– Она не хочет тебе принадлежать, – Уэйн бегло кивнул на меня и отвернулся.
– Захочет. Оставь ее – и захочет, – демон сверкнул огненными зрачками. – Посмотри на этих… Любая из них познала. И желает познать вновь.
Уэйн недоверчиво фыркнул, катая по столу круглый красный фрукт. Чувство, что в Керракте почти все было красным. И горячим.
– Всякая добровольно пойдет в мою комнату. И в твою. Угощаю, Тайр, – растекся в благостной улыбке хозяин. – Бери любую, на ком есть браслет. Отдохни… Не душой, так телом. Убедись, что мои присвоенные довольны жизнью. И другой не желают.
– Любую, говоришь?
– Ты знаешь про право долгожданного гостя, – повел могучими плечами Рогатый. – Ты не был в моем доме десять лет. Я чту традиции… Сегодня все мое – твое.
– Хочу твою диковинку, – Уэйн устремил взгляд вдаль, к вулкану, который пыхтел уже, как паровоз. Выпускал клубы серого дыма в черное небо, наполняя воздух вокруг едкостью и гарью.
Я заторможенно помотала головой.
– Ты уверял, она прикреплена к отбору, Тайр. Что там говорит на этот счет кодекс ловцов? – с укором тряхнул рогами «покупатель».
Ишь какой сознательный, черт!
– Не осуждай. Отдай её на ночь, – лениво выдохнул Уэйн, – а утром я дам ответ.
Демон с сомнением потер губы, катаясь по мне голодным взглядом.
– Нет… – выдавила севшим голосом.
– Нет? – от тихого рыка веяло угрозой. – Ты смеешь мне возражать?
Грозный хлопок по столу сшиб бутылку, и одна из прислужниц резво выпрыгнула из тени и бросилась собирать осколки.
– Нет, – повторила с нажимом и упрямо поджала губы.
Я уже поняла, где у керрактского исчадия больная точка.
– Она придет! – рявкнул так, что заложило уши. – Но с когтями разбирайся сам.
Глава 20
Медленно переставляя ноги, я брела в окружении рогатых девиц. Мы обходили дом демона – весь какой-то широкий, дырявый и открытый ветрам – по тропе, присыпанной «кирпичной крошкой».
Даже сейчас, ночью, красная пыль жгла босые пятки, как чертовы угли, не успевшие остыть. Воздух Керракта жалил легкие. А может, это было мое одиночество, которое здесь ощущалась особенно остро. Наполняло необъяснимым отчаянием каждую мысль.
В моей квартирке с видом на задний двор забегаловки я не успевала думать о своей жизни. Некогда было даже поесть нормально, не то что погоревать об отсутствии кота и избыточных социальных связей.
Но сейчас дырка внутри саднила тысячей ядовитых игл. Воспаленный мир выталкивал меня из своей задымленной, опаленной местным светилом кожи. Я и впрямь была занозой в задн… словом, где-то в чувствительном месте Керракта.
Одна из прислужниц, та, что с молочными рожками, остановилась перед дверью и развернула меня к себе. Чуть сдвинула ткань с моих плеч. Достала из кармашка медную круглую шкатулку размером с грецкий орех.
– «Пыльца первой ночи», – пробормотала смущенно с щекотной улыбкой. – Мы вчера не успели, а такова традиция…
– Это настоящее «сердце» Керракта! – добавила та, что с обрубками на голове. – Его осколки, измельченные в пыль подошвами наших бравых воинов…
Шкатулку-орех наполняла ярко-алая пудра. Частицы странно мерцали – каким-то внутренним, глубоким рыжим светом. Или, скорее, жаром.
– Окаменевшее сердце вулкана, – пояснила третья, набирая на подушечку пальца немного «пудры» и выводя красный узор на моей шее и плечах. – Дар нашего мира. Он поможет вам познать счастье принадлежности. Залечит телесные раны, какие обычно случаются от первой ночи. Снимет усталость, даст энергии до рассвета…
Ох, Архан шем…
Ночь у меня была не первой, но я не рискнула спорить с рогатыми. Хотя бы потому, что на их головах имелось довольно серьезное оружие, а у Таши Холден не было даже копья.
– Хозяин очень щедр, что отдает вашу первую ночь гостю…
– Но он понимает, что господин ти Грайц принесет Керракту много больше, если согласится вернуться в наш мир…
С необычным волнением я коснулась медной дверной ручки. Если я все расклады поняла верно, мы с «господином ти Грайцем» больше не увидимся.
И вот это его хриплое «отдай ее на ночь» до сих пор стучало в висок. Заставляло часто сглатывать и облизывать пересохшие, горячие губы.
На ночь. На одну. На эту.
– «Нет»? Я настолько тебе противен, Таша? – Уэйн стер с лица жесткую усмешку и облизнул губу, когда я открыла дверь его спальни. Провожавшие меня девицы тут же слились с пейзажем, разбежавшись кто куда.
Мой «горячий маньяк» сидел на краю широкой кровати с красным балдахином, задумчиво ковыряя пуговицу на белой рубашке. Зеленые глаза коснулись меня едва-едва и вновь увлеченно уставились на одежду.
– Неужели ты полагала, что я планирую воспользоваться правом гостя? Мы вроде бы определились, что я никого не похищаю.
– Может, я сама им планировала воспользоваться? – повела плечом, приближаясь к постели. – Этим твоим правом?
– Плохая шутка, Натали. Не смешная вовсе, – он хмыкнул, резко поднялся и отошел к окну. – Я взял тебя, чтобы поговорить. И дать возможность провести ночь в компании кого-то безрогого.
«Взял»…
Накрывало странное чувство, что мы преступники. Что нагло воруем возможность оказаться друг с другом в одной спальне. И не в первый, между прочим, раз.
А ведь взрослые люди. И не должны ни перед кем отчитываться. Я уже не коп, он вроде бы не маньяк… Но его дрянная игра стала слишком запутанной.
Он сам, между прочим, меня старательно запутывал! В кандалы Тавары, в драконьи бацелоты, в демоновы браслеты… И, наверное, будет очень глупо запутаться добровольно еще сильнее?
– Что ты видел в моей душе? – машинально поправила неудобные лоскуты алой ткани на плечах.
– Этого еще не случилось.
От «преступления» щекотало нервы, и походка моя больше напоминала конвульсивный танец с судорожным подергиванием бедра.
– Будущее? Плохое?
– К чему говорить о том, чего не избежать, Таша? – он резко обернулся, и я с удивлением отметила, что с лица Уэйна сбежала почти вся кровь. Чертов маньяк стал чертовым призраком.
Насколько же плохо это будущее?
Впрочем, я и сама могла догадаться. Тоска по другому миру выедала меня изнутри, тянула жилы. Скоро от меня останется бледная тень. Потерянная и потерявшая. Я не уйду отсюда, выменяв свободу ценой чужих жизней. Но и не останусь.
– Ладно, – легко согласилась, приближаясь к Уэйну, «взявшему» меня на одну ночь. – Не будем говорить. Что там этот рогатый болтал про жаркие принадлежности?
– Та-а-аша! – укоряюще прохрипел не-маньяк, проворно уходя от моих приоткрытых губ.
Я обиженно их скривила, все сильнее ощущая зияющую воронку внутри. Пустую, черную, беспросветную.
В зеленых глазах плавились, истекая лавой, Керрактские вулканы. Уэйн поморгал, принимая какое-то решение, выдохнул рвано.
Приблизился на расстояние ладони, уложил пальцы на мой взмокший затылок и потянул. Я охотно потянулась, понимая, что вот конкретно в этот момент запутываюсь окончательно. В цепи, в сети, в чертовы кандалы.
Это ведь хорошо – точно знать, в какой момент ты вконец запутался, да?
Ни черта не хорошо! Вообще без разницы, Таша!
– Я не играю. Не играю, – растерянно пробормотала, жадно припадая к его горячему рту.
– Я тоже.
Уэйн прокатился пальцами по моему позвоночнику и резко выдернул ткань, всунутую прислужницами под пояс. Та была двумя широкими лентами наброшена на плечи, но теперь расползлась в стороны, обнажая спину.
А Уэйн сильно лучше меня разбирался в устройстве демонических платьев…
– Стой…
Как-то слишком резко я оказалась без половины своего наряда. Еще пара движений – и второй лишусь. А у меня, может, два года не было никого нормального. Тот ненормальный вообще не в счет.
– Ну нет, Таша! – он подкинул меня за талию вверх и усадил на какую-то широкую полку.
Что-то с нее в этот момент слетело и разбилось, но вряд ли Рогатый будет сильно горевать.
