Мускулистый мужчина чуть выше среднего роста, с шоколадной шевелюрой и зелеными глазами. За его внешность любое рекламное агентство удавилось бы по первому его желанию. Не обращая ни на кого внимания, он загреб в свои руки Дару. Она как пестрая птичка утонула в его объятиях.
— Кто воспитывал тебя, чудовище? Как ты смеешь обнимать невесту своего брата? — выкрикнула она.
Отвалились челюсти не только у окружающих, но и у нас с Ксюшей.
— Простите, леди, не знал, — с не прикрытым негодованием отошел мужчинка. — Не Аль ли счастливчик? — ядовито поинтересовался он.
— А чем не устраивает тебя мой выбор? Хотя, мне по барабану твое мнение, — отшила она парня. Выражение офигевшего лица надо было бы сохранить для истории, будь у нас тут фотоаппарат или мобильный, на крайний случай.
Вторая волна пришла со стороны хранителя Восточных глубин и хранителя Северных глубин. Восток олицетворялся ярко бордовыми волосами и янтарными глазами хранителя. Он чем-то напоминал Шима и комплекцией и характером. А вот третий хранитель был почти точной копией своего отца, но не такой грациозный и харизматичный.
Пришлось записаться и Ксюше в невесты к Шиму. Тот был в ступоре и не отказывался. Даже, когда его стали поздравлять. А я была счастлива, что никто на меня не покусился.
В дверь постучали, и к нам вошел Шим с полным подносом еды. Благоухание от которой, заставило петь рулады наши бедные желудки.
— Пока мы живы, пища нам нужна,
В ней сил исток, дает нам рост она.
Когда же нужной пищи не хватает,
Слабеем мы, и тело наше тает.
Хвалы достойна пища, если вновь
Она заменит и очистит кровь.
— Прав был великий Авиценна. Какая вкуснотища! — простонала Дара.
В очередной раз Шим застыл в восхищении.
— Чувствую, что после нашего возвращения, Аль серьезно займется поэзией, — шепнула мне на ухо Ксюша. И я была с ней согласна.
— И так, девушки, раз вы мои невесты, придется мне показать свои владения, — насмешливо произнес Шим, но стал сразу серьезным. — Мне надо отправляться на рассвете.
— Что случилось Шим? — спросила я.
— Новый, огромный участок, уже в два раза больше первого уничтожили. Там было очень много обитателей. Большинство погибло. Это самая страшная атака.
— Боже, Аль, давай отправимся сейчас же. Это, ни в какие ворота не лезет. Какая тварь это творит? — возмутилась Ксюша.
— Я думал, что вы останетесь и отдохнете хоть немного. Но вижу — не разделяете моего мнения. Отправимся с утра. Да, — встрепенулся он. — Не ожидал, что у вас есть защита от воздействия моего отца. Мало кому удается от него защититься.
— Я так и знала, что он нас сканирует, — возмутилась Дара.
— Хороший ход был и на счет невест. Это пока успокоит братьев. Но только на время.
— Женишков для полного счастья не хватало. Я, кстати, замужем и считаю мужа достойным мужчиной, чтобы с ним расстаться, — заявила Ксюша. — Дара, а чего это ты резко в невесты записалась? — спросила она подругу. Мне это тоже было интересно.
— Я слышала, что если ты объявляешь себя невестой, то к тебе уже не могут подкатывать другие, — пожала она плечами.
— Видно, не так мы и изолированы, раз о некоторых наших обычаях знают на суше, — ухмыльнулся Шим.
— Я, вообще-то, думала это правило всех народов, — сказала Дара.
Мы недоуменно уставились на нашу подругу.
«Когда я вернусь, обязательно выучу все обычаи всех народов», — твердо решила для себя.
— Пойдемте спать. Я устала. А завтра день будет тяжелый. Я только рада, что мне не пришлось отбиваться от женихов, — сказала я.
Девочки проигнорировали мои слова, а вот выражение лица Шима мне не понравилось. Но я решила не обращать на это внимание.
Глава 24
Я тонула. Вода немилосердно сдавила тело, как многотонная плита, лишая остатков воздуха в легких. В голове нарастал гул, сводящий с ума. Глазные яблоки, казалось, впечатало в мозг и перед внутренним взором вспыхивали ослепительные вспышки, постепенно затапливая черепную коробку жгучей болью. Когда стали гореть легкие, я вдохнула полной грудью, наконец-то сдавшись стихии. В бесконечно короткое мгновенье вкусовые рецепторы взорвались от соленой ледяной воды, а в следующее — мои легкие разорвало в клочья.
Но самой страшной была не предсмертная агония моего тела, так отчаянно сражавшегося за жизнь, а то, что в голове не было ни единой мысли. Абсолютно никакой. Не возникло ни полкартинки из моей недолгой, но насыщенной жизни. И ни о ком не вспомнила, как будто я и не жила совсем.
От пронзившей копьем мой живот боли, я проснулась. Ужас холода и одиночества выражала эта боль. Она исчезла сразу же, как только села в кровати.
Липкий холодный пот пропитал постельное белье. На дрожащих от слабости ногах проковыляла в ванную, на ходу избавляясь от ночной рубашки, которая сырой тряпкой шлепнулась на (какое счастье!) обычный пол. Мокрые волосы неприятно, как склизкие водоросли, касались плеч и спины. Меня раза три передернуло прежде, чем опустила, превратившееся в желе тело в моментально наполнившуюся горячей водой ванну. Посидеть в тепле с пышной пеной по пояс, было даже приятно и успокаивало.
— Кошмар! Это же надо было себя до такой степени накрутить, что во сне такие ужасы вижу. Идиотка! — разозлилась на себя.
Времени у меня было достаточно, потому что проспала я всего часа полтора, не больше. И к тому времени, когда ко мне постучались, была собрана и спокойна. И никакой страх перед Бездной меня не остановит.
Позавтракав с девочками, мы дождались Шима и отправились в его вотчину. Но не в повозке, чему я была очень рада, а через портал.
Отдельно об этом. Это даже был не совсем портал, а переход. Потому, что длился он примерно с час. Перемещение было улетным.
Представьте, что вы вступили в водяной шар, размером с небольшую комнату. Потом эти постоянно движущиеся стенки начинают стремительно набирать обороты. Сначала ты видишь только полосатое радужное разноцветье. Затем, оно становится сплошным, однотонным:
