— Что ты хочешь от меня услышать? Клара, ты бросила меня.
— Я бросила тебя? — недоверчиво повторяю я. — Ты поэтому злишься? Вообще-то это ты хотел уйти.
— Я не хочу злиться на тебя из-за остального, — говорит он, отказываясь смотреть на меня. — Ты не можешь это контролировать.
Временами он такой понимающий, что это нервирует.
— Но потом ты просто исчезла, — говорит он, и я чувствую боль в его голосе. — Ты ушла.
— Прости, — говорю я, и действительно имею это в виду.
— Куда ты подевалась? — спрашивает он. — Позднее я заходил в твою спальню, чтобы извиниться за сказанное, или за то, как я это сказал, но Анжела сказала, что ты еще не вернулась.
Я смотрю на него, не зная, что ответить.
Он закрывает глаза и морщится, словно я причиняю ему физическую боль. — Я так и знал.
Интересно, он бы почувствовал себя лучше, если бы знал, что моя встреча с Такером прошла не намного лучше, чем с ним.
Он открывает глаза. — Возможно.
Вот черт. Блин.
Ладно, дальше. — Как бы это ни было интересно, я пришла сюда не для этого, — говорю я ему. — Я пришла поговорить об Анжеле.
— У нее появился ребенок? — заинтересованно спрашивает он. — Что она собирается с этим делать?
— Пока нет, — говорю я. — Пока. Но завтра она собирается поговорить об этом с Пеном.
Кристиан замирает. — Она хочет сказать ему о ребенке?
— Ну, она хочет сказать ему, что он отец ребенка. В этом и заключается ее план.
— Не очень хорошая идея, — говорит он, качая головой, как будто это самая плохая идея в мире. — Ей не стоит никому говорить о седьмом. Особенно Пену.
— Это не станет хорошей новостью, — соглашаюсь я. — Он не будет…счастлив. Ладно, посмотрим. Анжела помешана на этом. Я позвоню тебе завтра, когда вернусь.
Его брови сходятся на переносице. — Стой. Ты идешь с ней?
— Она просила меня пойти. То есть, она сказала, что я там, в видении, поэтому пойду.
Его рот кривится в неодобрении. — Тебе надо держаться подальше от этого.
— Это ее предназначение. Кроме того, мы уже встречались с Пеном, так что ничего нового он обо мне не узнает. Я пойду, чтобы морально ее поддержать.
— Ни за что. — Его зеленые глаза становятся ледяными. — Это слишком рискованно. Он — ангел. Он может понять, кто ты на самом деле.
— Он же не на стороне зла, чисто технически…
Кристиан усмехается. — Ты слышала, что твой отец сказал про ангелов, работающих на обе стороны. Пен хуже, чем Черные Крылья, так он сказал. Они никому не преданны. — Кристиан хватает меня за плечи, будто хочет втряхнуть в меня здравый смысл, но все, что он говорит, это: — Мы не можем просто так расхаживать перед двуличным ангелам.
— Работающим на обе стороны, — поправляю я его. — И я подумаю о костюме мажоретки171 и жезле.
— Не надо над этим шутить, — говорит он. — Я серьезно.
Я пытаюсь отойти от него, но он крепко меня держит.
— Не ходи, — говорит он. — Хоть раз в жизни будь осторожной.
— Не надо мной командовать, — говорю я, стряхивая с себя его руки.
— Не будь дурой.
— Не надо меня оскорблять, — я иду к двери.
— Клара, прошу тебя, — защищается он, его злость исчезает. Я останавливаюсь.
— Всю жизнь… ну, всю жизнь с того момента, как умерла мама, дядя предостерегал меня именно перед такими ситуациями. Не выдавай себя, никому. Не доверяй никому.
— Да, да, не разговаривай с незнакомыми ангелами. — Это был бы не самый подходящий момент рассказывать ему о том, что как раз сегодня я болтала с Семъйязой. Поэтому я не буду. — Я присутствую в ее видении.
— Кому как не тебе знать, что то, что случается в жизни не всегда совпадает с видением, — говорит он.
Это удар ниже пояса.
— Клара, — начинает он — я тоже видел тебя в своем видении. Что если это и есть то, что должно…
Я поднимаю руку. — Думаю, разговор окончен.
Завтра я пойду с Анжелой. Я буду там, где должна быть. Два шага позади нее. Не важно, что из этого выйдет.
И когда до полудня остается всего пятнадцать минут, 13 февраля, день, который Анжела выбрала, чтобы решить свою судьбу, мы выходим из общежития, чтобы встретиться с двуличным ангелом. Для этого случая она приоделась: на ней бардовая рубашка для беременных, обтягивающие джинсы с лентой вокруг живота, заменяющей молнию, вязаный свитер кремового цвета, оттеняющий ее сияющую кожу и синий оттенок черных волос. Она слегка подкрасилась, отказавшись от привычных подводки для глаз и темных губ, заменив их несколькими мазками тушью и розовым бальзамом для губ. На улице слишком тепло для февраля, и Анжела раскраснелась и вспотела под слоями одежды, но она стремительно идет, что удивительно для девушки в ее положении. Выглядит она здоровой, энергичной, прекрасной.
— Я никогда не обращала внимания на эту часть, — пыхтит Анж, пока мы идем. — В видении я никогда не задумывалась о том, как себя чувствую — физически, я имею в виду. Не могу поверить, что я этого не замечала. — Она указывает на свой круглый животик. — То, что мой центр гравитации резко переместился к низу. Или то, что мне нужно попИсать.
— Хочешь остановиться? — спрашиваю я. — Найти туалет?
Она качает головой. — Нельзя опаздывать.
Чем ближе мы к ступеням из ее видения, тем больше она начинает светиться, практически сиять от возбуждения, ее кожа переливается, а глаза озарены предназначением.
— А вот и он, — внезапно шепчет она, вцепившись в мою руку.
А вот и он. Стоит на внутреннем дворе, спиной к нам в сером костюме, который описывала мне Анжела. Какой парень наденет костюм на встречу со своей бывшей девушкой? — думаю я. Он рассматривает горожан, чьи подавленные печальные лица кажутся еще более контрастными в этот яркий солнечный день, с цветущими повсюду цветами, слепящим солнцем, поющими птицами.
Птицы. Я нервно оглядываюсь вокруг. Об этом я не подумала. Анжела отдает мне свою сумочку. — Ну, я пошла, — говорит она.
— Я буду прямо за тобой, — обещаю я, и следую за ней к подножью лестницы.
Она неспешно идет к Пену. Полы ее свитера расходятся в центре, открывая круглый животик, который топорщится из-под рубашки, как будто она проглотила баскетбольный мяч, хотя он не такой уж и большой. Я вижу, как на последней ступеньке она быстро вздыхает, и не могу понять, откуда эта внезапная нервозность: моя ли она, или я чувствую Анжелу.
Она касается его плеча, и он оборачивается.
Это точно Пен. Она была права насчет этого.
— Привет, — запыхавшись, говорит она.
— Привет, Анжела, — говорит он с очаровательной улыбкой. — Рад тебя видеть. — Он наклоняется и целует ее в губы. Я стараюсь не думать о том существе с серой душой, которое прячется в этом привлекательном теле.
