на нашей матери, чешке, чтобы «не смешивать кровь и сохранить чистоту английского клана Морганов». Но, к счастью, отец поступил так, как поступил.
– Я сам удивлен! Они ведь даже видеть нас не хотели, и вот, заявились! – весело сказал Маркус. – Приезжай и не оставляй меня наедине с этими мерзавцами!
– Что родители? – спросил я.
– Не выйдут из своей спальни до тех пор, пока ты не приедешь.
– Черт, как это все не вовремя! – нахмурился я, взглянув на Вайпер: она уже приобрела билеты и ждала меня у выхода из здания.
– Не можешь оставить ее? – участливым тоном спросил Маркус.
– Да, – коротко ответил я.
– Не волнуйся, я сейчас не в замке.
– Черт, Маркус, я не могу в который раз вот так сорваться неизвестно куда! Я чувствую себя подонком!
– Но они требуют, чтобы ты приехал, – настаивал Маркус.
– Мало ли чего они требуют!
– Седрик, прошу тебя, приезжай, иначе, я не знаю, что будет!
– Я не собираюсь менять свои планы из-за парочки каких-то мерзавцев!
– Подожди, отец нашел меня, – тихо сказал Маркус и замолчал. Я услышал, как наш отец спросил: «это Седрик?», а затем утвердительный ответ брата.
– Седрик, – услышал я твердый голос отца.
Должно быть, он отобрал у Маркуса телефон.
– Да, отец?
– Немедленно приезжай. Никаких отговорок.
Меня раздирали противоречивые чувства.
Что? Отец не оставляет мне выбора?
– Отец, я не понимаю…
– Ждем тебя, – сказал отец.
Приказ отца поднял во мне волну неприятия, но я понимал, что моим долгом было приехать в замок и поддержать мою семью.
– Никогда не видел отца в таком жутком настроении! – вновь услышал я голос брата. – Тебе лучше приехать, если потом не хочешь выговора или еще чего похуже!
– Я еду, – коротко сказал я.
– Отлично. Только избавься от запаха – я сейчас поставлю в гараж новый ядреный освежитель воздуха. Эти черти обладают ужасными способностями!
– Спасибо. Увидимся. – Я отключил телефон.
Черт, что я мог сказать Вайпер в свое оправдание? Сколько раз я вот так покидал ее, ничего не объяснив и видя в ее глазах разочарование? Я знал – за ее понимающим согласием стояло безграничное непонимание.
Я подошел к Вайпер.
Она ласково улыбнулась мне.
– Я подумала, что было бы здорово выехать так рано, как возможно, поэтому взяла билеты на половину восьмого утра. Как раз успела взять почти последние! Представляешь, сколько народу едет в Брно? – Но вдруг улыбка Вайпер померкла. – Что-то случилось?
– Прости, но мне срочно нужно ехать домой, – тихо сказал я, чувствуя себя последним негодяем.
– Хорошо… Езжай, если тебе нужно, – тихо сказала она.
– Клянусь, это будет последний раз, – сказал я, взяв ее ладони в свои.
– Никто не знает, что будет в будущем, – с усмешкой сказала она. – Просто езжай и не терзайся. Я знаю, что ты оставляешь меня только по очень важным причинам. Я доеду домой на трамвае и буду собирать вещи. Поверь, скучать я не буду!
– Спасибо. Я люблю тебя, – сказал я, целуя ее.
– Я знаю, – ответила она.
– Я буду у тебя завтра в половину седьмого, – пообещал я.
– Хорошо, – тихо сказала Вайпер.
Я еще раз поцеловал ее и направился к своему авто.
Приехав в замок, я оставил «Ауди» в гараже и распылил в салоне и на автомобиль гадкий освежитель воздуха с ароматом ландыша. Как и обещал мой брат, запах освежителя был ужасен, но это было мне на руку: он забил своей вонью прекрасный аромат крови Вайпер. Маркус напугал меня, сказав, что Элен и Дерек обладают ужасными способностями, отточенными и доведенными до совершенства временем. С прожитыми веками, обоняние, зрение и слух вампиров лишь обостряются. А ведь этим двоим было больше семисот лет.
Недолго думая, я обрызгал освежителем и себя, и, только убедившись в том, что воняю как целое поле ландышей и что аромат Вайпер полностью исчез, с камнем в душе поднялся в зал, где, как оказалось, ждали только меня.
Войдя в зал, я сразу увидел тех, кто вызывал у меня такую сильную антипатию – родителей моего отца: Элен и Дерек сидели на креслах, напротив которых стояли четыре кресла для моей семьи. Мое кресло пустовало. Я вольготно прошел по залу, чувствуя, как они наблюдали за мной, и, не поздоровавшись с ними, сел в кресло, и стал рассматривать их белые гордые лица.
Элен – мать моего отца, оказалась величественной женщиной с густыми темными волосами, заплетенными в высокую прическу. Ее лицо было белым, белее наших, похожим на белый фарфор. На этом прекрасном лице ярко горели темно-зеленые глаза, казавшиеся двумя изумрудами в белоснежной оправе белков. Бледные розовые губы были крепко сжаты. Ее красивую фигуру облегало черное строгое платье. Элен гордо восседала в кресле, словно на троне, с идеально-ровной спиной, будто проглотила доску. Она устремила на меня любопытный, но холодный взгляд.
Дерек – отец моего отца, был подстатье своей супруге – гордый, черноволосый красавец с белым лицом и яркими голубыми глазами. Он был очень похож на отца и на меня. Вольготно облокотившись на спинку кресла и держа в руках трость из красного дерева с ярко-красным рубиновым набалдашником, он явно чувствовал свое превосходство над нами. Однако, его белый костюм совершенно ему не шел, и Дерек в нем походил на медбрата.
– Значит, это – Седрик, – ледяным тоном сказала Элен, пронзая меня взглядом, в котором, однако, вспыхнул теплый огонек. Я догадался, откуда он появился: из-за моего сходства с ее мужем, но я не разделял ее тепла и ответил ей презрительной усмешкой. Элен вздрогнула, словно обжегшись, и с большой неприязнью взглянула на Маркуса. Видимо, тот факт, что Маркус был копией нашей матери, выводил ее из себя.
Я взглянул на отца – его лицо было таким же ледяным и гордым, как у его родителей.
– Да. Седрик – мой младший сын. – Голос отца был пропитан сталью.
Моя мать сидела молча, с напряженным лицом, а Маркус, закинув ногу на ногу, прищурившись, смотрел на гостей и явно потешался над их гордыней.
– Все здесь. Теперь объясните, что вы здесь делаете, – ледяным тоном спросил отец: он ненавидел своих родителей, и мы прекрасно это знали.
– Мы приехали для того, чтобы прекратить нашу вражду, – начал Дерек. Его голос напоминал раскат грома.
– Не мы начали эту вражду, – ответил ему отец.
После того, как Элен и Дерек чуть не разрушили любовь и брак моих родителей, сперва – отчаянным сопротивлением, а затем – многочисленными кознями, отец был зол на них, ненавидел и презирал их. Ненавидел настолько, что ни разу не написал им и не оповестил о рождении внуков. И правильно сделал. Я нисколько не был огорчен тем, что никогда не видел этих мерзавцев.
– Не пора ли забыть прошлое, Грегори? Ты даже не написал нам о том, что у тебя родились дети, и мы узнали о них от других вампиров. Прошло уже более трех веков с тех пор,
