- Хорошо, - слишком слабое определение. – Вообще-то изумительно.
- Рад это слышать, - он слегка коснулся её губ своими, - Но давай убедимся. Сделай глубокий вдох.
Она послушно вдохнула
- Ну, может быть, легкий аромат использованных подгузников…
- Эй!
Она поцеловала его. Конечно, он не вонял старыми подгузниками. От него пахло корицей и специями, а его губы были такими мягкими и горячими, что она совершенно забыла о бите, пока та с громким стуком не упала на пол.
- У тебя вкус как у томатного супа, - пробормотал Шейн, - А я вообще-то пообедать зашёл.
- Так пошли обедать.
- Может быть, позже.
Клер сделала ещё один глубокий вдох – от него и впрямь пахло отнюдь не грязными подгузниками – и оттолкнула его. Она не была достаточно сильной, чтобы сделать это против его воли, но Шейн любезно отступил на шаг.
- Сейчас же, - велела она. – И ты сам постираешь свои вещи, вонючка, даже не вздумай меня упрашивать.
- А я бы смог? – он состроил щенячьи глазки.
Ну конечно, он смог бы.
И спускаясь рядом с ним по лестнице, она вдруг поняла, что нисколько против этого не возражает.
"Наверное, это и есть любовь", подумала она, протягивая ему банку томатного супа.
Что сочетается лучше, чем Морганвилль и Хэллоуин? Морганвилль, Хэллоуин, Ева, Шейн, зловещий незнакомец на вечеринке... Этот короткий рассказ изначально напечатан в антологии "Поцелуй Вечности" под редакцией Триши Телеп, и я была рада написать его. Вампир Майкл и безнадежно влюбленная Ева, пытающаяся заставить работать схему Ромео-Джульетта.
Миранда добавляет жуткое пророчество, которое не стало правдой... пока? Но кто знает? Еще будут другие истории Морганвилля.
Я всегда хотела нарядить команду Стеклянного Дома в костюмы; мы частично получили это в Пиршестве демонов, но я хотела увидеть, что бы они надели, если бы сами выбирали костюмы. Не уверена, что это полная неожиданность, но это было очень приятно.
Не стоит встречаться с бессмертным. В Морганвилле это известно всем. Точнее, всем смертным. Еще точнее, всем смертным, кроме меня, Евы Россер, – подружки бессмертного и безмозглой нарушительницы правил. Да, я бунтарка. Но бунтарский дух не помешал замереть от ужаса. Ведь именно так случается, когда вампир смотрит на тебя жуткими красными глазами, даже если это обалденный красавец Майкл Гласс. Вообще-то, вампиров и в лучшие времена нельзя было назвать белыми и пушистыми, а уж если злятся… Невероятный Халк нервно курит в сторонке (иначе не скажешь!). Миляга Майкл стал вампиром лишь пару месяцев назад, что намного хуже: он еще не успел привыкнуть к своим новым желаниям. И в тот миг я не была уверена, что он способен себя контролировать, а я себя – и подавно.
– Эй! – шепнула я, медленно отступила и подняла руки: мол, сдаюсь. – Майкл, прекрати!
Он закрыл страшные глаза и замер. С закрытыми глазами он куда больше напоминал знакомого Майкла… Высокого, флегматичного, с копной белокурых волос, обрамляющих лицо, от которого девчонки млели, даже когда он не стоял на сцене с гитарой.
Майкл по-прежнему выглядел как человек, и этим все усложнялось. Я гадала, остаться или сбежать. И осталась лишь потому, что влюблена в него с четырнадцати лет. Да и сбегать казалось глупо: формально Майкл уже умер. Опасность мне не угрожала, – по крайней мере, я старалась себя в этом убедить. Я ведь стояла в уютной гостиной Стеклянного дома, рядом – приятели, да и Майкл монстром не был.
Формально, может, и был, а на самом деле – нет. Когда Майкл открыл глаза, они снова стали ярко-голубыми – именно того цвета, который я так любила. В следующую секунду он обеими руками скреб щеки, словно пытался что-то оттереть.
– Извини, я напугал тебя, – сказал он. – Случайно вышло, сам не ожидал.
Я лишь кивнула – дар речи еще не вернулся, – но когда Майкл протянул руку, вложила в нее свою. Это я крашу волосы в черный, обожаю черный лак для ногтей и белую пудру; это мне, с моей любовью к стилю, следовало стать клыкастой вампиршей. Майкл слишком красив и человечен для бессмертного! Порой даже обидно. И за него, и за себя.
– Тебе нужно поесть, – сказала я беззаботным голосом, который у меня прорезается всегда, если речь идет о вампирских трапезах. – В холодильнике есть диабетическая еда, могу разогреть.
Судя по выражению лица Майкла, он сгорал от стыда.
– Нет, лучше в больницу поеду, – пробормотал он. – Ева, пожалуйста, прости. Не думал, что буду привыкать так долго.
Чувствовалось, что ему впрямь неловко. В голубых глазах сияла любовь, а если голод к ней и примешивался, Майкл умело его прятал.
– Слушай, это же вроде диабета, так? В крови что-то нарушается, и нужно постоянно быть начеку, – пошутила я. – Ничего страшного, мы дождемся твоего возвращения.
– Нет, – покачал головой Майкл, – идите на вечеринку, там увидимся.
Я нежно прикоснулась к его щеке и поцеловала в губы – прохладные, холоднее, чем у большинства людей, но от поцелуя они согрелись. Клэр называет его холоднокровным. Она студентка, и в нашей четверке считается зубрилой. Вампир, девушка-гот, зубрила и будущий охотник на вампиров – все в одном доме. Свихнешься, правда? Особенно в Морганвилле, где отношения между людьми и вампирами примерно те же, как между охотниками и оленями. Даже когда вампиры не добывают пропитание, они смотрят так, будто думают исключительно о начале сезона охоты.
Хотя Майкл не такой. По крайней мере обычно.
Он поцеловал мою ладонь:
– Первый танец мой, обещаешь?
– Будто я могу сказать «нет», если ты так смотришь, соблазнитель несчастный!
Майкл улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой, когда он играл на гитаре, девчонки падали в обморок прямо в зале.
– На тебя я не могу смотреть иначе. Это мой фирменный взгляд «Для Евы».
Я похлопала его по руке, но Майкл не шевельнулся.
– Ну, езжай, не то на мой фирменный стервозный взгляд нарвешься!
– Страшно-страшно!
– Еще как!
– Прости, – снова шепнул он, нежно поцеловал и исчез.
Я осталась одна посреди гостиной Стеклянного дома, он же – Суперклуб Чокнутых Соседей, в узкой юбке из кожзама и в ободке с кошачьими ушками. Добавьте туфли на высоченных шпильках, маску и хлыст – получится сексапильнейшая Женщина-кошка.
Может, это костюм вызвал у Майкла приступ голода? Вообще-то, на Хеллоуин я планировала разжечь его голод, только не вампирский, а сексуальный.
На лестнице послышались шаги и голос Шейна:
– Эй, не видели мой каннибальский нож?.. Ни фига себе!
Я обернулась. Шейн застыл на ступеньках в немом изумлении. На нем был белый халат, перемазанный якобы кровью, и отвратительная маска Кожаного Лица , которую он тотчас снял, чтобы не мешала пялиться. Я вдруг почувствовала, что на мне надето слишком мало…
