пропала.
Брин закатила глаза, пробормотав:
— Видимо, недостаточно далеко. — На вопросительный взгляд Сараджа, Брин пояснила: — Рангар и я… мы хотели остаться наедине… но его позвали, чтобы вручить какую-то награду.
— А. — Сарадж понимающе кивнула. — Пшеничная дева. Да, это его обязанность на каждом сборе урожая. Там. — Сарадж указала на место на берегу, где девочки лет семи-восьми стояли по щиколотку в воде, их платья намокли, а они кричала при каждом ударе волны.
У каждой из них уже была цветочная корона, но Рангар держал в руках красивую корону, похожую на венок, сплетенный из стеблей пшеницы. Он вошел в воду и положил ее на голову самой маленькой девочки — крошечному существу, родившемуся с одной рукой. Девочка ахнула и запрыгала, обдавая брызгами остальных, которые только смеялись и брызгали ее в ответ.
Брин устроилась на импровизированном сиденье из бревна в стороне от костра, наблюдая за толпой. Рангар по очереди кружил каждую из маленьких девочек в воде и отпускал их, бросая в волны. Они промокли, но смеялись, и вскоре несколько рыбаков и девушек постарше зашли в воду, обрызгивая друг друга.
У Брин закружилась голова. У нее кружилась голова от того, что она выпила гораздо больше сидра и медовухи, чем когда-либо. «Я пьяна», — поняла она, усмехнувшись.
Мать говорила ей никогда не пить столько алкоголя, настаивая на том, что леди всегда должна быть начеку. Но Брин чувствовала себя в безопасности среди жителей деревни Берсладена. Скрепленное медовухой и хорошим настроением.
Впервые в жизни она не заботилась о внешнем виде. Половина жителей деревни были измазаны в песке и морской воде. Другая половина была пьяна до беспамятства, танцевала и громко пела, а некоторые даже валялись без сознания в траве.
Она чувствовала уверенность в том, что эти жители деревни никогда не осудят ее за какие-либо проступки. Если потеряет сознание или если будет кричать и плескаться в волнах… это не имело значения. От принцессы не ожидали правильного поведения. Они не возлагали на нее никаких надежд, кроме как наслаждаться праздником, как и все остальные.
Усмехнувшись, она встала и присоединилась к празднику. Побродив по деревенской площади, ее пригласили в игру в ракушки с девочкой-пастухом, а затем на едва понятную ей игру в выпивку с молодыми рыбаками. Она все время вспоминала слова Рангара. «Не ложись спать. Я хочу закончить это». Предвкушение убивало ее.
«Сегодня ночью он поцелует меня».
Алкоголь притупил ее чувства, и она почувствовала себя безрассудной и дикой. Возможно, она позволила бы Рагнару зайти дальше поцелуя. На самом деле, она уже представляла его блуждающие руки на своем теле. Его пальцы в ее волосах, как он целовал ее в шею и губы. Возможно, он даже сделает ей предложение. Эта мысль одновременно пугала и возбуждала ее. Что она ему ответит?
Когда прилив приблизился к костру, угрожая положить конец празднику, она поняла, что ей срочно нужно в туалет. Пошатываясь и спотыкаясь, она прошла через городскую площадь в высокую траву, задрала юбку и облегчилась.
Шорох, раздавшийся неподалеку, испугал и сбил ее с толку: неужели рядом со скалами есть животные? Затем она услышала стон и поняла, что это вовсе не животные, а влюбленные парочки. Теперь, когда праздник заканчивался, люди разбивались на пары, уединялись в ночи, находя еще большее удовольствие друг от друга.
Брин быстро встала и поправила юбки. Ее щеки горели, и в то же время она почувствовала странный трепет внизу живота. Слушать, как стонущие пары занимаются друг с другом любовью в открытую, было самым скандальным, что она могла себе представить, но что-то в этом возбуждало и ее.
Прогуливаясь по берегу, она почувствовала, как прикасается к своему декольте, страстно желая чьего-нибудь прикосновения. Тропинка привела ее в лес, и не успела она опомниться, как рядом раздался голос.
— Заблудилась, принцесса?
Повернувшись, Брин увидела, что Валенден сидит на камне и курит трубку. У его ног стояла пустая бутылка медовухи.
— Вал! О. Нет, я… — Она повернулась, хмуро глядя на деревья, и поняла, что заблудилась.
Валенден ухмыльнулся и встал, подойдя к ней. Он окинул ее оценивающим взглядом.
— Святые, принцесса. Да ты пьяна.
— Нет! — слабо запротестовала она.
Это вызвало у него еще одну ухмылку. Он сделал еще один шаг вперед, а затем наклонился, прошептав:
— Сегодня все пьяны. Было бы преступлением не сделать этого. Где мой брат? Почему он не овладевает тобой? — Она разинула рот, но Валенден только рассмеялся. — Он до сих пор не поцеловал тебя? Вот трус. Говорил же, пустая трата времени. Я уже говорил тебе, что в горах сам хотел поцеловать тебя. — Его взгляд опустился на ее губы, и она снова почувствовала странный трепет в животе.
— Не будь грубияном, — отчитала его Брин. — Мне пора… возвращаться.
Но Валенден продолжал ухмыляться, игнорируя ее слова.
— Тебя когда-нибудь целовали?
Она сглотнула, затем покачала головой.
Он усмехнулся.
— Позор. В твоем возрасте ты уже давно должна была прятаться в шкафах с молодыми людьми. — Он приподнял брови. — Мне научить тебя? Имей в виду, это просто урок. Не думай о чем-то большем. Я — грубиян, ты сама это сказала. Ты не должна в меня влюбляться.
— Вал, прекрати. Ты ведешь себя глупо.
— Глупо? Глупость — это принять предложение моего брата и позволить ему засунуть язык себе в глотку, не зная, что делать. А я, знаешь ли, большой специалист. — Он медленно двинулся к ней, и она отступила назад, прижавшись спиной к дереву. Ее щеки раскраснелись от медовухи. Брин потребовалось мгновение, чтобы осознать, что происходит, что она чувствует, когда он остановился в дюйме от нее.
Его глаза остановились на ее губах, сверкая озорством.
— Это просто урок, не больше. Тебе нужен урок? Иначе как ты узнаешь, хорош ли поцелуй с Рангаром? Не думай, что это что-то большее.
Ее губы приоткрылись, как будто у них был свой собственный разум. От Валендена вкусно пахло свежим сидром, а голова Брин шла кругом от праздника и танцев.
Она вспомнила, что чувствовала, когда танцевала с Валенденом в начале ночи; Валенден был человеком, с которым можно повеселиться, вот и все. Брин никогда не доверила бы ему ничего, кроме веселья. Но каким-то образом, несмотря на то, что он определенно был той еще задницей, ему всегда удавалось расположить ее к себе.
Она почувствовала, что пожимает плечами, как бы говоря «почему бы и нет», в то же время голос в ее голове кричал, чтобы она отказалась. Но как только она кивнула, он поцеловал ее. Поначалу поцелуй был медленным.
