- Глупости, - отмахнулась женщина, пододвигая к дочерям поближе хлеб и столовые приборы. – Вы обе чуть ли не просвечивайте! Хотите в голодный обморок упасть?
- Девочки, слушайте маму, - с серьёзным видом произнёс Юрий и, дождавшись момента, когда жена отвернётся, наклонился вперёд и заговорщицким тоном добавил:
- Я её отвлеку, а вы бегите…
- Я сейчас кому-то убегу! Так убегу, что мало не покажется! – возмутилась Галина и, сложив руки под грудью, повернулась к свёкру за поддержкой. – Николай Тимофеевич, вы-то со мной согласны?
- Конечно, Галочка, согласен, - мужчина успокаивающе похлопал невестку по плечу. – Ты их не слушай. Сама же знаешь, что они сначала вредничают, а потом за уши от стола не оттащишь. Юра, открывай наливку. Нюра, рассказывай, как съездила.
На эту ситуацию у Ани была заранее приготовлена история, которую они с Юлей готовили всё утро. Точнее готовила сама Лебедева, а младшая сестра выступала придирчивым слушателем, критикующим каждое слово и смотрящим недоверчивым взглядом. Потому что они обе знали, что обхитрить отца с дедушкой, пересказав им сюжет любой программы о путешествии в Париж, ещё возможно, а вот с Галиной, которая обладала способностью видеть людей насквозь и распознавать ложь с одного взгляда, такое вряд ли получится. Поэтому девушка старалась говорить и выглядеть при этом как можно убедительней, делая упор в своём рассказе на то, что почти всё время была занята на мастер-классах и столицу Франции толком не видела.
- …так что мне проще рассказать вам о модных трендах предстоящей весны, чем о самом Париже, - рассмеялась Анюта и плавно сменила тему. - Лучше расскажите, как вы тут были без меня? Что новенького?
Лебедева расслабилась, сбросив груз с плеч, и откинулась на спинку стула, слушая историю папы и дедушки о том, как они устроили небольшой ремонт на даче. От наливки Николая Тимофеевича раскраснелись щёки, а от горы вкусных блюд джинсы с водолазкой сёстрам пришлось сменить на удобные старенькие пижамы, оставшиеся в квартире родителей ещё с тех времён, когда они обе жили здесь. И Аня в который раз поняла для себя насколько сильно скучала по отчему дому и родным, даже несмотря на то, что уже давно выросла и самостоятельно себя обеспечивала. Так тепло, уютно и спокойно ей не было нигде и, наверное, вряд ли ещё где-то будет, кроме как рядом с любимыми родителями.
- Больше не уезжай так надолго, - вполголоса произнёс Юрий удобно устроившейся в его объятиях дочери. – Хорошо, Нюта?
- Хорошо, папа, - согласно кивнула девушка.
Она и сама уезжать куда-то ещё в ближайшее время не планировала. Во-первых, случившихся приключений ей хватило на несколько лет вперёд. Во-вторых, ещё одной такой тоски по семье она вряд ли выдержит. И, наконец, в-третьих, как выяснилось, у Ани лучше всего получалось ждать кого-либо из поездок, чем путешествовать самой.
Особенно хорошо получалось ждать Диму, который на её смс-сообщение: «Прости, что не перезвонила. Жена папы наготовила столько, что ели всей семьёй весь день, вечер и даже почти всю ночь», ответил: «Я так и думал, что ты занята. Рыжая, хватит меня дразнить рассказами о еде. Иначе это может обернуться ночным налётом на холодильник, а утром мама будет очень злиться на меня за это».
«Ты наговариваешь на Елену Дмитриевну» - быстро напечатала Аня ответ и натянула одеяло до подбородка, не сводя глаз с экрана.
От «Дима»: «Мама всегда считала и считает до сих пор, что есть по ночам – это очень вредно для организма. Миленка поэтому и съехала от родителей в восемнадцать лет, лишь бы только иметь неограниченный и круглосуточный доступ к холодильнику»
Лебедева тихонько рассмеялась, чем заслужила косой взгляд сестры с соседней кровати, которая также лежала с телефоном в руках и, судя по выражению лица, снова переписывалась с мужем.
«Ох, по тонкой грани ходите, Дмитрий Саныч. Слышала бы тебя сейчас Мила…"
От «Дима»: «Что есть, то есть. Тогда бы я составил компанию Уайльду и Шопену на Пер-Лашез*. Пусть это останется между нами, Нюся»
«Я подумаю над этим, Дмитрий Александрович»
От «Дима»: «Не надо думать, Рыжая. Много думать – вредно»
«Как и есть по ночам?»
От «Дима»: «Именно»
- Нютка, перестань так радостно улыбаться, - прошипела Юля и кинула в сестру плюшевого медведя, с которым постоянно спала в детстве. – Имей совесть.
- Я могу написать Васе, если хочешь, - невинно предложила Аня, еле сдерживая смех.
- Тебе Лебедева своего мало?
- Так я для тебя, Юлёчек. Думаю, он будет рад тебе компанию составить в ночной переписке…
- Ой, всё, Ань, дошутилась, - разозлилась окончательно Толмачёва и, поднявшись со своей кровати, юркнула под одеяло старшей сестры, прислонив свои вечно холодные ступни к горячим ногам Лебедевой. – Мстя моя страшна!
- Юлька! – поморщилась Аня, двигаясь ближе к стене. – Как же я «люблю» твои ледышки!
- Всегда знала, что ты обожаешь, когда я так делаю, - довольно усмехнулась девушка, удобно устраиваясь под тёплым боком сестры и укладывая голову ей на плечо. – У тебя новое сообщение пришло.
Анюта перевела взгляд на телефон и прочла про себя: «Ты спишь уже, Нюсь? Тогда спокойной ночи и сладких снов. Я завтра буду занят весь день, так что, если буду молчать, не теряй».
- Работящий какой, - прокомментировала Юля.
- Читать чужие смс-ки нехорошо.
- А ты мне и не чужая. Хочешь, я могу и тебе свою переписку показать с Глебом.
- Я и так знаю о чём вы переписывайтесь, - фыркнула Аня и, не сдержавшись от подначивания сестры, ехидно добавила:
- Вот если бы ты показала переписку с…
- Если скажешь «с Васей», то я тебя подушкой задушу.
Внезапно двери открылись и в них показалась Галина, которая строго взглянув на девушек, шёпотом пригрозила:
- Я вас обеих задушу, если не успокоитесь. Время уже за полночь.
Женщина зашла в комнату и присела на краешек кровати.
- Почему не спите?
Аня с Юлей переглянулись и, синхронно пожав плечами, поочерёдно сказали:
- Соскучились друг по дружке.
- Вот и не спится.
- Ну, раз вам не спится, - Галя забралась к дочерям под одеяло и откинулась на спинку кровати. – Тогда рассказывайте, что вы обе скрываете. И сразу говорю, что не нужно строить такие невинные глаза. Я – не папа с дедушкой. На такое не куплюсь. Давайте, выкладывайте.
*Пер-Лаше́з (фр. Père Lachaise, буквально «отец Лашез») — кладбище в Париже. Расположено на востоке города, в 20-м муниципальном округе. На нём похоронены: похоронены: Мольер, Бальзак, Марсель Пруст, Джим Моррисон, Эдит Пиаф, Нестор Махно, Оскар Уайльд, Фредерик Шопен, Айседора Дункан и многих других известных людей различных эпох.
42
- Ну, раз вам не спится, - Галя забралась к дочерям под одеяло и откинулась на спинку кровати. – Тогда рассказывайте, что вы обе скрываете. И сразу говорю, что не нужно строить такие невинные глаза. Я – не папа с дедушкой. На такое не куплюсь. Давайте, выкладывайте.
Толмачёва покосилась на старшую сестру, которая, прикусив нижнюю губу, лихорадочно обдумывала свой ответ.
- Учти, Нюра, я вижу, когда ты обманываешь. Ты так поступаешь редко, но меня это всегда заставляет волноваться.
- Если я расскажу, то ты ещё сильнее будешь переживать. Поэтому, может, оставим всё как есть? – Аня с надеждой посмотрела на мачеху, но, наткнувшись на серьёзный взгляд, со вздохом сдалась. – Ладно-ладно, расскажу. Только пусть папа с дедом об этом не узнают, хорошо?
Дождавшись согласного кивка, девушка продолжила:
- В общем, так получилось, что я не была в Париже…
Галина выслушала правду с непроницаемым лицом, лишь только в некоторых моментах хмурилась сильнее, чем до этого, а после конца рассказа, спросила:
- Нюра, почему ты всегда попадаешь в подобные ситуации?
- Так получилось…
