— Но он сделал ей предложение, — наивно вступилась за меня Рози. — Я сидела поблизости в кустах и все слышала!
— Подслушивала, — грозно подытожила Ивонна, уткнув руки в боки. — За это надо бы тебе дать как следует розог! Не дело это, за господами подслушивать!
Но Рози игнорировала эти грозные слова.
— Но он делал ей предложение! — настойчиво повторила она. — И еще они целовались.
Ивонна так и всплеснула руками.
— Вы дали согласие, госпожа?! — прокудахтала она.
— Разумеется, нет, — сухо ответила я.
— Но почему?! — казалось, Ивонну вот-вот удар хватит. — Господин герцог… это же…
— Господин герцог что-то знает о моем богатстве, — резко ответила я. Почти выкрикнула. — Которое мне отец завещал. Господина герцога интересуют деньги, а не я.
Ивонна снова всплеснула руками.
Боюсь, таким темпом к концу разговора она отобьет себе ляжки до синяков.
— Но ведь он повел себя как приличный человек! — воскликнула она. — Сделал предложение! А то, что его интересуют деньги — так кого они в этом мире не интересуют?! Или вы думали, что герцоги богаты, и их приданное не интересует? Да вот как бы не так! Они как раз приданого берут поболее других! Все-таки, за родство с такими титулованными особами надо платить!
— Нельзя же себя продать, — ворчливо ответила я.
— Продать? — язвительно уточнила Ивонна. — Ну, надо же. А я-то думала, почему ваш батюшка вам партию побогаче подыскивает. Наверное, чтоб вас не продавать?!
— Ивонна! — прикрикнула я. — Только что ты меня осуждала за то, что я с ним катаюсь на прогулки!
— А сейчас осуждаю, что вы легкомысленно отвергли такую выгодную партию! Кто о нас позаботится лучше и надежнее важного господина?! Или вам нравится жить в обветшалом доме? Пять золотых — это много. Но недостаточно, чтоб купить мебель и сделать ремонт!
Я сжала зубы. Честное слово, я уже готова была разрыдаться от ее суровой воркотни.
— Я о нас позабочусь лучше всяких герцогов, — решительно ответила я. — И дом мне нравится. Он мой, в конце-то концов. По-настоящему мой. Это единственное в мире, что мне принадлежит здесь и сейчас. Это то, благодаря чему я выжила. Крыша над головой, убежище мое. Неужели все бросить?..
— Ну, ну, — смягчилась Ивонна, увидев, что я вот-вот разревусь. — Конечно, дом, пусть и старый, но ваш родной. Крепкий и хороший еще. Но вы такая молодая, — ее голос задрожал от жалости, — такая хрупкая… Что ж, если герцог вас и не любит, то он мог бы окружить вас вниманием и уважением. А любовь… потом, может быть, это чувство возникло бы.
— Не хочу потом, — сердито выдохнула я. Ивонна снова всплеснула руками. — Сейчас хочу! Я ведь его…
Я захлебнулась собственным признанием и слезами, и Ивонна обняла меня. Прижала к своей груди, утешая.
— Вы влюбились в этого герцога? В этого гладкого щеголя? Ах, какое же вы еще дитя! — дрожащим голосом произнесла она, гладя меня по спине. — Как же этот сморчок проклятый, Юджин, вам жизнь изломал! Если б не он!.. И герцоги были все ваши, и все бы складывалось хорошо!
— Другой жизни у меня не будет, — глухо ответила я. — Мне придется каждый день доказывать им всем, и герцогу, и Юджину, и мачехе, что я не ничтожество, каким они меня считают.
***
Не одна Рози сидела в кустах синецветов.
Юджин тоже там ошивался.
И видел и то, как Кристиан нянчится с Итаном, и все остальное тоже.
И со своего наблюдательного поста он убрался первым.
К старухе Эванс он влетел встрёпанный, запыхавшийся, раскрасневшийся.
— Ну? — сухо спросила старуха, глядя, как Юджин пьет предложенную воду, как загнанная лошадь.
— Я же говорил! — выдохнул он. — Это Эрика! Герцог ей сделал предложение! Я сам слышал.
— Вот же черт! — воскликнула старуха, нервно сжимая кулаки.
— Но они поссорились, — продолжил Юджин, кое-как продышавшись.
— А! Это уже лучше! Надеюсь, он указал ей ее место?
— Как раз-таки наоборот. Она ему надерзила.
— Какая наглость! Что она себе позволяет! — возмутилась старуха, позабыв, что совсем недавно нечто подобное позволяла себе она. — Ну, зато у него поубавится прыти. Назвать нищенку невестой, это надо же быть таким глупцом!
Юджин тряхнул головой.
— Не думаю, что поубавится. Такие вещи только сильнее заводят, — возразил он.
Старуха насмешливо фыркнула.
— Не путайте свою похоть и желание обладать девчонкой и желание герцога жениться. Это две совершенно разные вещи. Это хорошо, что она показала свою дурную, избалованную натуру. Мальчишке-герцогу тоже надо как следует щелкнуть по носу.
— Не знаю, что вы там щелкать собрались, — грубо прервал ее сладкие мечты Юджин, — только он не отступится. Он сказал что-то о ее наследстве. Он хочет ее наследство.
— Что? — всполошилась старуха. — Откуда он знает?! И что конкретно он сказал?
Юджин пожал плечами.
— Он сказал что-то о великом даре, который ей якобы сделал отец, — голос его звучал язвительно. — Помимо приданого у нее еще что-то имелось, э? Теперь вы кошельком с золотом от меня не отделаетесь. Я мог бы стать сказочно богат, если б женился на Эрике.
— Ну, так не женился же, — хладнокровно ответила старуха. — Тут и говорить не о чем. Вы сами все испортили. Вините себя, что сбежали из-под венца.
— Все еще можно исправить, — промурлыкал Юджин, щуря глаза, как сытый кот. — Эрика глупышка. Герцогу отказала, оскорбила его. К тому же, у нее ребенок от меня. Значит, надо успеть втиснуться между ними, пока они в ссоре. А то ведь он не отступится от своего. Приду, упаду ей в ноги. Попрошу прощения. Наговорю много лестных слов. И стану ее мужем…
— Ну, и повесите себе на шею хомут, — не моргнув глазом, ответила старуха. — Потому что я что-то ничего не слышала ни о каких дарах, и уж тем более о завещаниях.
— Ну, вы разве признаетесь! — усмехнулся Юджин. — Надо просто поискать. Чем я и займусь. Чтоб уж наверняка жениться на богатой наследнице.
— Не говори глупости! — вспылила старуха. — И не отвлекайся от нашего первоначального плана!
— Что? Обвинить Эрику в поджоге? — усмехнулся Юджин. — Дураков нет, идти против невесты герцога. За это он может пребольно… как вы там сказали? Щелкнуть по носу? Вот и получайте ваши щелчки. От его щелчка у вас нос отлетит. И хорошо, если не вместе с головой.
— Трус! — вспылила старуха.
— Старая интриганка, — усмехнулся Юджин. — Нет уж. Отныне у меня свой план.
— Так чего ты приходил?!
— Посмотреть в ваши глаза, когда узнаете, что я тоже теперь претендую на денежки Эрики! — рассмеялся Юджин и, весело насвистывая, пошел прочь.
Такого удара старуха Эванс не ожидала.
Она даже пару раз пребольно куснула себя за руку, оставляя на перебинтованных кистях кровавые следы.
— О, надо как можно скорее от нее избавиться! — шипела старуха. — Пока герцог или Юджин не докопались до завещания. И пока эта дура малолетняя в ссоре с мальчишкой-герцогом… Ее никто не защитит!
Она молниеносно обернулась к дверям, за которыми подслушивали ее дочери.
— Быстро идите сюда, дурочки! —прикрикнула она, и девушки ввалились в комнату. — Слышали, что происходит?
— Нет! — закричала одна дочь.
— Да! —ответила другая.
Старуха поморщилась.
— Не важно… в общем, от вас требуется одно: подбить народ, чтоб они пошли и сожгли к чертям ее дом. Вместе с ней. Или подняли ее на вилы. Если один из этих хлыщей, что вокруг нее вьются, на ней женятся, нам не видать маркизата! Ясно?
— Но как мы это сделаем?! — выкрикнула одна из дочерей. — Надо было сразу ее в пожаре обвинить! А сейчас разве кто вспомнит о нашем доме? Тем более, он стоит, целёхонек.
— Значит, полыхнет какая-нибудь халупа! — в глазах мадам Эванс вспыхнул ад. — Это уж моя забота. А ваше дело быть в городе, среди людей. И в нужный момент поднять крик. Сказать, что это Эрика сделала. И поубедительнее! Приведете людей к ее дому, а потом скроетесь. Чтобы потом зачинщиков не нашли. Главное, успеть это дельце провернуть сегодня! Завтра может быть уже поздно.
