А как же Ник? Кто позаботится о нем?
— Я могу понести ее, — попытался Сэм еще раз. — Кас возьмет Ника. Мы сможем убраться отсюда.
Дэни покачала головой.
— Она умрет до того, как мы сможем отнести ее в безопасное место. И даже если будет еще жива… ни у кого из нас нет медицинского оборудования, которое есть у Подразделения.
Она говорила обо мне? Я могу умереть?
— Уилл наш родственник, — сказала она, и ее голос отозвался шумом у меня в ушах.
Скрипнул пол.
— Ты хочешь заключить с ним сделку? — спросил Сэм.
— У меня нет выбора.
Сэм вздохнул.
— Она моя сестра, — добавила Дэни.
— Кас, набери Уилла, — велел Сэм.
— Понял.
Сэм присел рядом со мной. Он убрал волосы с моего лица, осторожно повернул мою голову, чтобы я могла взглянуть на него.
— Она истекает кровью. И не может сфокусировать взгляд.
— Знаю.
— Она может не…
— Не надо, — Дэни сжала руками мою ладонь. — Молчи.
Кас хлопнул крышкой мобильного, бросил его на пол и наступил на него ботинком.
— Отморозок уже едет.
— Вам нужно уходить, — сказала Дэни.
Сэм колебался, пока Дэни не стиснула зубы и не закричала ему:
— Уходи, Сэм!
— Ладно. Позвони, как только появятся новости.
Он встал на колени перед Ником, перекинул его руку себе за шею и потянул на себя, поднимая. Ник застонал.
— Береги себя, — сказал Сэм.
Дэни кивнула, и входная дверь распахнулась, а через секунду захлопнулась.
— Анна? — прошептала она, но не стала дожидаться ответа. — Послушай. Когда дядя Уилл приедет, давай я буду говорить, хорошо? Ты молчи. Я все улажу. Обещаю.
В углу пошевелился Коннор.
— Все наладится, — улыбнулась Дэни и взъерошила мои волосы.
Боль постепенно исчезала. Может, все-таки со мной ничего страшного не было.
Коннор сел.
— Что… — проворчал он, перед тем как вытащить свой телефон. — Пришлите мне подкрепление, я хочу оцепить Порт Кадиа. И объявите сигнал всем постам.
Дэни положила руку мне на щеку, заставляя посмотреть на себя. У нее были красные глаза и синяки на лице, но я видела ее. И я действительно что-то чувствовала к ней. Любовь и обожание. Рядом с ней я чувствовала себя в безопасности.
— Я сделаю все для тебя, чего бы мне это не стоило, птичка, — сказала она. — И так будет всегда.
Я убила своих родителей.
Это была первая мысль, которая пришла ко мне после пробуждения.
Потом меня затопили такие тоска и отчаяние, что я даже испугалась, не стали ли они частью моей ДНК, вирусом вины, носителем которого я теперь всегда буду.
Вторая пришедшая мне на ум мысль была о том, что пять лет назад меня подстрелили.
Я подняла футболку. На моем животе не было дефектов. Никаких шрамов. Никаких складок на коже. Ничего.
С моих губ сорвался вздох облечения. Может, это не воспоминание. Может, это был ночной кошмар.
Но в глубине души я знала, что это просто отговорки.
Я убила своих родителей.
Меня подстрелили.
— Ты официально была мертва три минуты.
Я резко села, услышав голос за спиной, и тут же об этом пожалела. Голова раскалывалась. Морщась от боли, я закрыла лицо руками и спустила ноги на пол.
— Здесь ты в безопасности, — сказал Уилл. — Расслабься.
Чувствуя его движения, я заставила себя сфокусировать взгляд. Мне нельзя было выпускать его из вида.
— Если я была мертва, — выдавила я, — то как вы меня спасли?
Он обошел диван и присел в дальнем конце, положив локти на колени и сложив руки. Его волосы были взъерошены, рукава расстегнуты и закатаны.
— У меня лучшая команда врачей в штате, — ответил он. — И все же, увидев тебя на лабораторном столе, я испугался, что даже они не смогут вернуть тебя к жизни.
Я встретила его взгляд и попыталась не обращать внимания на отразившуюся в его глазах грусть.
— Но им это удалось, — сказала я.
Он кивнул.
— Они сумели стабилизировать твое состояние и остановить кровотечение. Потом я приказал им убрать шрам — не хотел, чтобы ты хранила напоминание о том, что в тебя стрелял твой собственный отец.
Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Он снова мне лгал? Рассказывал вымышленную историю, выставляя себя хорошим? Мне хотелось так думать, потому что проще было видеть дядю Уилла исключительно в темных тонах. Но воспоминание казалось реальным, таким же реальным, как любое другое. И даже больше. Казалось, оно было пропавшим кусочком пазла, который, наконец, встал на место.
— Ты должна что-нибудь выпить, — Уилл кивнул в сторону кофейного столика прямо передо мной.
Там стояла бутылка воды наряду с пачкой крекеров и бутылочка ибупрофена. Я с подозрением уставилась на предложенное.
— Мне незачем давать тебе наркотик, — понял меня Уилл. — Ты уже здесь.
Откусив от крекера, я осмотрелась.
Я находилась в мансарде. По высокому потолку шел дымоход. Несколько книжных полок передо мной были сделаны из ржавых труб и изношенных деревяшек. Они из тех вещей, что смотрятся старыми, но, вероятно, произведены в прошлом году и стоят несколько тысяч долларов.
Диван, на котором я сидела, был раза в два больше любого нормального дивана и обит настолько темным зеленым бархатом, что казался почти черным.
Пол из протравленного бетона. Освинцованные окна смотрят на пролет между деревьями.
Ничего достаточно отличительного, что бы подсказало мне, где я нахожусь.
Я сделала глоток воды, затем вытряхнула три таблетки из бутылочки себе на ладонь.
В моей голове всплыл образ. Дэни. Ее кровь на моих руках. Она была мертва. Я убила своих маму, папу и сестру. Какой человек способен на такое? Я психопатка?
