что это неудивительно.
Оба гостя склонили головы в знак приветствия и шагнули внутрь, хотя должны были дождаться, когда их пригласят. Это вызвало некоторое удивление, но я все же улыбнулась и поздоровалась.
Люк Сарто отряхнулся от напорошившего на плечи снега и взглянул на меня. Вежливая улыбка медленно сползла с его лица.
– Что с вами случилось?
Я сначала не поняла, о чем он, и пожала плечами, мол, что может со мной случиться, но вспомнила о падении в спальне. По ощущениям, скула начала заплывать. А я так и не приложила лед.
– Неудачно встала с кровати.
– Уверены?
– А вы, собственно, по какому вопросу, комиссары? – так и не дождавшись хоть какого-то внимания, выступил вперед Бен. – Мы с Кэндис собираемся в путешествие. А вы нас задерживаете.
– Да, наверняка вы заметили дилижанс на дорожке. Он долго ждать не будет! – вставила Хельга.
– А вы, если я правильно понимаю, бывшие опекуны сеньориты Норт?
– Бывших опекунов не бывает, – гордо и совершенно не к месту произнес пожилой мужчина, и я вновь увидела в нем того самого делового и серьезного дядюшку, кто заботился обо мне все эти годы, без неприятного пресмыкания и страха. – Так что, комиссар Сарто, смею поторопить вас с вашими вопросами!
– То есть даже присесть не предложите? – уточнил недобро второй, его Люк не спешил нам представлять.
– Увы, в любой другой день мы бы не пренебрегали правилами, но сегодня…
– Но сегодня ваша подопечная избита, – прорычал мужчина.
– Она уже сказала: упала с лестницы…– стоял на своем Бен.
– Кровати, – подсказала я, сама представляя, как выглядит все со стороны.
И почему именно сейчас дядюшке вздумалось пропустить мои слова мимо ушей? Ведь это и впрямь может показаться подозрительным!
И еще шаман клятый с его выкрутасами с утра пораньше! Где он вообще?!
– А где, позвольте поинтересоваться, сеньор Гофри? – задал самый интригующий вопрос Люк, снова оглядываясь на меня.
Я не нашлась, что ответить, только пожала плечами, зато затараторили Мерлины.
– Отбыл по делам!
– После праздников накопилось много работы.
– И когда он вернется – мы не знаем!
– Потому что отправляемся в путешествие.
– И сделаем это прямо сейчас, если вы перестанете нам мешать!
Они почти паниковали, это было бы заметно кому угодно, а уж опытным, не сомневаюсь, комиссарам, каждый день сталкивающимся с ложью и расследующим разного рода преступления, – тем более. Поэтому я встала между ними, пока они не выдали себя окончательно, и примирительно попросила:
– Не стоит так сильно беспокоиться, дядюшка, из-за нескольких минут поездка не сорвется, правда? Люк, пойдемте за мной, все обсудим. С радостью отвечу на ваши вопросы. Хорошо?
– Как вам будет угодно, сеньорита. Фрам, останься здесь.
Второй кивнул, хмуро оглядывая коридор.
– Что ж, давайте провожу вас в гардеробную, – вздохнула Хельга и приняла пальто Люка. – Эй, вы идете? Комиссар Фрам, кажется? А потом выпьем чаю.
Мы же с Сарто проследовали в гостиную. Камин не был разожжен, поэтому я пригласила его присесть на диван возле окна, сама заняла место рядом и, как подобает приличной хозяйке, предложила:
– Может быть, тоже чаю? Вы завтракали?
– Нет, спасибо.
– Хорошо. Тогда слушаю вас.
– Кэндис, признаться, я шел поговорить вовсе не с вами, но, увидев ваше состояние…– Люк покачал головой. – Что все-таки произошло?
– Вы о синяке? Говорю же, упала. Не думаю, что это стоит внимания.
– Знаете, многие женщины так говорят.
– Но это правда.
– Где Гофри, Кэндис?
– Он… уехал по делам.
– Вы лжете, я это чувствую.
– Вы не правы, я вас не обманываю.
– Кэндис, вы чего-то боитесь?
– О нет, что вы…
– Хорошо, спрошу иначе: кого вы боитесь? Только не врите мне. У вас это не очень хорошо получается.
Он не обвинял, просто констатировал факт. Никакой агрессии или обычного недовольства по отношению ко мне. Наоборот, казалось, он, укрепившись в своих подозрениях после того, как увидел мое лицо, пытается помочь, возможно, даже защитить, и это было…странно.
То есть стражи правопорядка так и поступают, это их работа. Но все равно ощущение, что это не просто выполнение служебного долга, а что-то вроде поддержки, разливалось приятным теплом в исколотом всеми событиями сердце.
Тем не менее, я растянула губы в улыбке и покачала головой:
– Чего я могу бояться?
– Не знаю.
– Вот и я тоже.
– Вероятно, вы боитесь не чего-то, а кого-то. Вы же понимаете, о ком я говорю, сеньорита.
– Вы, верно, о сеньоре Гофри.
– Вы сами назвали его имя.
– Только потому, что он интересует вас больше всех.
Разговор напоминал игру, в которой победителей, увы, не будет, даже если кто-то из нас отступит. Потому что третий ее участник, не присутствуя здесь, одновременно находился поблизости, незримо и опасно, даже если был очень далеко. Я не могла рассказать о нем.
– Я пока ни в чем его не обвиняю.
– Пока?
– Да, но у меня есть профессиональное чутье. И оно подсказывает, что вам стоит быть со мной откровенным.
– Я откровенна с вами.
– Правда? Тогда поведайте, кто смог поднять на вас руку?
– Никто, – заверила я, и это был, пожалуй, единственно правдивый ответ.
– Кэндис, вы можете мне верить.
Он смотрел прямо в глаза, за которыми крылось понимание, словно он знал намного больше, чем произносил вслух, и ждал моей реакции или моего… признания?
Скажи я, что тот самый Гофри, безусловно, вызывающий подозрение, – настоящий шаман, как он поступит? Решит, что я спятила? Или посчитает, что сумеет с ним совладать? Ведь сейчас наверняка думает, что речь идет об обычном преступнике, возможно, тиране, избивающем женщин, но никак не самом сильном существе в мире.
– Я не…– голос все же изменил мне, пришлось откашляться, – …мне некого бояться в собственном доме.
– А за его пределами?
– Да что вы имеете в виду?
– Не знаю, скажите вы.
Мужчина подался вперед, коснулся моей ладони, покоящейся на коленях, легонько сжал пальцы, словно выражая поддержку и подбадривая. И не ведает, что мое молчание на самом деле защищает его.
Беги отсюда, глупец, ты не представляешь, с кем связываешься!
– Кэндис, вы мне нравитесь, – прервал он молчание, пока я раздумывала, как получше выйти из ситуации.
– Что? – переспросила, вынырнув из собственных мыслей.
– Я хочу вам помочь. И могу это сделать, клянусь!
Почувствовав, что вот-вот сорвусь и просто сбегу, сделала глубокий вдох, дабы твердо опровергнуть все, что он говорил и обо мне и о Моргане. Но, когда мужчина поднял мою руку и поднес к своим губам, чтобы легко дотронуться до запястья, растерялась:
– Люк…
– Да? – он подался вперед, привстав с дивана. – Что, Кэндис? Я слушаю!
– Я тоже, Кэндис!
