бывшей границы, – возражал Тирк, – сейчас там все занято эльфами, и как далеко простирается их влияние, мы не знаем.
– Главное – не попадаться патрулям и не замерзнуть, а остальное приложится! – заявил Сокол.
– Надо еще сообразить, что поесть, – добавил Орел. – А то на голодный живот и голова думать не хочет.
– Подождем, как светать начнет, – предложил Вирт и, вытащив из-за пазухи нож, выразительно повертел его в руках.
– Как тебе удалось это спрятать? – удивился Тирк.
– Я не прятал, – Сокол улыбнулся, – а позаимствовал у стражника.
Кристофер молча подбросил в костер веток. Пламя легонько касалось их, словно еще неуверенное, и начало лениво расползаться.
Вирт принялся устраивать себе ложе, следом за ним тем же занялся Кристофер. Постепенно их маленький лагерь стихал, и только слышались легкое потрескивание огня, лесные шорохи и далекие завывания ветра.
Тирк присел рядом с Эри.
– Не спится? – спросил он вполголоса.
– Думаю, – ответила она, не поворачивая головы.
– О чем?
– О всяком… – огонь отражался в ее зеленых глазах.
– Я тоже за это время о многом успел подумать, – вздохнул Тирк. – В плену всё по-другому, начинаешь осознавать некоторые вещи. Например, зачем мы живем. Я столько времени посвятил охотничьему делу, а сейчас оборачиваюсь и не понимаю, ради чего? Семьи у меня нет, живы ли родители, даже не знаю, друзей так и не завел. Все, чем жил раньше, – охота, а когда ее не стало, вдруг понял, что кроме нее ничего и не было. Ты никогда не жалела о прошлом?
– Жалела, – закивала Эри, – и не раз. Жалела, что ушла из Шадер и вообще… Все время искала что-то, и все время меня преследовало чувство, что ищу я что-то не то. Не знаю, как это объяснить…
– Я тебя понимаю.
– Правда? – она повернула голову и заглянула ему в глаза.
– Как ты прожила эти два года? – спросил Тирк, словно время теперь измерялось их встречами.
– По-разному, – Эри пожала плечами. – Сначала были допросы, но ты об этом
