— С чего ты взяла? — мало ли, пришел и пришел, что я-то сразу?
— Так он тебя спрашивал, — с этими словами Марго слабая надежда провалилась под землю.
Ух, этот отпрыск великого рода Гун! Благодаря нему сегодня меня точно проклянут голодные ведьмы академии, даже опаздывать на занятия не придется!
— Что этому Тео от меня нужно? — недовольно пробурчала я себе под нос.
— Выглядел он как-то не очень… — заметила Керри, наконец, когда расправилась со сдобой.
— Не очень?
— Бледный как-то, и взгляд такой… знаешь, как у родительской собаки бывает, когда ее забыли покормить и уехали на выходные… — Марго, полностью разделяющая мнение подруги, интенсивно кивала в такт словам.
— Да? — впрочем, когда я вгрызлась зубами в выпечку, мне стало все равно, что там у товарища эмпата за взгляд и как он себя чувствует. Его забастовка в столовой теперь никак не влияла на мое чувство голода, ну а последствия в виде недовольных сокурсниц разгребу потом. Вообще, когда живот наполнялся приятной тяжестью, все проблемы казались куда как ничтожней, чем раньше. Путь к спокойствию — набитый желудок!
— Еш-ш-шь, значит! — прошипел кто-то сзади, и я вздрогнула от неожиданности, но не поперхнулась. Зачем тратить драгоценную еду?
Блондин, тот самый — суккубских кровей, с очень важной родословной и не перевариваемо вредным характером, надвигался на меня, как кара небесная. Вид — злодейский, будто съест меня, даже тазобедренной косточкой не поперхнется.
Я с трудом проглотила кусок и спрятала булку в рюкзак, так как поняла, что приятного аппетита эмпат мне явно желать не собирается — скорее портить.
— А вот я не могу! — вдруг сорвался на крик он, идеальное лицо перекосило от злости и голода. — Два дня ни одной эмоции впитать не могу, от всего воротит!
— А я тут причем? — спросила, а сама вспомнила тот грибочек Летуна, что так проворно оказался во рту блондина и был неблагополучно проглочен. Я же тогда только прикинулась, что сняла эффект, а на самом деле даже примерно не представляла последствия. Это что выходит, что грибы так на эмпатов действуют, что они больше питаться эмоциями не могут?
Пока я думала, то поздно заметила, как поменялся Тео. Морщинки на лбу разгладились, лицо стало выражать блаженство, глаза прикрыты, а кадык ходит вверх-вниз, будто парень взахлеб глотает жидкость.
— Ты что? — спросила, опасаясь непредсказуемых эффектов грибочков летающего бревна. А то потом отвечай за безвременную кончину потомка великого рода Гун.
— Переживаешь за меня… м-м-м, как же вкусно… Наконец-то! — эмпат открыл глаза, и я опознала сизую дымку, что окутывала зрачок, когда блондин питался эмоциями. Вот, гад, наврал, похоже! Обманул!
— Ух, прокачу! — пригрозила я.
— Зачем? — дымка пропала на мгновение, мелькнул осознанный взгляд. — И что ты злишься, лучше опять побеспокойся, очень вкусно!
— Зачем? А чтобы не врал больше! Вот схожу на теорию проклятий, выучу пару убойных проклятий и опробую на отпрыске одного знатного рода Гун!
— Так я и не врал, — Тео посмотрел на меня уже чистыми глазами, без эмпатской пелены. — Ни крошки эмоций чужих впитывать не мог, а сейчас могу… Ну-ка!
Блондин схватил Керри за руку и придвинул к себе, а девушка задрожала от страха, округлила глаза и, казалось, проглотила язык. To же мне, ведьма, называется!
— А ее есть не могу! — он чуть ли не отшвырнул ее от себя, брезгливо поморщившись. А мне захотелось съездить ему моим летающим поленом в живот, с размаху, чтоб неповадно было так себя вести.
— Опять злишься! — отстраненно заметил эмпат, смотря в землю, будто сверялся со своими ощущениями. — И опять не так вкусно, как другие эмоции, но тебя я есть могу!
— Как ужасно звучит! — я отступила на шаг, вспоминая, что же я там опять такого ляпнула не подумав в тот день. Вроде ничего вслух, только про себя. Так что же за у грибочков эффект, что этот блондин теперь только мной питаться может?
Нет! Так определенно не пойдет! Ни в какие ворота не проходит! Ни в какие щели не лезет!
— Лицо треснет! — вынесла вердикт я.
— Эй! Ты поосторожней в словах! — еще чуть-чуть, и эмпат закрыл бы мне рот рукой
— я вовремя увернулась. — Наслышан уже о тебе, так что лучше держи язык за зубами.
Вокруг стала собираться толпа любопытствующих, но дружки Тео никого не подпускали близко, давали главарю возможность все выяснить «спокойно». Это просто они недооценили противника, надо изнутри круга было сдерживать, а не снаружи.
— А ты свой аппетит в узде держи, и, желательно, подальше от меня, — для безопасности отступила от Тео на пару шагов и с предостережением приподняла брови. — Из-за тебя, что ела, что ни ела теперь — опять голодная и уставшая!
— А кто виноват в том, что я больше ничьими эмоциями питаться не могу? Тебе так только сейчас, а я уже пару дней на грани обморока хожу! — образец холодного безразличия давно пал прахом — теперь блондин сам со смаком научился выплескивать эмоции.
Интересно, а грибочки, случайно, желаний не исполняют? Может, я Тео пожелала перестать быть ледышкой? Или умерить аппетит? Как жалко, что жизнь нельзя промотать назад и посмотреть, что же я там сказала и подумала!
— Я виновата? — все же уточнила.
— Ты! И грибы твоего летающего бревна!
— Вот к бревну все претензии и предъявляй! Можешь даже попробовать его попить для разнообразия, — надеюсь, тогда Летун его как следует боднет, со всей тяжестью деревянной души. — И, вообще, разве эмпаты не должны быть на стороне народа? Помогать отлавливать преступников? Выявлять лжецов? Чувствовать истинные эмоции и направлять расследования в нужное русло? Служить во благо?
— Так мы служим. Одно другому не мешает. И совсем не значит, что мы должны забывать свои корни, — в устах потомка рода Гун это звучало крайне заносчиво.
Предки эмпатов известны всем — бесстыжие суккубы. После веков кровосмешений их сила до сих пор кипит в потомках, тянет магнитом к другим, лишь бы испить. Только рацион эмоций за столетия вливания чужеродной крови претерпел изменения, вкусовые пристрастия разнятся, как и характеры. Только, пожалуй, у эмпатов они все под одну гребенку. Правда, кроме этой компании я с другими представителями совсем не доблестной братии еще не сталкивалась, но, признаться, и не хотелось. Мало ли… Мне памятной первой встречи в столовой хватило, чтобы понять, что от эмпатов стоит держаться подальше. Не зря же девчонки предупреждали.
— И совсем не значит, что ты теперь будешь мной обедать, — я выставила палец вперед, будто нож, в угрожающем жесте.
— Тогда исправь! — Тео подошел ближе и надавил грудной клеткой на мой палец, из- за чего он согнулся.
— Нечего в рот все подряд тянуть! Тебе аукнулась гастрономическая неразборчивость! — не успела я убрать палец, как вдруг земля под нами взбугрилась, оттуда резко выскочила соломенная рука и крепко схватила меня за щиколотку.
— Мамочки! — завопила я, сжимая что есть мочи ворот камзола эмпата. Если за мной явилось создание преисподней — то пусть забирают по акции один плюс один! Хоть они и живут в аду, но уверена, уловки продажников и до них дошли — должны понимать выгоду! А уж там, внизу, я этого блондинчика сторгую на безвременное пользование в пользу моей свободы.
— Отцепись! — рыбьи глаза Тео выпучились и стали совсем прозрачно голубыми. Он пытался разжать мои пальцы, но не тут то было! Почва под нами продолжала ходить ходуном, что только способствовало моей цепкости.
— Ага! Как мной питаться — так пожалуйста! А как деву из беды выручать, так в кусты? — я пыталась сбросить захват с ноги, но быстро поняла, что толком даже пошевелить ей не могу.
— Ты слишком проблемная дева!
Опустила голову вниз и заметила до боли знакомый пучок травы на соломенной голове среди этой будто вспаханной земли. Мой захват рук расслаб, но Тео не успел отскочить в сторону — вторая соломенная рука схватила и его ногу, а после на свет показалась верхняя часть пугала. Народ вокруг запаниковал: девушки визжали, парни матерились, кто-то, кажется, побежал за ректором.
