знак чистоты намерений. — Снова дернулся. — Вернее, намерения не совсем чистые, но…
Он понял, что говорит не то, замолчал и гулко сглотнул.
— Дубина… — донесся из-за его спины возмущенный шепот. — Какие чистые намерения, если ты хочешь ее поцеловать, а потом грязно домогаться⁈
— Не хочу я никого грязно домогаться! — шикнул бедолага за спину и посмотрел на меня так, будто готов был провалиться сквозь землю. А потом сунул мне в руку букет, повторил: — Это тебе, — и рванул вниз по лестнице с такой скоростью, что чуть не снес Гыра.
Тот при виде меня широко улыбнулся, показывая ровный ряд белых клыков, и тоже быстренько ретировался.
— Дурдом. — Я закрыла дверь и повернулась к девочкам.
— И что это было? — вытаращились на меня подруги.
— Кажется, гуру интима перешел от теории к практике, — проворчала я, разглядывая букет.
Подошла к шкафу и достала из дальнего угла вазу.
— Красивые цветы, — оценили девочки.
— Ты давно Даргу нравишься. Это и невооруженным взглядом видно, но я не думала, что он решится к тебе подкатить. Слишком робкий. — Матильда вдохнула аромат цветов.
— Похоже, к этому походу наш Гыр его целую неделю готовил. Учил, небось, бедолагу, фразы давал заучивать о грязной и разнузданной любви, — фыркнула Стелла. — А он тут все перепутал.
Тук-тук-тук.
Мы с девочками переглянулись. Главная? Или Дарг вернулся?
— Войдите! — на этот раз уже настороженно крикнула я.
Дверь решительно отворилась, и на пороге возник…
— Рутгер? — удивилась я, разглядывая своего заносчивого однокурсника, который постоянно ко мне цеплялся.
А сейчас он держал в руках букет красных роз и смотрел так, будто собирался меня им убить.
— Кассандра! Я тебя хочу!
В повисший тишине стало слышно, как откуда-то из коридора доносится тихое:
— Приду-у-урок! Кто ж такое ведьме с порога говорит⁈ Беги!
Но Рутгер — парень упрямый и не обладающий больший умом — вместо того, чтобы ретироваться, сверкая новыми начищенными ботинками, в несколько широких шагов оказался рядом и сунул букет мне в лицо. Я так обалдела от происходящего, что взяла его и застыла с широко раскрытыми глазами.
— Не убила? — донеслось удивленное от двери, и я увидела, как в нее опасливо заглянул урунгуз. — Тогда целуй! Удача любит смелых!
И этот придурок потянулся ко мне губами!
Я накоенц пришла в себя и впечатала ему в лицо букет, потом активировала один из артефактов, и в Рутгера полетело сразу несколько разрядов маленьких, но болезненно жалящих молний, а потом:
— Прибью! — прорычала.
— Паря, беги! — раздалось от двери. — Не прокатило!
И Рутгер, ощутивший наконец на себе всю прелесть разрядов и увидев мой разъяренный взгляд, подскочил на месте и скрылся с глаз так быстро, что я заподозрила, что ему известна тайна телепортации.
Я с возмущением всплеснула руками и посмотрел на подруг, ожидая их поддержки. Но вместо этого увидела, как они хохочут!
— Это было нечто! — выдала Матильда.
— Гыр отжигает! — поддержала ее Стелла, утирая слезы. — Слушай, я, пожалуй, ближайшую неделю здесь ночевать буду. Если уж он Дарга и Рутгера убедил попытать счастья, то стоит ожидать у твоих дверей столпотворения! Я хочу это видеть!
Я пришла в ужас от таких перспектив и рванула к двери. Выглянула на лестницу, никого там не увидела и прокричала, уверенная, что адресат услышит послание:
— Гыр! Гуру недоделанный, если ко мне заявится еще хоть один твой адепт, будешь ходить лысым и уныло звенеть бубенчиками! Потому что погремушку я тебе-таки оторву и заберу на опыты! Ты меня понял⁈.
В ответ — тишина.
— … Если нет, так я ждать следующего посетителя не буду!
— Понял! Кассандрочка, я все понял! — донеслось откуда снизу, а потом на грани слышимости: — Ребята, расходимся. Мне моя погремушка дорога. Очень. Привык я к ней. Можно сказать, прикипел всем телом и душой.
— Ты же говорил, что все получится! — возмутился кто-то.
Гыр начал оправдываться:
— Кто ж знал, что она такая нервная⁈ Всегда ж такая рассудительная, добрая, а тут не ведьма, а прямо маньячка какая-то.
— Я все слышу! — возмутилась я. — И запоминаю.
— Кассандрочка, прости! Я ж не про тебя! Ты же знаешь, я к тебе со всей душой! — тут же завопил Гыр.
Зря. Не знаю, как они вечером проникли в женское общежитие, но шум поднимать им не стоило — наша комендантша в этом плане очень строгая.
— Ах вы охальники! — услышала я ее голос.
— Ребята, шухер!
Топот ног возвестил о том, что парни ретировались. И, похоже, было их там не меньше десятка. Вовремя я все-таки осадила Гыра. Может, и не все парни направлялись ко мне, но проверять это не было желания. Услышала, как двери на других этажах начали открываться, увидела появляющихся на лестнице любопытных девушек, и поспешила закрыться в комнате.
— Слушай, Кэсси, никогда не думала, что ты можешь выдумать такие страшные угрозы! — восхитилась Стелла.
— Захочешь спокойно жить, еще не то придумаешь, — нахмурилась я, подняла букет красных роз и поделилась с ними энергией.
Бедные цветы ведь ни в чем не виноваты. А я их о физиономию Рутгера помяла. Вздохнула и пошла доставать еще одну вазу.
Тук-тук-тук.
Очередной стук в дверь заставил скрипнуть зубами.
— Нет, я все-таки исполню свою угрозу и что-нибудь оторву этому поганцу! — прорычала я.
— Лучше язык. Все остальное тебе Зюзюка не простит, — захихикала Матильда.
А я рванула дверь на себя и замахнулась букетом. Я его потом еще полечу, но пока сердце требовало боя.
— Ах вы деби… — Встретила удивленный взгляд Главной ведьмы и закашлялась. — Кхм… Ах вы… долгожданная гостья. Проходите. Это вам, — и протянула букет ведьме.
— Минер-р-рва, так нас еще не встр-р-речали, — насмешливо прокаркал с ее плеча фамильяр-ворон Арчи.
— И не поспоришь, — усмехнулась Главная, беря букет и с интересом его рассматривая. — Так что у вас тут случилось?
Глава 21
Плакат «Время заканчивается!»
Пришлось Главной рассказывать все с самого начала, то есть с прибытия Дамьена в наш мир. Кое-что я, конечно, утаила. Зачем ей знать, какая я дура, что влюбилась в демона? И вообще влюбилась. А вот про проклятие все же пришлось рассказать.
Во время моего рассказа ворон покряхтывал и расхаживал по столу. Однажды он так возбудился, что случайно задел лапой ножки цветов, которые положила Главная, и укололся шипом. Возмущенно замахал крыльями и потерял перо. Подавился возмущенным «кар» и тут же засунул перо туда, откуда оно вывалилось — Арчи страшно не любил расставаться со своими перьями.
— Вот что вы, ведьмы, за люди такие⁈ — выдал, наконец, он. — Если уж вляпываетесь в непр-р-риятности, то по
