жертв молодостью и чувственными удовольствиями. Не получилось из них мудрецов, несущих вечный свет знаний миру. Вампиры — опасная ошибка богов, навечно одаривших слабых духом людей чрезмерными силами.
Разумеется, Агнешка знала всё о вампирах. В монастыре её всему научили. Но читать о них — это одно, а встретиться лицом к лицу — совершенно иное.
Хольгер говорил, что вампиры пахнут мертвечиной, но Агнешка, шумно вдохнув, никакого запаха не ощутила. И всё же не могла ошибиться: не случайный гость к ним пожаловал, не злоумышленник, мечтающий чем-нибудь поживиться в комнатах путешественниц. От полуночного гостя несло тьмой — холодной и вязкой. И всё внутри Агнешки кричало: «Беги!»
И она б побежала, но тело сковал такой страх, что даже дышать едва удавалось. Агнешка замерла, будто заяц при виде оскаленной волчьей морды.
Фица оказалась смелее её. Попыталась грудью встать на защиту хозяйки, и мужчина в чёрном, зло усмехнувшись, оттолкнул её в сторону.
— С дороги, женщина, — пренебрежительно бросил он. — Знай своё место.
Фица, едва сохранив равновесие, вновь бросилась вампиру наперерез. Маленькая и полная, она сражалась бесстрашно, как львица — и тогда он ударил её.
У Агнешки от ужаса ком встал в горле. Она хотела закричать, но не издала и звука, глядя, как отлетевшая в сторону, натолкнувшаяся на стену Фицу безмолвно оседает на пол. Лишившаяся сознания или жизни, Фица сделала для молодой госпожи всё, что смогла. Её вмешательство задержало вампира, но лишь на считанные мгновения. Он оказался неизмеримо сильнее маленькой женщины.
Вся дрожа, Агнешка поднялась на ноги. Посмотрела на неподвижную Фицу, перевела взгляд на вампира. Он рассматривал её с беззастенчивостью покупателя, выбирающего на базаре коня. Ночная сорочка Агнешки и тонкий халат не мешали ему рассматривать и оценивать её тело.
Подобные взгляды — неприятные, липкие, будто маслом пропитанные — Агнешка на себе прежде уже замечала. Каждый раз ей хотелось плотней запахнуться, прикрыться, уйти. Сладострастием и отношением, будто к вещи, вампир напомнил ей безумного оборотня, навечно оставшегося мёрзнуть в лесу. Мысленно Агнешка пожелала вампиру той же судьбы. Он страшно пугал её, как и тишина, исходящая от Фицы.
«Боже всемилостивый, Творец всего сущего, помоги!»
— Агния, дочь магессы Василики и человека. Юная и прекрасная, будто утренний свет, — сказал вампир на её языке. Очевидно чужом для него, но говорил мужчина так ровно, будто всю жизнь прожил в их местах.
Удивляться не стоило, ведь этот выглядящий ровесником Хольгера не вполне человек наверняка нёс на своих плечах груз сотен, если не тысяч прожитых лет. И бесконечного множества отнятых или разрушенных, украденных жизней.
«Он знает имя моей матери. Он здесь не случайно».
— Счастлив видеть тебя в добром здравии, сиянии молодости и красоты, — сказал он, будто не ворвался в комнаты бесстыжим злодеем, не отнял только что невинную жизнь или здоровье.
Агнешка потрясла головой. Тьма, исходящая от вампира, путала её мысли, ввергала в отчаяние.
— Что вы сделали с Фицей? — Её голос дрожал и даже для неё самой звучал едва слышно. Она смотрела то на неподвижно лежащую Фицу, то на вампира, не в силах сосредоточиться и взять себя в руки.
Ей следовало крепко вспомнить в сердце Творца, вернуть Его дар — волшебный огонь и сжечь вампира, если тот на неё нападёт. Вот только сил не хватало даже на то, чтобы криком позвать на помощь.
Агнешка дрожала. Распаренное после ванны тело покрыла плёнка холодной испарины. В голове крутилось лишь «вампир» и «беги». И она ничего не могла с этим поделать. Она не могла шевелиться, не то что сражаться. Собственный страх лишил её сил и защиты Творца — хоть искричись, молитву испуганного сердца Он не услышит.
«А значит, надобно взять себя в руки. Или погибнешь. Погибнешь, дурёха! Давай! Спроси его, кто он, потребуй уйти…»
— Да, я Агния Сташевская, дочь пресветлой целительницы Василики и Его Светлости Григораша Сташевского, — сказала Агнешка, гневаясь на себя за испуг в голосе. — Кто вы и почему напали на Фицу?
Она скрестила руки на груди, чувствуя себя голой в слишком лёгкой и тонкой одежде, никак не предназначенной для беседы с мужчиной, если он, конечно, не муж.
— Меня зовут герцог Морсон. Слышала о франкских землях, надеюсь? Морсон — это юго-восток, это древнее сердце Франкии, дом-прародитель для всех франкских домов. Может, сейчас не самый большой и богатый, но, несомненно, славнейший.
Он гордился титулом и родословной, но Агнешка пропустила его имя мимо ушей.
— Что с Фицей? Скажите!
Вампир бросил короткий взгляд через плечо и вновь посмотрел на Агнешку.
— Не беспокойся о ней. Она будет жить. Пусть и не заслуживает такой милости от меня. Но ради тебя и твоей красоты я оставлю этой глупой прислужнице жизнь.
Агнешка тихо вздохнула. Приказала себе: «Ну же, кричи. Хольгер не так далеко, он услышит». Решить-то решила, но не сделала ничего. Не успела.
Вампир так быстро двигался. Раз, и оказался рядом с ней. Протянул руку и коснулся губ Агнешки. Провёл по ним большим пальцем, другими удерживая её подбородок.
Рядом с ним у неё даже дышать толком не получалось. Страх сковал всё тело оковами, и только мысли панически бились в голове, как пойманные и посаженные в клетку дикие птицы.
Он же смотрел на неё и как будто любовался ею, как садовник гордится красотой розы, расцветшей на кусте, за которым долго ухаживал. Розы, которую скоро сломает.
— Я полтора десятка лет ждал нашей встречи, и вот ты созрела и покинула дом, который тебя защищал. Это случилось чуть раньше, чем я ожидал, и не так, как планировал. — Его бледное лицо посуровело, ярко блеснули глаза. — Враги раньше меня узнали о том, что тебя больше не защищают стены монастыря. Я уже думал, не увижу, в какую прелестную женщину ты превратилась. А твоя кровь окажется пролитой зря. Или испорченной. — Он шумно втянул воздух и сморщился. — Мерзкие шавки. Слишком много их крутится рядом с тобой.
Агнешка смотрела на него во все глаза. Его голос завораживал, как и его пристальный взгляд.
— Я счастлив, что моя суженая оказалась не так слаба и победила грязных псов, посланных моими врагами. Я горд и счастлив, что ты сохранила себя для меня. Что выжила и наказала прислужников Франца-Иосифа.
Крылья его носа раздулись, он шумно втянул воздух и приподнял верхнюю губу, изображая улыбку.
— Уже скоро в замке Бель-Морсон появится новая госпожа. При венчании ты получишь титул миледи Морсон. Если принесёшь мне детей, о чём я мечтаю, сядешь рядом со мной на
